6. Назначить командующим войсками Волховского фронта генерала армии тов. Мерецкова, освободив его от командования 33-й армией.
7. Утвердить в должности командующего войсками вновь выделенного Ленинградского фронта командующего Ленинградской группой генерал-лейтенанта тов. Говорова».[302]
Командование Волховского фронта принимало все меры для вывода из окружения 2-й ударной армии, в результате чего был пробит коридор шириной 2–3 км, через который выходили остатки армии.
Положение 2-й ударной армии еще более осложнялось поведением Власова, который, по словам А. М. Василевского, «по натуре крайне неустойчивый и трусливый, совершенно бездействовал. Создавшаяся для армии сложная обстановка еще более деморализовала его, он не предпринял никаких попыток к быстрому и скрытому отводу войск». Находившийся в одной группе с Власовым начальник связи 2-й ударной армии генерал-майор А. В. Афанасьев, вывезенный из окружения на самолете, в докладе Военному совету Волховского фронта, характеризуя Власова, писал, что у него «чувствовалась какая-то растерянность или забывчивость…, заметно было потрясение чувств… Власов был безразличен…».[303] 11 июля Власов добровольно сдался гитлеровцам в плен и перешел на черный путь измены Родине. Член Военного совета 2-й ударной армии дивизионный комиссар К. В. Зуев погиб при выходе из окружения. Он выстрелил в себя, когда, отстреливаясь от фашистов, израсходовал все патроны, кроме последнего.
Советские войска потеряли в Любанской операции 308 367 человек, из которых безвозвратные потери составили 95 064 человека.[304]
Таким образом, операция советских войск на Северо-Западном направлении зимой 1941/42 г. не привела к разгрому немецкой группы армий «Север» и к деблокаде Ленинграда. Одной из причин этого явились просчеты Ставки Верховного Главнокомандования в планировании боевых действий. Для общего наступления страна еще не имела достаточных стратегических резервов и боевых средств, а развернувшееся наступление на всем советско-германском фронте привело к распылению имевшихся сил. Отрицательно сказались на развитии операции также длительный, больше месяца, без достаточной маскировки период подготовки войск Волховского фронта и начало операции до завершения сосредоточения войск, предназначенных для наступления. Это привело к потере оперативной внезапности и удару слабыми силами. Противник раскрыл намерение советского командования и усилил свою группировку, что заставило армии Волховского фронта вместо продолжения наступательных действий, которые они вели в декабре 1941 г., прорывать немецкие оборонительные полосы. Затягивали развитие операции и ввод в бой сил по частям, и частые перегруппировки в ходе наступления. В результате операция фронта превратилась в наступательную операцию только 2-й ударной армии, правда, значительно усиленной. Но и эта операция, как писал Сталину 3 марта 1942 г. Ворошилов, побывавший в районе действия 2-й ударной армии, «была совершенно неподготовлена и это сказывается до сих пор. Большинство сил 2-й ударной армии по мере продвижения вперед растягивались и отвлекались на сковывание противника на большом пространстве и для Любанской оставалась слабая, наскоро собранная, а главное, плохо организованная и слабо материально обеспеченная группа».[305]
На действиях 2-й ударной армии отрицательно сказалось и отсутствие четкого и твердого руководства войсками. Распоряжения командования доходили до частей с опозданием. Начальник оперативного отдела 2-й ударной армии неправильной информацией вводил в заблуждение штабы армии и фронта. Практически отсутствовал учет убитых и раненых. Некоторые подразделения пропадали из виду и не обеспечивались продовольствием и боеприпасами. В результате Ставке пришлось 5 марта 1942 г. отстранить от обязанностей начальника штаба 2-й ударной армии генерала В. А. Визжилина и начальника оперативного отдела полковника Пахомова.[306]
Серьезной причиной неуспеха наших войск являлись перебои в снабжении войск в ходе операции основными видами материального обеспечения. «Положение с боеприпасами в армиях фронта из-за несвоевременности прибытия транспортов создалось угрожающее, — доносил 20 февраля в Главное артиллерийское управление начальник штаба Волховского фронта Г. Д. Стельмах. — По 19 февраля из 70 транспортов, запланированных на февраль, было получено только 24. Минометы и артиллерия на 18 февраля имели боеприпасов всего 0.2–0.9 боекомплекта».[307] Для налаживания снабжения на Волховский фронт в конце января 1942 г. прибыл заместитель наркома обороны, начальник тыла Красной Армии генерал А. В. Хрулев.
Перебои в снабжении были связаны и с объективными трудностями. Железная и автомобильная дороги, по которым двигались транспорты, были слишком перегружены. По ним одновременно шло снабжение для Ленинграда и для севера страны.
Вследствие понесенных потерь и несвоевременного их восполнения как в людях, так и в вооружении и особенно в автоматическом оружии советские силы уменьшились, а противника значительно возросли.
Одной из причин неудачи советских войск было и то, что между Ленинградским и Волховским фронтами не было настоящего взаимодействия, что позволяло фашистскому командованию с помощью маневра живой силой и техникой ослаблять и заставлять перейти к обороне наступательные группировки фронтов. «Мы действовали разрозненно, — докладывал в Генеральный штаб М. С. Хозин 18 апреля 1942 г. — В январе начал наступление Волховский фронт, Ленинградский фронт его не сумел по-настоящему поддержать, потому что войска 54-й армии были истощены в людском и материальном отношении. В феврале и марте начал наступление Ленинградский фронт, но не поддержанный Волховским фронтом тоже выдохся. На днях вновь начал наступать Волховский фронт; Ленинградский не в состоянии поддержать, так как дивизии 54-й армии выдохлись».[308]
Однако войска Ленинградского и Волховского фронтов в Любанской операции добились крупных успехов. Советские воины, наступая в лесисто-болотистой местности, без дорог, часто по пояс в снегу или по колено в воде, проявляя невиданный героизм, вышли в район Любани и поставили противника в критическое положение. Они сковали группу армий «Север», что лишило ее возможности организовать новое наступление на Ленинград и не позволило немецко-фашистскому командованию за ее счет усилить свои войска на других направлениях, и в частности на западном, где в это время шло наступление советской армии. Любанская наступательная операция привела даже к тому, что врагу пришлось усиливать группу армий «Север» соединениями, переброшенными из Западной Европы.
Четвертая попытка прорыва блокады была предпринята в августе — октябре 1942 г. Она была спланирована как упреждающий удар, так как немецкое командование намеревалось вновь предпринять операцию по захвату Ленинграда. Правда, вначале немцы предполагали начать наступление только с целью ликвидации Ораниенбаумского плацдарма. 21 июня 1942 г. был даже отдан приказ по 18-й армии о подготовке этого наступления, зашифрованного как операция «Бетелыштаб» («посох нищего»). Однако уже 19 июля Генеральный штаб сухопутных сил сообщил командованию группы армий «Север», что «в настоящее время возникло предположение вместо наступления на фронте кронштадтской бухты должно быть предпринято наступление на Ленинград с целью занять город, восстановить связь с финнами севернее Ленинграда и этим самым выключить Балтийский флот».[309]
Через несколько дней этот вопрос был решен окончательно, и 23 июля Гитлер подписал директиву № 45, в которой говорилось: «Группе армий „Север“ к началу сентября подготовить захват Ленинграда. Операция получает кодовое наименование „Фойерцаубер“ («Волшебный огонь». — В. К.).[310] Для этого передать группе армий пять дивизий 11-й армии наряду с тяжелой артиллерией и артиллерией особой мощности, а также другие необходимые части резерва главного командования».[311] Руководство операцией было возложено на генерал-фельдмаршала Манштейна, считавшегося специалистом по взятию крепостей. Он должен был отрезать Ленинград и установить связь с Финляндией, а затем занять город и сравнять его с землей. Особые надежды Гитлер возлагал на артиллерию, которая при тесном взаимодействии с авиацией могла, по его словам, «осуществить величайший фейерверк в мире».
Однако план немецкого командования не мог быть выполнен. Во-первых, гитлеровское командование не могло выделить крупные силы для наступления на Ленинград, так как было вынуждено направлять их на юг. Во-вторых, началась операция советских войск по прорыву блокады Ленинграда, получившая затем название Синявинской.
