При этом, согласно постановлению ГКО от 17 апреля 1943 г., штат центрального аппарата ЦШПД был определен в 105 чел. — меньше, чем в июне 1942 г. О падении значения ЦШПД говорит и следующий факт: в 1943 г. при распределении лимитов численности сотрудников штабов партизанского движения 1068 из 3000 планировалось выделить ЦШПД и 541 — УШПД, но после демарша руководства УШПД лимит был пересмотрен; конечные цифры — 968 и 641.
После подчинения УШПД Ставке ВГК ЦШПД уже не претендовал на централизацию всего партизанского движения; впрочем, к лету 1943 г. она была уже почти невозможна.
Самым амбициозным мероприятием, проведенным ЦШПД во второй половине 1943 г., стала операция «Рельсовая война»; не вдаваясь в дискуссию об ее эффективности, отметим фактический отказ от участия в этой операции руководства УШПД.
Конфликтом между ЦШПД и УШПД дело не ограничилось; в августе 1943 г. попытку поставить под свой контроль всю контрразведывательную деятельность в партизанских формированиях предпринял начальник Главного управления контрразведки «Смерш» B.C. Абакумов. 20 августа 1943 г. он отправил Пономаренко письмо, в котором потребовал все поступающие материалы из партизанских отрядов о задержании коллаборационистов и сотрудников немецких разведорганов передавать в органы контрразведки.[393]
Несмотря на то что в подтверждение своих требований Абакумов ссылался на распоряжение Сталина, Пономаренко дал всесильному наркому «Смерша» жесткую отповедь, причем на заседании Политбюро, в присутствии Сталина:
«Управление до последнего времени и не занималось организацией работы по борьбе с агентурой противника, проникающей в партизанские отряды.
Однако мы считаем необходимым и впредь захваченных агентов противника и материалы, какие только представляют интерес для Вашего управления, передавать Вам.
Нас поэтому крайне изумляют претензии, изложенные в Вашем письме, с которыми в принципиальном отношении нельзя согласиться.
То, что на органы контрразведки, как Вы говорите, возложена борьба с агентурой противника, проникающей в партизанские отряды, то мы это только приветствуем, хотя слышим об этом впервые…
Мы получаем от соответствующих органов немалую информацию, интересующую нас, к примеру сказать, 4-еуправление НКГБ СССР ежедневно информирует нас и посылает сведения, материалы, которые представляют большой интерес для партизанского движения. А от Вас, повторяю, мы не получили ни одного материала.
Нам кажется, что известная часть работников управления, если судить по их поведению, хотела бы быть в некоторого рода начальственном отношении к руководящим органам партизанского движения и рассматривать их вроде как подчиненные «СМЕРШ» органы.
Но это глубокое заблуждение, которое ничего кроме разочарования не может принести таким работникам».[394]
Ссылка на хорошие отношения ЦШПД с 4-м Управлением была не случайна; как раз в это время Абакумов пытался поставить под свой контроль ряд мероприятий, проводимых Судоплатовым — в частности, радиоигру с немецкой разведкой под кодовым названием «Монастырь». Как видим, ни внутриведомственные, ни межведомственные конфликты в прошлое не уходили.
После освобождения Белоруссии необходимость в ЦШПД, по мнению высшего руководства страны, полностью отпала, и 14 января 1944 г. постановлением ГКО он был окончательно расформирован. До конца войны оставалось пятнадцать месяцев, и партизанская борьба была в самом разгаре.
Приложение I
РАБОТА ПО ЛИНИИ «Д»: ПРЕДВОЕННАЯ ПОДГОТОВКА ПАРТИЗАНСКОЙ ВОЙНЫ В СССР
О том, что перед войной в приграничных областях СССР происходила подготовка партизанской войны, специалисты знали давно — первым об этом поведал полковник И. Г. Старинов еще в 1964 г. Однако вплоть до начала 90-х гг. особого общественного внимания этот исторический сюжет не привлекал. Положение изменилось после выхода скандальной книги Виктора Суворова (В. Б. Резуна) «Ледокол», в которой о подготовке партизанской войны рассказывалось кратко, но захватывающе.
«Западные районы Советского Союза самой природой созданы для того, чтобы вести тут партизанскую борьбу на коммуникациях агрессора, который пойдет на восток. Создал ли Сталин легкие подвижные отряды, оставил ли их в лесах на случай германского нападения? Да, Сталин создал такие отряды. Они были созданы еще в 20-х годах. В одной только Белоруссии в мирное время существовало шесть партизанских отрядов численностью по 300–500 человек каждый. Небольшая численность не должна смущать. Отряды комплектовались только командирами, организаторами и специалистами. Каждый партизанский отряд мирного времени — своего рода ядро, вокруг которого в самом начале войны создается мощное формирование численностью в несколько тысяч человек.
Для партизанских формирований в мирное время в непроходимых лесах и на островках среди бескрайних болот были созданы тайные базы. В мирное время были построены подземные убежища, госпитали, склады, подземные мастерские для производства боеприпасов и вооружения. В одной только Белоруссии для возможной партизанской войны в подземные тайники было заложено вооружения, боеприпасов и снаряжения для 50 000 партизан.
Для подготовки партизанских лидеров, организаторов и инструкторов были созданы тайные школы. Секретные научно-исследовательские центры разрабатывали специальные средства партизанской войны, особое снаряжение, вооружение, средства связи. Партизаны регулярно проходили сборы, причем в качестве противника обычно выступали дивизии Осназ НКВД.
Помимо партизанских формирований готовились небольшие подпольные группы, которые в случае агрессии не уходили в леса, но оставались в городах и селах, с задачей «входить в доверие к противнику» и «оказывать ему содействие», а войдя в доверие…
Такая же работа проводилась не только в Белоруссии, но на Украине, в Крыму, в Ленинградской области и в других районах. Помимо деятельности тайной полиции точно такую же работу параллельно, но совершенно независимо от НКВД вела советская военная разведка: оборудовались тайные базы, убежища, секретные квартиры и явки, готовились линии конспиративной связи и делалось многое, многое другое. Советская военная разведка имела свои собственные тайные школы, своих организаторов и инструкторов.
Помимо НКВД и военной разведки коммунистическая партия готовила некоторых своих лидеров в западных районах страны к переходу на нелегальное положение в случае захвата территорий противником. Коммунисты имели давние криминальные традиции, умели хранить свои тайны. Традиции подпольной деятельности в 20-х и 30-х годах были сохранены, и партийные организации в случае необходимости могли вновь превратиться в глубоко законспирированные центры тайной борьбы.
Не забудем, что партизанские отряды создавались в т. и. «зоне смерти» — в советской полосе обеспечения, где при отходе советских войск все мосты должны быть взорваны, тоннели завалены, железнодорожные узлы приведены в полную негодность, стрелочные переходы и даже рельсы и телефонный кабель — эвакуированы. Партизанам оставалось только не допустить восстановления уже разрушенных объектов. Партизаны были почти неуязвимы, ибо партизанские лидеры знали проходы в гигантских минных полях, а противник этого не знал; партизанам не составляло труда в случае необходимости уйти от любого преследования в минированные леса и болота, куда противнику не было ходу».
Рассказ о подготовке партизанской войне понадобился Резуну в качестве доказательства агрессивных планов советского руководства. Ключевые тезисы были следующими:
1. Созданная в предвоенное время система партизанской войны с высокой степенью эффективности обеспечивала безопасность СССР.
2. После начала Второй мировой войны эта система была уничтожена: «партизанские отряды распущены, оружие, боеприпасы, взрывчатка — изъяты, тайные убежища и хранилища — засыпаны землей, партизанские базы — опустошены».
3. Кадры, оставшиеся после расформирования партизанских отрядов, направлялись «в подразделения воздушно-десантных войск, которые именно в этот момент вдруг начали бурный рост; в карательные формирования Осназ НКВД; в небольшие тайные группы, которые с некой целью собирали на границах Германии и ее союзников, или же перебрасывали через границу еще до начала боевых действий».
Вывод из этих тезисов Резун делает понятный: советское руководство уничтожило созданную в предвоенное время систему партизанской войны потому, что эта система могла использоваться исключительно для обороны. А Сталину, пишет Резун, нужны были не партизаны, а диверсанты, действующие на чужой территории.
