Лев, к предводителю прыгнув, его растерзал.
Остальные, Как увидали, жестокой судьбы избегая, поспешно
Всею гурьбой с корабля побросались в священное море
И превратились в дельфинов.
А к кормчему жалость явил он,
И удержал, и счастливейшим сделал его, и промолвил:
"Сердцу ты мил моему, о божественный кормчий, не бойся!
Я Дионис многошумный. На свет родила меня матерь,
Кадмова дочерь Семела, в любви сочетавшись с Кронидом
Славься, дитя светлоокой Семелы! Тому, кто захочет
Сладкую песню наладить, забыть о тебе невозможно.
Обратимся к Артемиде. По одному из мифов, который сохранился в религиозно почти микенской еще Аркадии, как повествует Павсаний, Посейдон в образе жеребца изнасиловал беглянку Рею в образе кобылы, которая затем, 6 мунихиона (26 апреля) родила девочку Артемиду. Эта Артемида отнюдь не была тождественна подземной Гекате, она мыслилась по сю сторону. Поэтому мать блуждала во гневе, пока уже добровольно не зачала от Посейдона вторично и не родила богиню Пе^сефону. Примиренная Рея установила мистерию, которая, как и Элевсинии, справлялась осенью.
В честь самой Артемиды мистерий не было, и в древней Аркадии тоже. В остальном аркадская Кора, или Персефатта, соотносилась с завершением года и в противоположность элевсинской Коре не имела отношения к севу и жатве зерновых. Рубеж сезонов, или Гор, падавший на февраль, бесспорно, был отмечен в Аграх таинствами, в которых особую роль играла Артемида. Но уже по календарю они не могут быть равнозначны Великим мистериям.
В Аграх, или Ловах, судя по данным раскопок, были святилища Посейдона, далее, Посейдона и Афродиты, а также Артемиды и Реи. Верхний храм принадлежал Посейдону, а найденный в русле речки возле Метроона рельеф изображает Геракла перед Плутоном. Согласно Павсанию, эти мистерии чествовали наряду с Артемидой великую богиню Рею, которая с точки зрения культа — и не только по Гесиодо-вой "Теогонии" — была древнее Деметры. Таинства у Илисса нельзя соотнести с Матерью полей; но очень может быть, что они связаны с аркадским мифом.
В кругу аттических мифов и праздников Артемида возникает еще не на haloa (Рождество), но на Крещенье. Как зимняя охотница в январе и феврале она тождественна своей критской подруге Бритомартис, "милой невесте", которая после девятимесячных преследований царя Миноса в конце концов бросилась в море. Каллимах (t 250 г. до Р.Х.) повествует о том, как она познаёт ветер, воду, землю и огонь. Огонь вспыхнул на алтаре, который воздвигли над ее могилой. У Каллимаха рассказывается так:
Но среди нимф возлюбила ты дивно гортинскую нимфу,
Зоркую Бритомартис-оленеубийцу, за коей
Гнался по критским горам Минос, язвимый желаньем.
То в укромах лесных от него таилася нимфа,
То в болотных лощинах; он девять месяцев кряду
По бездорожью блуждал, не желая погони оставить;
Но под конец, настигаема им, она ввергнулась в море,
Прянув с обрыва, а там ее удержали тенета
Спасших ее рыбарей. С тех пор кидонийцы "Диктиной"
Нимфу зовут самое, а утес, с которого нимфа
Прянула, кличут "Диктейским"; алтарь у брега воздвигнув,
Жертвы приносят они, венки же плетут из фисташек
Или сосновых ветвей, но мирт рукам их запретен,
Ибо веточка мирта, за пеплоса край зацепившись,
Девы замедлила бег; с той поры ей мирт ненавистен.
Светоченосная Упис, владычица, критяне даже
И тебя самое именуют прозванием нимфы122*.
"Светоченосная" Артемида — это сошедшая на землю богиня Луны. Через луну, тишь и бурю она задает человеку настрой, подобно тому как ее старший брат Аполлон обеспечивает людям прямую, направленную к солнцу осанку. Оба склоняют к человеку силы своих созвездий и потому не тождественны миродержавным титанам — Луне и Солнцу. Они лишь управляют их силами.
Артемида, бросающаяся 16 января в море, подобно Дионису, — сама менада. Отведенная ей стихия — ветер, навязанная — вода, под знаком Водолея.
Аттическая подруга богини, Орифия ("бегущая по горам")123, похищенная северным ветром Бореем, — тоже ее часть. А о том, что этими весенними таинствами правила не одна Артемида, свидетельствует хотя бы храм Диониса "на Болотах" к северу от Илисса. Подтверждение мы находим и у Стефана Византийского (VI век от Р.Х.): в своем лексиконе "Описание народов" под словом agra он пишет, что мистериями в Аграх равно распоряжался и Дионис.
Если говорить о полном составе богов-участников, то следует назвать прежде всего велшсую мать Рею. Учитывая миф о Тесее, мы, по существу, можем отождествить ее с кносской Афродитой. Далее, здесь присутствовал Плутон, древнейший "Богатый", наиболее близкий Дионису "на Болотах", выступающему в образе зрелого мужа. Судя по сохранившимся изображениям, не обошлось здесь и без Пана и Гермеса.
Однако же Деметра, Афина, Гера и Арес, выступающие в Элевсиниях, здесь, в Аграх, никакой роли не играли. Не слишком подходящий для "бракосочетания времен года" весенний срок накладывал свои ограничения. По всей видимости, тут не было речи и о знаке огня — Овне.
Платон в "Федре" дает описание поля в Аграх около 480 года до Р.Х., Павсаний — около 160 года от Р.Х. и археолог Я. Травлос в своей "Топографии античных Афин" — в 1971 году. Согласно Платону, поле Артемиды и место, где северный ветер похитил царевну Орифию — кстати, к северу от Илисса, — находятся рядом, и оба они наводят страх.
Павсаний тоже видел на северном берегу Илисса, недалеко от огромного храма Зевса, законченного только императором Адрианом (117–138), "древние произведения <…> храм Кроноса и Реи и священный округ Геи (Земли) <…>. Здесь, приблизительно в локоть шириной, расселась земля, и говорят, что после потопа, бывшего при Девкалионе, сюда ушла вся вода; поэтому сюда каждый год бросают пшеничную муку, замешенную с медом [для мертвых. — Д.Л.]. <…> близко стоит <…> святилище Аполлона, называемого Дельфинием, <…> о храме Афродиты у них нет никакого предания; все равно как и о статуе Афродиты, которая стоит недалеко от ее храма; ее внешний вид — четырехугольный, такой же, как и у гермов. Надпись объясняет, что это "Небесная Афродита" — старшая из так называемых Мойр (богинь судьбы)" (1.18,7 — 19,1–2).
Этот древний храм Очистителя Аполлона Дельфиния, который действовал при поддержке Судьбы-Афродиты, позволяет предположить рядом со знаменитым судилищем под его покровительством еще и государственный оракул, ведущий начало с времен Тесея, по меньшей мере с XIII, а то и с XIV века. Поскольку Геродот именует Ономакрита (до 510 года в Афинах), советника тирана Писистрата и его сыновей, "составителем оракулов" (7.6,3), можно помыслить, что деятельность его протекала именно здесь. А поскольку Павсаний связывает Ономакрита еще и с Дионисийскими оргиями (VIII.37,3), мы культово соотносим между собой эти места по берегам Илисса.
Павсаний продолжает: "Кто переходит здесь (по мосту) Илисс, тот вступает в местечко, называемое "Агры" (Лбвы) с храмом Артемиды Агротеры (Ловитчицы); говорят, что здесь некогда, придя с Делоса, охотилась Артемида" (1.19,7). Этот мост и искусственная запруда под ним найдены при раскопках.
Раскопки показывают124, что описанный Павсанием путь от классических восточных городских ворот, которые он в 160 году от Р.Х. уже видеть не мог, до моста составлял около 500 м. Храм Аполлона Дельфиния, где в 1200 году до Р.Х. вершил суд Эгей, всегда находился за пределами нижнего города, который здесь, впервые окруженный стеной около 1230 года до Р.Х. и полностью укрепленный Тесеем примерно в 1150 году, вплоть до эпохи Солона (около 600 года до Р.Х.) не менял своей величины. Расширения производились неизменно на севере акрополя. Если, как мы предполагаем, февральские мистерии установил Тесей, сделал он это в том же городском пейзаже, какой Павсаний описывает в 160 году от Р.Х. Здесь почти ничего не изменилось; Агры оставались Аграми.
Вступление Диониса под вечер одиннадцатого анфесте-риона, как и процессия двенадцатого, называлось ротрё. В императорском Риме колесницей-кораблем пользовалась и богиня Исида, едучи с моря; там-то и возникло название carrus navalis — карнавал. В Афинах 12 анфес-териона (2 февраля) все устремлялись в Агры. Каждый нес кувшинчик с вином, chus, отчего и день назывался choes, или "кувшинчики". Вино считалось кровью бога. Как происходила инициация трехлетних детишек, мы уже рассказали выше.
Третий праздничный день был посвящен умершим. Их громко приглашали в прежние жилища и угощали там медом или медовыми лепешками. Но храмы богов-олимпийцев для них, подземных, были закрыты, доступ преграждали красные веревки. Кносские обряды свидетельствуют, что красная нить подземным хорошо знакома. Умершие бродили по улицам; их изображали нагие, с головы до ног выкрашенные белым, как правило, худые парни. Вечером в домах провозглашали: "Мертвые, подите прочь! Праздник окончен!" Поскольку умершие гостили в городе тринадцатого — после "кувшинчиков", двенадцатого, — chus нередко становился могильным знаком.
