Далее в небесном мире ацтеков могущественный бог Тлалок, или "Вино Земли", обладает супругой по имени Чалчиутликуе, "Дама в Изумрудных Одеждах", покровительницей озер и текущей воды. Символом ее является зеленый нефрит, а изумруд носит название чалчихуитл. Это напоминает нам об индуистской богине Дурге, также являющейся божеством плодородия, известной под именами "Исполнительница Желаний" и "Подательница Победы в Бою". Ее призывали как "Носительницу Изумрудных и Сапфировых Браслетов" и как "Блистательную с Павлиньими Перьями на Голове". Сыном Тлалока и Чалчиутликуе является Кецалькоатль, наиболее аскетичный бог среди всего пантеона, которому, тем не менее, возносили хвалы при рождении любого ребенка, каковой именовался в соответствующем религиозном ритуале "драгоценным самоцветом, изумрудом, сапфиром, прекрасным перышком… созданным на девятом небе… где его божественное величие вылепило тебя как из кома золота, вырезало как из драгоценного камня".
Конечно, прекрасная мысль о том, что дитя рождается на небесах, не присуща одной только Центральной Америке — так же как не ограничивается ею и связь между сине-зелеными камнями с любовью и вынашиванием детей, однако следует отметить, что в Мексике времен ацтеков ребенок считался истинным даром божьим. Кецалькоатль слыл изобретателем искусства гравировки и шлифовки драгоценных камней, и он считался покровителем не только новорожденных, но и каменных дел мастеров. Индейцы Бразилии считали, что амазонки добывали свои драгоценные амулеты из озера, находящегося неподалеку от Жамунды, — высокой горы неподалеку от первоначального места нахождения Маноа дель Дорадо. Женщины собирались по ночам, и после ритуального очищения поклонялись луне, призывая ее как Мать Зеленых Камней. А когда лунный диск отражался в водах, они ныряли в озеро и принимали камни от богини. Почитание луны представляло основной культ на равнине Амазонки. Луна считалась создательницей всех растений, особенно маиса. Подчиненными ей богами являлись растущая и умирающая луна, каждый из которых правил над малыми богами, представлявшими гениев лесов, лугов, гор, рек и озер. Это символизировало собой грубую форму верований, существовавших в Мексике. В любопытном варианте повести о получении зеленых камней они являются живыми и плавают в озере как рыбки. Их можно поймать только после того, как амазонки совершали свое личное жертвоприношение, делая на теле порез, капля крови, попавшая на извивающийся зеленый камень, действовала на него самым магическим образом: камни притихали и позволяли поймать себя. В это мгновение они оставались мягкими и пластичными; взяв их в руки, амазонки при свете луны придавали камням нужную форму, после чего они твердели. Эти повествования, связывающие зеленые камни с царицей ночных небес, посылающей на землю росу и свой мягкий свет, также свидетельствуют о сложности добывания нефрита или жадеита, которые, быть может, иногда находили непосредственно на месте залегания, извлекая из каменных глыб или находя в россыпях.
В отношении умягчения камней интересно упомянуть существовавшее в Перу предание, гласившее, что инки обладали этим секретом, используя сильнодействующее средство, приготовленное из трав. Это облегчало им изготовление огромных и сложных каменных блоков, использовавшихся в великих сооружениях, зачастую возводившихся инками на вершинах высоких и почти недоступных гор. Некоторые камни мягки по природе и легко обрабатываются сразу после извлечения из глубоких карьеров, в то время как лаву действующих вулканов можно резать или даже лепить; однако камни, о которых идет речь, — огромные монолиты сооружений инков — не принадлежат ни к тому, ни к другому разряду. Можно предположить, что свежий, только что добытый нефрит мягок и постепенно твердеет при пребывании на воздухе: некоторые наблюдения, сделанные в последнее время в Восточной Европе, как будто бы подтверждают этот факт. Кроме того, де ла Кондамин, сообщая об обычаях, принятых среди бразильских туземцев, говорит: "Они серьезно утверждают, что камень этот представляет собой просто речной ил, которому, если его недавно извлекли из русла, легко придать любую форму, и который приобретает чрезвычайную твердость после пребывания на воздухе". Связь идей, проходящих из легенды в легенду, безусловно, заслуживает внимания. То, что зеленые камни образуются при сжатии осадков на речном дне, являлось широко распространенным убеждением, и конечно, неспособность лично воспроизвести это чудо с точки зрения туземного ума не являлась свидетельством его ложности, поскольку главную роль здесь играли магическое прикосновение и заклинания, отсутствовавшие в эксперименте. Извлечение ила со дна вод для сотворения жизни относится к числу распространенных верований, и его можно сравнить с греческими легендами и теориями современных эволюционистов. Например, алгонкины, если ограничиться упоминанием одного из многих племен, говорят, что в начале всего мир представлял собой водную пустыню. На ней плавал плот, груженный животными, царем которых был Великий Белый Кролик (или Заяц). Животные не видели вокруг ни клочка земли, на которую можно было бы поставить ноги, и Великий Белый Кролик обратился к земноводным созданиям, чтобы те нырнули поискать земли. Первым нырнул бобер, однако, проведя под водой долгое время, он вынырнул — устав и не добившись успеха. После этого вызвалась выдра, но и она не продвинулась в поисках. Тогда свои услуги предложила мускусная крыса. Хотя вероятность, что подобное небольшое животное добьется успеха, была невелика, ей позволили попробовать свои силы. Мускусная крыса исчезла под водой и оставалась там так долго, что ее кончину уже начали оплакивать. Однако, наконец, бездыханная, она показалась над водой, зажав в одной из крошечных лапок комок земли. Великий Белый Кролик взялся за лепку, и пока он занимался ею, комок вырастал в объеме. Образовался огромный остров с равнинами на нем и горами, которые все росли, пока Белый Кролик ходил и ходил вокруг, придавая форму. Земли стало столько, что она уже могла стать домом для всех животных, однако суша оставалась безжизненной. Тогда Великий Белый Кролик начал бросать камешки в землю, и они превратились в деревья и всякие другие растения. Но людей на земле не было, и Белый Кролик создал мужчин и женщин из мертвых животных. Отсюда, по мнению многих, возник сложный закон тотемов, с одной стороны проповедующий универсализм, соединяя человечество со всем одушевленным и неодушевленным миром, а с другой стороны, ведущий к бесконечной дифференциации.
Аналогичная идея лежала в основе еврейского предания о сотворении Адама. Талмудисты утверждают, что Бог послал архангелов Гавриила, Михаила и Исрафила за несколькими горстями земли, чтобы сотворить из них первого человека, причем земля должна была быть взятой с различных глубин и имела различные цветовые оттенки (отсюда происхождение рас и оттенков их кожи); однако Земля, опасаясь, что человек окажется скверным созданием и опозорит ее, умолила их не исполнять Господню волю, и тронутые ее аргументами ангелы вернулись с пустыми руками. Тогда спустившийся Азраил выполнил задание, и ему было назначено впредь отделять души от тел, по какой причине он был наречен Ангелом Смерти. Еврейские ученые добавляют, что семь горстей, взятых из Вавилонии, пошли на сотворение самых почетных частей тела Адама.
Таким образом, мы видим, что индейцы Севера и Юга Америки, мексиканские ацтеки, и семитический "избранный народ" сумели свести воедино просторную землю и бескрайние небеса, отыскав место человеку в собственных космогониях, проникнутых пониманием того, что Природа не может быть не охваченной творческой силой Духа. Вода и земля рождают, но их плодоносная способность возникает лишь благодаря вмешательству фактора духовного, проявляющегося в различных случаях через такие силы, как солнце, луна и ветер, животворящие не сами по себе, но как инструмент Творца, находящегося вне Природы. Весь диапазон символизма камней и красок иллюстрирует эту веру в великий и неизмеримый секрет жизни.
Даже после удаления всяких авантюрных повествовательных украшений остается внушительный объем свидетельств, подтверждающих широко распространенное убеждение в историчности существования стран, областей или островов, населенных исключительно женщинами. Ученый, погруженный в исследование тайн человеческой природы, не может оставить без внимания такое явление, и оно и в самом деле заслуживает подробного изучения. Еще с начала становится ясно, что греческий миф не способен объяснить все варианты историй, хотя, конечно, не приходится спорить с тем, что эти легенды в существенной мере окрасили большую часть дошедших до нас описаний. Такой узкий и несколько эгоистический взгляд, который стремится изобразить все как результат греческого влияния, не может адекватным образом объяснить традиции, обнаруживающиеся почти в каждом крупном регионе земного шара. Мы не можем согласиться с теорий, утверждающей, что эти легенды или обычаи распространялись путем миграции. Не можем и принять мнение Роберта Саути, сэра Клемента Маркхэма и мистера Э. Дж. Пейна, утверждающих, что трудности женской жизни на дикарской стадии развития общества вызывают революции, приводящие к образованию чисто женских "племен", живущих отдельно от мужчин, сражающихся и лишь на добровольных началах сходящихся с мужчинами. Нам необходимо найти более глубокое объяснение.
