НАСТУПЛЕНИЕ К СОММЕ
В день Успения Богородицы, 15 августа, все военные действия по приказу Эдуарда прекратились, но на следующий день английская армия пересекла построенный мост. Подразделение принца Эдуарда, возможно, оказалось на другом берегу уже предыдущим вечером; армия шла маршем на север быстро и по прямой дороге – удивительно для того времени. Англичане покрыли не менее 68 миль по прямой, отклоняясь от нее не более чем на 1,5 мили. Насколько мне известно, этот марш не имеет аналогов в военной истории. Как Эдуард сумел вести армию таким прямым путем, не располагая картами, останется, видимо, тайной: после того как армия продолжила наступление к северу от Сены, д'Аркур больше не мог быть гидом. Эдуард не только совершил марш быстро, но и усыпил бдительность неприятеля, не ответив на вызов Филиппа до конца первого суточного перехода, в Гризи, – 16 миль к северу от Пуаси и столько же от Сен-Дени.
Письмо Эдуарда написано с сарказмом, почти в шутливой форме, – его с натяжкой можно назвать учтивым. «Большие французские хроники» клеймят поведение английского короля как обманчивое – таким оно и было. Один из принципов военного искусства – обман противника, но монах аббатства Сен-Дени, конечно, несведущ в этих принципах. Эдуард обманул Филиппа и выиграл этим по крайней мере один суточный переход в гонке к Сомме. Успех его оказался больше, чем он ожидал, поскольку Филипп не стал сразу его преследовать. Когда до него дошло письмо Эдуарда (возможно, 17 августа), он находился с главной армией в Энтони, на юге Парижа, каждый день ожидая нападения. Получив сведения о реальных действиях англичан, той же ночью отправился к Сен-Дени и только 18 августа начал марш к Сомме.
Итак, Эдуарду удалось обмануть Филиппа; он имел два дня в запасе и к тому же двигался очень быстро, покрывая за первые пять дней в среднем по 14,5 мили. На этот раз грабежей и поджогов немного, – большая скорость не позволяла уделять время таким вещам, и войска удовлетворялись тем, что попадалось по дороге. Маршрут англичан пролегал в 2 милях западнее Бове; принц Уэльский пожелал его осадить, но отец его это запретил. Единственный город на их пути – Пуа. Несмотря на приказ короля, большой отряд 20 августа принялся штурмовать город, используя осадные лестницы. В тот момент главное для короля не сражения, а скорость. Позже действиям авангарда успешно противостоял контингент короля Богемии. Король этот – шлем его покрывали перья, – прекрасный военный, часто и успешно боролся против англичан. Эдуард 21 августа замедлил марш и прошел всего 6 миль, – по его подсчетам, он оторвался от неприятеля, теперь можно с облегчением вздохнуть и без спешки войти в этот день в Эрен. Это место идеально расположено для его цели: побыстрее переправиться через Сомму, – оно расположено на полпути между Амьеном и Аббевилем, в 5 милях к северу от реки, а дороги, исходящие из него, ведут к Пикиньи, Лонгпре, Лонгу и Пон-Реми, где также есть мосты через реку. Точность, с какой Эдуард преодолел 67 миль из Пуаси к этому городу, просто изумляет. Король Эдуард должен, кажется, быть вполне доволен сложившейся ситуацией.
Но король Филипп с армией той же ночью уже на Сомме – в Амьене! Как он сумел так быстро подойти? Историки, и французские и английские, оставили без внимания этот поистине замечательный марш французского короля – самый замечательный военный подвиг мало разбирающегося в военном деле монарха. Факты говорят сами за себя: Сен-Дени он покинул 18 августа; уже 20 августа он в Амьене. Расстояние между этими городами 73 мили, то есть он проходил по 24 мили в день. Амьен, несомненно, то место, куда следовало двигаться, и он заранее приказал собрать ополчение к северу от Соммы, чтобы оно встретило его в этом городе. Его маршрут почти столь же прямой, как и у его противника: он наступал через Клермон и достиг его 18 августа, пройдя в этот день 35 миль. Для объяснения такой феноменальной скорости существует три версии. Первая: он, конечно, не выступил в поход лично ранее 18 августа, но заранее отправил часть своей армии. Вторая: сам он достиг Амьена 20 августа, а бóльшая часть его армии, возможно, подошла позже. Третья: не достиг Амьена 20 августа, – в документах значится, что он в тот день «около» Амьена, у Нанти, то есть фактически в 9 милях к юго-западу от Амьена. Составим на карте схему движения обеих армий: французы – в Клермоне, англичане – в 4 милях к северу от Бове, в 18 милях северо-западнее противника; французы достигли Нанти – англичане в Кампе, противников разделяет теперь всего 10 миль, а до Соммы каждой армии 8 миль. Но на следующий день французы – в Амьене, расположенном поперек реки, а английская армия – в 5 милях от реки, в Эрене. Психологическая победа на этот раз за французами, но воспользовались ли они ею?
Стратегическая ситуация становилась все напряженнее. Расстояние между англичанами и фламандской армией сократилось до 55 миль; при благоприятных обстоятельствах они могли соединиться через два дня. Но ситуация как раз неблагоприятная: на пути огромное препятствие – река Сомма, с широкой болотистой долиной и многочисленными каналами, которые основательно защищены французскими войсками. Главная цель Эдуарда в тот момент: найти пригодное место для переправы; для решения этой задачи утром 22 августа на разведку отправлен отряд под командованием графа Уорвика; он подошел прямо к реке у Лонгпре, где оказался сильно укрепленный мост. Тогда отряд направился вниз по реке к мосту у Лонга – то же самое. Пройдя еще 4 мили к Пон-Реми, Уорвик столкнулся с отрядом короля Богемии. Возвратившись, сообщил, что ни в одном из предполагаемых пунктов переправиться нельзя. Подобное сообщение пришло и из Пикиньи, на полпути из Лонгпре в Амьен. Ситуация внезапно стала для английской армии критической: обувь сносилась, хлеба не хватает, войска питаются фруктами, зрелыми и незрелыми, что растут вдоль дороги (как во время французского отступления из-под Монса в 1914 году). Потеряно много лошадей, и рыцарям приходится ехать по ухабистым дорогам на лошадях, захваченных в ходе наступления. Армия, вне пределов досягаемости флота, не имеет информации о положении фламандцев. В то же время к французской армии в Амьен отовсюду стекаются подкрепления, доведя численность ее до подавляющего превосходства. Презираемый как военный соперник, Филипп перехитрил противника. Фруассар пишет: Эдуард III в тот момент охвачен беспокойством, – это утверждение лишь его догадка; тот же Нортхемптон отмечает, что английский король нисколько не тревожится, но и не желает рисковать, давая здесь сражение, решится на него только в крайнем случае. Он в проигрышной ситуации (как адмирал Джеллико в 1916 году) и может проиграть войну в один день; в случае поражения у его армии мало шансов вернуться в Англию.
Эдуард той же ночью, поразмыслив, пришел к выводу, что пересечь реку между Амьеном и Аббевилем теперь не удастся, – решение довольно разумное. Действие, им предпринятое, поистину удивительно. На следующее утро, 23 августа, он совершил 8-мильный марш со всей своей армией на запад, в противоположном от реки направлении, и взял штурмом город Уазмон. Когда в 10 часов утра арьергард собирался оставить старые квартиры в Эрене, неожиданно прибыли новости: французская армия вышла из Амьена – Филипп вновь пересек реку! Квартирмейстеры энергично взялись за работу, но, очевидно, им не хватило времени, чтобы все упаковать и забрать с собой; французы, войдя два часа спустя в город, обнаружили явные признаки поспешного отъезда.
Но почему Эдуард совершил марш в таком неожиданном направлении и тратил впустую время, штурмуя Уазмон? Так лиса, на которую охотятся, внезапно увидев куриный насест, останавливается полакомиться. Ключ в его последующих действиях: повернув направо почти под прямым углом, он совершил марш прямо к Ашо, в 8 милях северо-западнее, где и остановился на ночь. Таким маневром он убил двух зайцев: во-первых, «ложным» ходом ввел в заблуждение французского короля, считавшего теперь, что англичане не станут пересекать реку; во-вторых, уменьшил опасность быть замеченным гарнизоном Аббевиля, который непременно обнаружил бы его, пойди он прямой дорогой к Ашо.
Преуспел он в своей хитрости или нет, на тот момент не так важно; главное, что беспокоило Эдуарда, – его неблагоприятная позиция. Вот он и решил, что в любом случае необходимо как можно быстрее пересечь Сомму, переправиться между Аббевилем и морем, – это показалось ему реальным; единственное, чего он не знал, – где именно ее пересечь: у него нет никаких сведений об этой местности. Река ниже по течению за Аббевилем, где король собирался ее пересечь, расширялась в русле почти до 2 миль. Преданный дАркур не в состоянии ничем помочь – армия действует за пределами его родины. Исходя из всего этого, король сделал единственно возможное: той же ночью вызвал к себе всех захваченных в тот день и обещал щедрую награду любому, кто сообщит достоверные сведения о возможных пунктах переправы ниже Аббевиля. Соблазненный этим посулом, некий Гобен Агаш (при упоминании его имени французов до сих пор разбирает злость) заявил, что есть брод у Бланштака – Белое Пятно, – где во время отлива уровень воды по колено; переправа идет от Сейневилля на южном берегу до места примерно в миле к северо-западу от Порта на северном берегу, длина ее 2 тысячи ярдов. Эдуард доверился этим сведениям и отдал приказания относительно завтрашней переправы. Тем временем Филипп остановился на ночь в Эрене, отправив один отряд на разведку к Аббевилю.
