Еще в декабре 1991-го, после того как Грачев побывал в Чечне в ранге первого заместителя министра обороны СССР и доложил о положении дел, маршал отправил в войска директиву следующего содержания:
Главнокомандующему Сухопутными войсками, командующему войсками Северо-Кавказского военного округа
Прошу совместно с правительством Чечено-Ингушской Республики определить перечень первоочередных взаимоприемлемых мер, направленных на разрешение проблемных вопросов жизни и деятельности войск на территории республики, а также о призыве фаждан чеченской национальности на действительную военную службу в другие регионы страны.
Главнокомандующему Сухопутными войсками дать указание об изъятии запасов оружия и боеприпасов, хранящихся на складах воинских частей, расположенных на территории республики, и выводе их на центральные арсеналы и базы.
О принятых мерах доложить.
Е.Шапошников.
13.12.91 г.
Судя по всему, Шапошников держится за эту свою директиву в споре с Грачевым, словно за козырной туз. Но это — иллюзии. Ибо суть проблемы от этого не меняется: директива все равно осталась невыполненной. И Шапошников, как мне думается, тоже в определенной мере повинен в том, что не сумел добиться ее выполнения.
Хотя, по большому счету, что он мог реально сделать? Тогда все требования Центра в виде решений и директив были похожи уже на писк комара. Когда высшая государственная власть слаба, высшая военная превращается в ее близняшку.
Мне казалось, маршал втайне и сам понимал, что его директива для кого-то может быть неубедительным аргументом. И тогда он стал искать новые средства для спасения чести мундира в юридической сфере. Он ухватился за алма-атинскую декларацию Совета глав государств СНГ от 21 декабря 1991 года, в которой, в частности, отмечалось: «Содружество не является ни государством, ни надгосударственным образованием». Следовательно, с того момента он потерял юридическое право командовать Вооруженными Силами. И вот резюме: если оружие разворовывалось в 1992 году, то это один из субъектов России воровал у России. А тут ответственность ложится на правительство, членом которого был П Грачев. С него, дескать, и спрос…
Позицию маршала по этой проблеме во многом прояснило и его интервью газете «Московская правда» (1996.3 апр.):
«Чечня — это кровоточащая рана на теле и в душе России. И сегодня еще сложно предсказать последствия войны в Чечне… Она в значительной степени способствовала расколу общества. Еще более углубил этот раскол вопрос об оружии. На нем некоторые личности решили заработать политические дивиденды…»
Нетрудно догадаться, о каких именно «некоторых личностях» говорит Шапошников, — это Грачев.
Для оправдания своих позиций по поводу того, кто именно несет главную вину за передачу оружия Дудаеву, маршал оперирует материалами мало известного «журналистского расследования» и, опираясь на него, выстраивает свою версию истоков его конфликта с министром обороны РФ зимой 1995 года.
В России начинается война. В дело введены десятки полков, обещанные «два часа» на взятие Грозного истекли сотни раз, а потери наших войск стали серьезно беспокоить власти. Начался поиск крайних…
В «Красной звезде» в январе 1995 года появляется статья с такими словами:
«…Уже сейчас непреложен, бесспорен факт, что оперившийся хищник Дудаев вылетел из-под крыла авиационного маршала Е. Шапошникова, длительное время пользовавшегося его содействием, в том числе военно-техническим…»
Евгений Иванович прекрасно понимал откуда ветер дует… Сквозь заявление МО РФ в той же «Звездочке» просматри вался Грачев. Пошла еще одна яростная схватка героев российской демократии. Были подняты из архивов горы документов, большая часть из которых наверняка не увидит свет до той поры, когда придет время рассказать всю правду о тайнах чеченской войны. Я уже говорил, что эти документы были собраны и взяты под «особый контроль» в нашем Генштабе.
Когда назревает время больших разборок — бумажный крематорий МО пашет особенно яростно, словно мартен. Так было в 91-м. Так было в 93-м. Так было в 95-м. Так, наверное, будет всегда.
АЭРОФЛОТПосле Главкомата ОВС СНГ и «Росвооружения» Шапошников был назначен генеральным директором авиакомпании «Аэрофлот».
Уже на первой пресс-конференции после назначения вокруг маршала авиации стала завязываться новая детективная история, суть которой в том, что он неожиданно назначил своим заместителем некоего Джабаева.
О Джабаеве из «специсточников» было известно, что он «человек Березовского» и до назначения в «Аэрофлот» работал заместителем генерального директора АвтоВАЗа. Появление Джабаева под крылом Шапошникова вызвало у многих недоумение. На вопрос журналистов, почему он назначил своим замом человека, совершенно неизвестного в мировом авиационном бизнесе, он ответил уклончиво и осторожно:
— Мы все с чего-то начинали.
Начинал свой путь в большой бизнес и сам маршал, так и не ставший большим политиком.
* * *
Однажды у Шапошникова спросили:
— Евгений Иванович, если бы вам удалось в жизни сделать еще один заход, что бы изменили в своем полете?
— Ничего, — ответил маршал. — Летчики-истребители задним ходом не летают.
Ответ был из древнего арсенала летных острот.
И все же, мне кажется, власть поступила с ним несправедливо. Впрочем, о какой справедливости можно говорить? При такой власти даже гениальные военачальники будут жить и работать как временщики. Очередной всплеск околотронной возни или разоблачение проворовавшегося чиновника бросит к ногам монарха очередную жертву интриги, будь она в чине рядового клерка администрации президента или маршалом.
Весной 1997 года маршал Шапошников был назначен помощником президента России. Открылась новая страница его непростой биографии…
Глава 3. ГЕНЕРАЛ ЛОБОВ
ЗАГОВОР ПРОТИВ НАЧАЛЬНИКА ГЕНШТАБА
ЗАГАДКА
… В тот день в Кремле проходило внеочередное заседание Верховного Совета. Среди десятка военных, участвовавших в нем, был и генерал армии Владимир Лобов. В перерыве многие депутаты обступили его, пытаясь узнать причины появления указа президента об освобождении начальника Генерального штаба Вооруженных Сил от занимаемой должности. Но Владимир Николаевич ничего определенного сказать не мог. И это делало еще более загадочным неожиданное смещение его с поста…
Появился Ельцин, за ним Бурбулис и еще человек десять свиты. Заметив Лобова, Ельцин поздоровался с ним и спросил:
— Владимир Николаевич, так что там с тобой стряслось?
— Пока и сам не знаю, Борис Николаевич. Никто ничего конкретного не сказал. Как говорится, пользуясь случаем, прошу принять меня…
Ельцин — Бурбулису:
— Геннадий Эдуардович, разберись с человеком, потом доложишь.
Бурбулис — помощнику:
— Запишите генерала ко мне на прием.
Помощник — секретарю:
— Найдите «окно» для генерала…
В назначенный день Лобов приехал в Кремль на прием к Бурбулису. Прождал час — секретарь вышел из кабинета с извиняющейся улыбкой:
— Геннадий Эдуардович просит его извинить — очень много дел. Пообещал через час обязательно вас принять…
Прошел еще час — опять та же слащавая секретарская улыбка и просьба еще немного подождать. Лобов ждал. Спешить ему было некуда. В кармане лежал президентский указ об освобождении от должности. Мерно тикали часы в приемной. Словно отбивали: «За — что?», «За — что?»… Ответа на этот вопросу Лобова не было. О многом передумал он за те несколько часов в Кремле, пока ждал приема. Было что вспомнить…
ДЕКАБРЬ 86-ГО
… 17 декабря 1986 года командующий войсками Среднеазиатского военного округа генерал-полковник Владимир Лобов был на комсомольской конференции в Сары-Озеке, когда его срочно вызвали к телефону. Звонил первый секретарь ЦК компартии Казахстана Геннадий Колбин:
— Прошу вас срочно прибыть в ЦК. Зреет ЧП… На площади имени Брежнева — митинг…
В тот день командующий впервые разрешил водителю своей машины держать на спидометре за сто…
По дороге в Алма-Ату думал о митинге. Причину этой акции было несложно понять. Она в какой-то мере была предсказуема и логически вытекала из того, что в последнее время происходило между Москвой и руководством Казахстана. Командующий САВО был членом Бюро ЦК компартии республики и многое знал о закулисной возне, которая началась еще с ранней осени…
Политбюро ЦК КПСС рассматривало план развития народного хозяйства на 1987 год. Давно было заведено, что в таких мероприятиях участвует весь состав Политбюро. И если даже кто-то находился в командировке или в отпуске, его обязательно вызывали. Первый секретарь ЦК Казахстана Динмухамед Кунаев отдыхал в то время в Сочи. Его на Политбюро не пригласили и даже не объяснили почему. В Алма-Ате на это отреагировали глухим роптанием в кабинетах республиканского ЦК. Пошли недовольные пересуды по городам и селениям…
