вышел на свободу только в 1540 году после смерти Елены Глинской. Возможно, желание отомстить победило врожденную осторожность, но он вызвал из Старицы отряды своих сторонников-дворян, раздавал им деньги.
В роковой момент Захарьины дрогнули. Они ограничились тем, что запретили охране дворца пускать Владимира Андреевича к царю. Ивану IV пришлось обратиться к родственникам жены со следующими словами: «Вы дали мне и сыну моему душу на том, что будете нам служить, а другие бояре сына моего на государстве не хотят видеть. Так если станется надо мною воля Бюжия, умру я, то вы пожалуйста не забудьте, на чем мне и сыну моему крест целовали: не дайте боярам сына моего извести, но бегите с ним в чужую землю, куда Бог укажет. А вы, Захарьины! Чего испугались? Или думаете, что бояре вас пощадят? Вы от них будете первые мертвецы: так вы бы за сына моего и за мать его умерли, а жены моей на поругание боярам не дали».
Трудно представить, как бы развивались события, если бы Иван Васильевич умер в марте 1553 года. Не исключено, что Москва стала бы ареной кровопролитных сражений между сторонниками и противниками династии. Ставки в этой борьбе были высоки: высшая власть или смерть на плахе. Но царь выздоровел (некоторые историки выдвигали версию, что болезнь Ивана IV была мнимая — весь спектакль был задуман для того, чтобы проверить лояльность своего ближайшего окружения), и кризис миновал.
Захарьины отомстили за перенесенное унижение: уже после смерти Анастасии, последовавшей в 1560 году, они обвинили членов Избранной рады в том, что те якобы «счаровали» царицу. Грозный поверил навету. Полетели головы… Когда царь по случаю второго брака «разделился» с сыновьями, Захарьины возглавили «двор» царевича Ивана. Отныне в отсутствие Грозного управление государством переходило в руки наследника, а фактически — в руки бояр Никиты и Данилы Захарьиных-Юрьевых.
Первый московский плейбой
Точный год появления на свет Федора Никитича неизвестен. Старший сын боярина Никиты Романова-Юрьева от второго брака родился между 1554 и 1560 годами. В детстве он получил хорошее образование, знал латынь. Известно, что, занимаясь но рукописной грамматике, написанной лично английским послом Джеромом Горсссм, он «находил большое удовольствие в занятии английским языком». Он соединял любовь к книгам с любовью к развлечениям, отличался красивой наружностью. Никто лучше его не умел ездить верхом. Главным хобби Романова была охота — псовая и соколиная.
Веселый и приветливый, Федор слыл на Москве первым щеголем, выражаясь современным языком — плейбоем. Современники писали, что «если портной, сделавши кому-нибудь платье и примерив, хотел похвалить, то говорил своему заказчику: теперь ты совершенный Федор Никитич».
Есть в биографии Федора Никитича одна привлекательная деталь. Он, двоюродный брат царя Федора Ивановича, женился — по любви — на дочери бедного костромского дворянина Шестова Ксении. По тогдашним понятиям — явный мезальянс. Родные уговаривали молодого боярина одуматься, по Романов настоял на своем. Брак с Ксенией оказался счастливым, жена родила ему пятерых сыновей и дочь.
Но не только забавы («прохлады», как говорили в то время) интересовали Романова. Он сделал неплохую придворную карьеру. В 1586 году Федор Никитич — боярин и наместник нижегородский, в 1590 году в качестве воеводы участвует в походе на Швецию, в 1593–1594 годах — наместник псковский и руководит переговорами с послами австрийского императора Рудольфа II. Несмотря на молодость, он становится главным дворовым воеводой и одним из руководителей Ближней думы. Тайны придворной интриги он постигал наравне с искусством высокой политики.
Очень скоро ему пришлось применить свои знания на практике…
Борис Годунов. Гравюра. 1721 г.
Сразу после смерти Ивана Грозного власти выслали семейство Нагих под крепким караулом в Углич. В мае 1591 года царевич Дмитрий был убит. Эта смерть и по сей день остается одной из величайших загадок русской истории.
Розыск, который вела в Угличе специальная следственная комиссия во главе с князем Василием Шуйским, привел к выводу о непричастности Бориса Годунова к гибели царевича. Именно поэтому многие отказываются верить в справедливость расследован и я. Слишком много странностей и несообразностей: толпа горожан, в первые же минуты после убийства направленная против конкретных лиц, отсутствие свидетелей, ложные улики…
Кто подослал убийц к Дмитрию, мы, наверное, уже никогда не узнаем. Зато можем ответить на вопрос, кому была выгодна смерть царевича.
Во-первых, Дмитрий (чьи шансы получить престол после смерти брата Федора Ивановича возрастали с каждым годом) был серьезно настроен против московских бояр. Родственники царевича Нагие в равной степени ненавидели как Годуновых, сославших их в глухую провинцию, так и Романовых. И соответствующим образом воспитывали ребенка. Очевидцы рассказывали, что любимым развлечением царевича зимой было налепить снежных баб, назвать их именами бояр и рубить им головы острой саблей или четвертовать… Приход к власти Дмитрия означал для Романовых неминуемую гибель.
Во-вторых, никто не мог в то время точно сказать, кому достанется трон после смерти последнего из Рюриковичей. Наибольшими правами на престол обладал не Борис Годунов, а Федор Никитич Романов. К тому же убийство в Угличе могло вызвать народные волнения и даже привести к падению правительства. Таким образом, гибель Дмитрия была Борису Годунову невыгодна. А вот для Романовых она в любом случае являлась шагом к престолу.
Завещание, которого не было
При жизни цари Федора Романовых и Годуновых связывала общая цель — оградить власть царя Федора Ивановича от притязаний аристократов, которые, как писал Иван Тимофеев, «долго не могли поверить, что царя Ивана нет более в живых. Когда же поняли, что это не во сне… многие из первых благородных вельмож, помазав благоухающим миром свои седины, с гордостью оделись великолепно и, как молодые, начали поступать но своей воле…».
Однако незадолго до смерти царя Федора Ивановича между Романовыми и Годуновым пробежала черная кошка.
Собственно, они рассорились после того, как умерла Феодосия — дочь Федора и Ирины Годуновой — и выяснилось, что у царя не будет наследника.
После смерти Федора Ивановича в Москве ходили упорные слухи, что, умирая, царь «приказал быть по себе на престоле братаннчу своему, Федору Никитичу Романову». Однако завещание не сохранилось. Если оно и было написано,
