Преуспел он в своей хитрости или нет, на тот момент не так важно; главное, что беспокоило Эдуарда, – его неблагоприятная позиция. Вот он и решил, что в любом случае необходимо как можно быстрее пересечь Сомму, переправиться между Аббевилем и морем, – это показалось ему реальным; единственное, чего он не знал, – где именно ее пересечь: у него нет никаких сведений об этой местности. Река ниже по течению за Аббевилем, где король собирался ее пересечь, расширялась в русле почти до 2 миль. Преданный дАркур не в состоянии ничем помочь – армия действует за пределами его родины. Исходя из всего этого, король сделал единственно возможное: той же ночью вызвал к себе всех захваченных в тот день и обещал щедрую награду любому, кто сообщит достоверные сведения о возможных пунктах переправы ниже Аббевиля. Соблазненный этим посулом, некий Гобен Агаш (при упоминании его имени французов до сих пор разбирает злость) заявил, что есть брод у Бланштака – Белое Пятно, – где во время отлива уровень воды по колено; переправа идет от Сейневилля на южном берегу до места примерно в миле к северо-западу от Порта на северном берегу, длина ее 2 тысячи ярдов. Эдуард доверился этим сведениям и отдал приказания относительно завтрашней переправы. Тем временем Филипп остановился на ночь в Эрене, отправив один отряд на разведку к Аббевилю.
На рассвете 24 августа английская армия отправилась в свое отчаянное предприятие, двигаясь одной колонной. Уорвик вел авангард, состоящий в основном из лучников и сопровождаемый отрядом кавалерии; затем следовал обоз, а прикрывал армию лично король с арьергардом. Когда французский король узнал, в каком направлении движутся англичане, он пустился в погоню, но шансов догнать имел мало. До Ашо 14 миль, а самая короткая дорога до Бланштака почти 18 миль. Филипп, однако, отправил на северный берег, к переправе, отряд из 500 всадников и по крайней мере 3 тысяч пехотинцев, включая генуэзских арбалетчиков, под командованием Годемара дю Фе; к этим войскам могли еще прийти подкрепления из Аббевиля, в 5 милях оттуда. Король все еще надеялся, что помешает англичанам спастись.
Английская армия прошла 6 миль в полутьме летнего рассвета, передвигаясь очень быстро; отдельные отряды, как сообщают, достигли брода на рассвете. Едва ли это так; в любом случае не было причин слишком спешить, – отлив начался только ранним утром, и требовалось по крайней мере четыре часа, чтобы перейти реку вброд. За это время вся армия сосредоточилась на южном берегу, напротив переправы, – арьергард охранял английское отступление. Только около 10 часов утра первый английский солдат вошел в воду. Скорее всего, первым пересек реку отряд лучников под командованием Хью Деспенсера. Перейти вброд реку шириной 1,5 мили – это беспрецедентно, и солдаты не встретили никакого сопротивления, пока до берега не осталось несколько сот ярдов. Когда они почти достигли противоположного берега, их встретил огонь генуэзских арбалетчиков; какое-то время они не могли ему противостоять и в результате понесли значительные потери. Английские лучники, несмотря на град летевших в их сторону стрел, упорно продвигались вперед и наконец достигли точки, откуда начали эффективную контратаку. Через несколько минут стрелы падали уже не только в воду, но и на берег – началась «артиллерийская дуэль». Небольшая переправа достаточно широка – в ряд могут выстроиться 11 человек, а остальные стреляют через голову стоящих перед ними. Английский «огонь» эффективнее: генуэзская стрельба с каждой минутой менее интенсивна. Атака неприятеля стихает, кавалерии под командованием Уорвика дан сигнал напасть на противника. Английские лучники становятся по краям брода, чтобы проехали всадники, и они с шумом медленно пробиваются к противоположному берегу. Несколько французских всадников вошли в воду, чтобы помешать противнику выйти на берег, в результате небольшая кавалерийская схватка – в таких условиях к ней не готовы ни кони, ни люди.
Бой продолжался недолго (большинство летописцев уделили ему мало внимания); французы отступили, а Хью Деспенсер вывел своих рыцарей из воды на берег, – лучники прикрывали их наступление точным «заградительным» огнем.
Войска Годемара дю Фе понесли существенные потери и, спасаясь, бежали в Аббевиль. Нортхемптон и Реджиналд Кобхэм, переправившись со своими отрядами через реку, преследовали неприятеля до самого Аббевиля.
Англичане в тот день победили по всем статьям. Согласно одному отчету, французы потеряли не менее 2 тысяч человек, но весьма возможно, что эта цифра завышена. Из-за их стремительного бегства Годемара дю Фе позже обвинили в предательстве – без всяких оснований.
В то время как Нортхемптон мчался направо, к Аббевилю, Хью Деспенсер – налево, напав на Ноелль, в 2,5 мили вниз по устью, и далее прошел в том же направлении еще 5 миль, до Кротуа. Быстро осадил город, сжег большое количество судов, стоявших неподалеку, и с триумфом возвратился к главной армии.
Обратимся теперь опять к Бланштаку; когда в реку, которая стала намного глубже, вошли последние английские транспортные средства, переправы достиг авангард французской армии под руководством короля Богемии. В результате ожесточенной схватки французы захватили часть обоза и группу солдат, но основная доля драгоценного груза со стрелами, под которыми лежали странного вида железные трубы, им не досталась. Пока все это происходило, «хвост» арьергарда оказался в реке; уровень ее после прилива поднялся, и после боя преследовать неприятеля уже не стоило. Да возможно, Филипп и не пытался, хорошо помня судьбу армии фараона, пересекавшей Красное море. В любом случае авангард французских войск ничего не сделал бы, разве что захватил нескольких отставших, – преследовать через брод слишком опасно. Отозвав свои передовые части, Филипп вернулся на ночь в Аббевиль; столь близкая добыча снова бежала.
Англичане совершили невозможное – сами не верили в свой невероятный успех: все обстоятельства складывались против них. Рассмотрим, что им мешало. О намеченных действиях знал противник, – значит, нет убежища или защиты; препятствовала река, – в воде по пояс, они отличная мишень для генуэзских арбалетчиков; неудобно справляться с луками, пострадавшими от воды, с ослабленными тетивами; кавалерия бессильна эффективно действовать – кони спотыкались в мутной воде, а там, где глубина увеличивалась, уходили под воду; итак, англичане, выходя на берег в полном беспорядке, не могли оказать достойного сопротивления сильному отряду пехоты. Троих англичан хватило, чтобы задержать целую датскую армию в Малдоне; 3 тысяч французов оказалось недостаточно, чтобы помешать англичанам переправиться у Бланштака. Ричард Уинкли, который пересек реку, писал домой: «Событие потрясающее для тех, кто стал его свидетелем». В нашей военной истории немного примеров, когда армия, не имея практически никаких шансов на успех, выигрывает сражение.
Английская армия, перейдя 24 августа Сомму, оказалась в безопасности – никакое препятствие не отделяло ее от фламандских союзников. А где же находилась их армия? По неприятному совпадению в момент, когда войска Эдуарда успешно пересекали воды Соммы, войска Генриха Фландрского прекратили осаду Бетюна и возвращались к Мервиллю.
О том, как это произошло, мы знаем мало; ясно примерно следующее. Генрих Фландрский 14 августа (как сказано выше) осадил Бетюн, эффективно защищавшийся Годфруа д'Анкеном. Этот командующий 22 августа, узнав, что фламандцы, которые также осаждают Лиллер (на расстоянии 10 миль к северо-западу), испытывают трудности, а в Брюгге между военными и гражданскими постоянно идет спор, решил предпринять вылазку – и не ошибся в своем решении, попытка увенчалась успехом: у неприятеля сожжено большое количество палаток, а сам он вернулся в город почти без потерь. Эта весть привела в такое уныние фламандцев, которые не знали к тому же об успешном продвижении к ним англичан, что 24 августа они оставили свои позиции и отступили на линию реки Лис.
Эдуард, конечно, не знал об этом неблагоприятном повороте событий, но появились три новых фактора, побудившие его одобрить битву со старым соперником. Во-первых, теперь он может, проиграв, отступить: дружественная Фландрия позади, и, пока он не позволяет Филиппу обойти себя, тыл англичан в безопасности. Во-вторых, он находится в Понтье, родовом имении своей бабушки, эту землю считает своей собственной и в любом случае не откажется от нее без борьбы. В-третьих, успех его армии, пересекшей Сомму перед лицом неприятеля, в тот религиозный век означал чудо; бог войны, очевидно, на его стороне, дело его оправдано в глазах Всевышнего, и тот не позволит ему проиграть. Боевой дух войск повысился, а вера в своего командира достигла апогея; с такими войсками можно «идти куда хотел и делать что хотел»; Филипп хочет битвы – он ее получит.
