А что же в это время предпринимали фламандцы? Чтобы ответить на этот вопрос, возвратимся к событиям 24 июня. В тот день в Генте состоялась встреча «трех городов», Гента, Брюгге и Ипра; на ней приняли решение присоединиться к союзу с Англией и действовать где она прикажет. Исходя из стратегической задачи, Эдуард направил к союзникам небольшую экспедицию – 600 тяжеловооруженных всадников и 600 лучников – под командованием сэра Хью Гастингса, Джона Молинеукса и Джона Малтраверса. Этот отряд, на 20 судах, высадился 16 июля во Фландрии и присоединился к фламандской армии в Генте. Объединенную армию возглавил граф Фландрии Генрих. В то время как Эдуард совершал марш к Лизье, фламандская армия 2 августа, вероятно, вышла навстречу ей из Ипра. План Эдуарда предусматривал, как мы помним, объединение этих двух армий, до того как превосходящий по численности противник приблизится к одной из них. Но Ипр в 190 милях от Лизье, и на пути союзной армии две огромные реки – Сена и Сомма. Самый короткий путь для фламандской армии – через Аррас и Амьен; продвигайся обе армии в одинаковом темпе, там они и встретятся. Объединившись, союзная армия с большой надеждой на успех обратит силы против главных французских. Этот честолюбивый план вполне осуществим. Главная трудность для союзных армий, конечно, поддержание связи; из сообщений следует, что армии имели информацию о продвижении друг друга, но, скорее всего, данные, получавшиеся ими, приблизительны и неточны – ведь связь осуществлялась морским путем.
Английская армия, как уже упоминалось, достигла Лизье 2 августа; там она осталась еще на сутки, а к Эдуарду приехали два кардинала, посланные папой римским, с тем чтобы заключить мир. От них, скорее всего, английский король и узнал о местонахождении французской армии. Переговоры не увенчались успехом, и Эдуард 4 августа продолжил свое наступление, покрыл 16 миль и той же ночью достиг Ле-Тей-Ноллана. На следующий день армия прошла еще больше – 19 миль; маршрут пролегал через Бриенн, той же ночью достигли Нейбурга.
В воскресенье 6 августа главные силы остановились, а разведку под командованием Годфруа д'Аркура направили к Руану, в 23 милях к северо-востоку. Французский король назначил ответственным за оборону Руана графа д'Аркура, старшего брата предателя Годфруа. Граф прорыл рвы в южных предместьях города и послал вперед для разведки небольшой отряд, вступивший в бой с отрядом Годфруа. Тот, получив нужные сведения, отошел назад к главным силам. Если Эдуард когда-либо и желал пересечь Сену в Руане (что маловероятно), теперь он понял, что это невозможно. Оставалась одна дорога – пересечь реку вверх по течению, между Руаном и Парижем. Его предыдущее наступление предполагало именно это. Однако вместо того, чтобы продолжать идти прямо и выйти к реке возле Гайона, Эдуард 7 августа резко повернул налево и после 11 -мильного марша достиг реки у Эльбефа. Совершив этот удивительный марш, он оказался на расстоянии всего 12 миль от главной французской армии, но рассчитывал на стремительность – пересечет реку незаметно и без трудностей. Однако как раз это ему и не удалось – мост разрушен, – и 8 августа ему пришлось еще продвинуться вверх по течению в поисках места для новой переправы. Пон-де-Ларш – первый пункт на пути, где можно пересечь Сену, но и там едва ли это удалось: город, где находится мост, окружен стеной и основательно укреплен (и семьдесят лет спустя Генрих V считал его неприступным). Река Эр соединялась с Сеной к востоку от Пон-де-Ларша; миновав 9 миль, армия подошла к Сене возле Лери. Согласно «Большим французским хроникам», Эдуард, проходя Пон-де-Ларш, получил от Филиппа вызов на личный поединок и послал ответ: он сразится с ним под стенами Парижа. Чего хотели добиться этим оба короля, трудно сказать; причина, побудившая Филиппа к вызову, скорее всего, психологическая: за семь лет до того он отклонил вызов Эдуарда, – верно, его мучила совесть, а вдобавок, не исключено, до него доходили едкие насмешки двора, – надо «смыть с себя пятно позора». Если так, Эдуард явно понял это; завоевав на континенте репутацию храброго воина, он имел мало шансов остаться в живых, сразись с ним Филипп. Дуэли по обоюдному желанию не состоялось; ответив на вызов предложением сразиться у стен Парижа, Эдуард, скорее всего, намеревался ввести противника в заблуждение: пересечет Сену в другом месте – не пойдет в сторону французской столицы, а если его ответ побудит Филиппа поспешить назад к Парижу – тем лучше.
Английская армия 9 августа совершила долгий, 18-мильный марш вдоль реки, к предместьям Вернона, – искала переправу, обошла Лувр (разграбив его) и миновала Гайон (замок, который захватила); все мосты оказались или разрушены, или защищены. Французская армия, знавшая о движении противника и наблюдавшая за ним с линии холмов на северном берегу реки, двигалась параллельно англичанам, несколько миль – той дорогой, которой за сто пятьдесят лет до того войска короля Иоанна шли на освобождение Шато-Гайяра, но, вероятно, так и не сумела переправиться у Ле-Андели. Вернон так защищен, что нет смысла штурмовать его: в такой момент рисковать жизнью англичан очень опасно, и армия разбила свои биваки южнее города. День 10 августа провела точно так же, как предыдущий, – на марше, с той лишь разницей, что он вдвое короче. Наступившую ночь войска провели в Френезе, внутри излучины реки Мезон; 11 августа покинули стоянку и совершили 13-мильный марш через Мант к Эпону, – подошли к другой излучине Сены. Уорвик и Нортхемптон попытались пересечь реку посередине этой излучины, но опять неудачно. Тогда решили продвигаться к Эквиллю, в 5 милях от нее. Непродолжительность этого марша, вероятно, объясняется задержкой из-за операции при Мелане: пока эта проблема не решена, остальная часть армии едва ли продвинется дальше возможного пункта переправы.
Пройдя 6,5 мили, армия 13 августа подошла к Пуаси, – мост здесь разрушен, но с противоположной стороны слабо охраняется. Филипп со своей главной армией вернулся в Париж. Удался ли обман Эдуарда? Английский король молниеносно воспользовался ситуацией: его солдаты пересекли реку на лодках, изгнали с моста охрану, и плотники и минеры стали его ремонтировать; работали день и ночь – ведь от этого зависит судьба армии и собственная жизнь. Не ограничившись этим мостом, Эдуард, как говорят, приказал построить поблизости еще несколько (хотя «Acta Bellicosa», подробно излагая действия англичан в той кампании, не упоминает об этом); бездеятельность французов трудно понять. В действительности 14 августа значительные силы приблизились к мосту, и некоторое время там продолжалась жестокая схватка, но Нортхемптон сумел отбить натиск врага, перейдя через деревянную балку, поддерживаемую двумя столбами длиной 60 футов и шириной 1 фут, и убив при этом 500 человек.
Мост чинили три дня, и за это время произошло два важных события. Первое – английский король послал принца Эдуарда к юго-западным предместьям Парижа с поручением сжечь все близлежащие деревни, что тот и сделал, включая Сен-Клу, – это окончательно запутало неприятеля. В результате этих действий Филипп не знал, что же ему предпринимать; постоянно перемещался из одной части города в другую – из Сен-Жермен-де-Пре на запад, из Сен-Дени на север, из Энтони на юг, – но никак не мог найти истинного местоположения главных английских сил, а они стояли у Пуаси. Второе событие – Филипп отправил Эдуарду письмо с предложением сразиться, но на этот раз не им между собой, а армиям, на взаимно выгодной местности. Но желал ли Филипп этой битвы? Эдуард помнил, что случилось после подобного вызова во Фландрии, и, естественно, сомневался в искренности этого предложения. Похоже, он последовал примеру Филиппа – с презрением отнесся к посланию противника, – но, видимо, не дал немедленного ответа и пересек вместо этого отстроенный мост. Тем временем парижане с каждым днем все больше ожесточались против французской армии: в несколько раз превосходит по численности английскую, а ничего не предпринимает против нее, отдыхает, а городские предместья пылают. Вероятнее всего, второе письмо Филипп написал Эдуарду под нажимом общественного мнения, – фактически чтобы «спасти репутацию» французского короля.
А где находилась тем временем союзная фламандская армия? Вероятнее всего, 2 августа под командованием графа Генриха Фландрского она отправилась, как упоминалось выше, из Ипра (хотя летописец Ли Мюси не говорит так определенно). Армия наступала через Байель (так знакомый нашим войскам в войне 1914 – 1918 годов) к реке Лис. После столкновений с неприятелем у Эстера, Мервилля и Сен-Венана (взятого и сожженного союзниками в отместку за то, что французы повесили одного англичанина) достигла 14 августа Бетюна и осадила его; английская армия уже стояла у Пуаси. Вряд ли Эдуард располагал достоверной информацией о движении фламандской армии, но, несомненно, общее представление о том, в каком направлении она наступает, имел. Бетюн на расстоянии 125 миль от Пуаси; обе армии, идя навстречу друг другу и проходя в день по 10 миль, через неделю непременно встретились бы. Амьен на полпути между ними, и при благоприятных условиях они соединились бы вблизи этого города. Но вероятнее всего такое развитие событий: английская армия двигалась быстрее и пересекла Сомму еще до встречи с фламандцами, то есть, достигнув Амьена, скорее всего укрепленного, англичанам пришлось бы еще ждать союзников; то же самое касалось переправы через Аббевиль, в 28 милях северо-западнее. Поэтому Эдуард решил переправиться в местности между этими пунктами, где имелось по меньшей мере три моста через непроходимую вброд Сомму.
