Можно приблизительно разделить подобные легенды и предания на три основные группы. Таковые составляют: (1) Женщины, живущие отдельными колониями, но имеющие редкие сношения с внешним миром на миролюбивой основе. (2) Женщины, организованные в военную общность. (3) Народы, управляемые царицами, и в большей или меньшей степени, женщинами. При всем разнообразии историй, рассмотренных нами в предыдущих главах, все они подпадают под одну из указанных групп. Далее, при внимательном рассмотрении вопроса, мы можем видеть, что все три наших группы представляют собой просто различные стадии развития общества. Мы видим, что они всегда носят на себе отпечаток местных условий. И являются знаками общественного здоровья, а не стагнации, поскольку обнаруживают стремление к некоторому идеалу, при всей его отсталости, посреди неудобств переходного периода. Мы можем видеть здесь три сменяющие друг друга стадии, не всегда образующие единственно возможную последовательность, часто сливающиеся и неправильные внешне. И этого вполне следовало бы ожидать, если приучить себя рассматривать явление как обыкновенно спонтанное разрешение местной ситуации.
Следует признать, что по мере продвижения общества от дикости к варварству на дороге, ведущей к цивилизации, бремена, возложенные на каждый пол, перераспределяются, причем не без различных общественных трений и дискомфорта. Мужчина перестает быть боевым и охотничьим животным; он становиться наполнителем кладовой в широком смысле этого слова. И это часто требовало, и требует до сих пор, собирания урожая и сбора ценных продуктов того или иного рода в удаленных от дома местах. Иногда ради этого все племя перебирается на зимние или летние квартиры. Подобный образ жизни становится типичным в самой своей преувеличенной форме в кочевых сообществах. Не отходя далеко от дома, мы можем обнаружить аналогию, превалирующую до сего дня в Швейцарии, Норвегии, в некоторых областях Италии и Корсики, главным образом среди пастухов и скотоводов. Однако достаточно часто одни мужчины, взяв с собой подростков мужского пола, отправляются заниматься активной работой, оставляя дома на попечении женщин немногих стариков и маленьких ребятишек. С этой точки зрения Корсика представляет собой любопытное смешение феноменов. Сперва мы видим там зимнюю миграцию пастухов из внутренних регионов острова в прибрежные деревни, и летнюю миграцию с пораженного малярией берега в горные деревни на поросшие травой склоны, что нередко приводит к странному арифметическому неравенству полов в различных поселениях. Во-вторых, остров ежегодно покрывает рой энергичных итальянцев, мужчин и подростков, в основном родом из окружающих Луку районов. Они нанимаются возделывать виноградники и заниматься другими тяжелыми сельскохозяйственными работами, что урожденный корсиканец считает ниже своего достоинства. Тысячи лукканцев прибывают на остров обыкновенно бригадами по пять человек, проводят на Корсике около трех месяцев, а потом возвращаются по домам. Естественным образом они приезжают без своих женщин, так что оставленные собственные деревни практически превращаются в женские общества на все время их отсутствия.
Аналогичное положение дел, как известно, существовало у многих племен Кавказа. Уже в достаточно позднее время, при жизни отца Ламберти, мужчины-сваны, отважные и сильные, но чрезвычайно бедные представители горного племени, каждое лето спускались с гор, чтобы поработать у подножья Кавказа, возвращаясь к собственным семьям в уединенные хижины с едой, медью и прочим сырьем, необходимым для их скромного быта. Аналогичная ситуация нередко характерна для рыболовной промышленности; в самом деле, даже в настоящее время в разгар ловли сельди на берегу Шотландии образуются временные женские общества, занятые чисткой рыбы и усердно работающие над уловом между двумя заходами рыболовецкого флота. Такое вполне естественное объяснение приходит в голову при анализе повести, рассказанной Марко Поло о Мужском и Женском островах, а также при толковании сообщения, оставленного лордом Макартни о запорожских казаках и их днепровском острове. Мы можем легко понять, что подобные условия, в случае некоторого преувеличения за счет местных потребностей, способны вызвать непонимание среди слабо информированных соседей, или людей с другим образом жизни, к тому же по привычке ума и обучения нетерпимых к любому отклонению от нормального для них образа жизни.
В то же время условия жизни обществ, главным образом существующих в горных и лесистых районах и на небольших островах, направят развитие совсем в другую сторону. По необходимости женщины займутся правлением и военным делом, поскольку лишенные мужчин деревни окажутся более уязвимыми для нападения, и оборона их нередко потребует от женщин не только отваги, но и хитрости в способах защиты и контратаки. Некая информация о подобном конфликте между чувством и методом открыта нам Квинтом Смирнским в его рассказе о сражении греков и амазонок у стен Трои. Чувство воина выражены Гипподамией, которая, воодушевившись отважными деяниями Пентесилеи и ее спутниц, взывает к троянским девам и матронам:
Придите, подруги, пусть и в наших сердцах зародится
Тот воинственный дух, что сейчас воспламеняет
наших бойцов,
Сражающихся за родные стены;
Ибо немногим в силе уступаем мы
Нашим мужам; ни глазами, ни членами тела;
Один мы видим свет; одну пищу едим. И чем же
Обделили нас небеса, даровав одним лишь мужчинам.
Поспешим же на славную битву!
Однако Феано, "рассудительностью славная", осуждает подобную мысль:
Пока враг не приступил к нашим башням,
Не нуждаемся мы в помощи женских рук.
Что лишь свидетельствует о том, насколько древними являются эти вечно молодые проблемы. Забытые на какое-то время, они открываются заново в качестве удивительных новшеств или божественных откровений, лишь для того, чтобы твердая логика факта вновь ввела их в жесткие рамки рассудка. В итоге всегда побеждает Феано.
Вне сомнения, на определенных стадиях развития общества, когда перебирается все племя, женщины, особенно принадлежащие к крепкой горной или лесной породе, в меру собственных сил естественным образом будут разделять с мужчинами все области деятельности. Наиболее искусные из них обнаружатся в рядах бойцов вместе с мужчинами. Так случается, что историки и путешественники рассказывают нам сперва об однополых организациях, а потом о женщинах — в Азии, Европе, Африке и Америке — пользующихся луком и стрелами, пращой и копьем, помогающим и содействующим своим мужьям и братьям в делах войны.
Как мы уже в какой-то мере обнаружили, juste milieu никогда не являлась важной чертой в женской природе, и потому женщины-воительницы всегда становились "зловещим ужасом", существами особенно отвратительными для людей, лишь недавно сбросивших путы варварства. Соотношение между воителями мужского и женского пола будет постоянно меняться в зависимости от времени года или развития племени, таким образом, накапливая ошибку суждения и накапливая основания для примитивных мифов.
Существенно также и влияние религиозных идей. Марко Поло утверждает, что обитатели его двойных островов соблюдали заповеди Ветхого Завета. Сегрегация женщин во время деторождения прослеживается как свойственная всем временам и краям. Мы располагаем надежными свидетельствами ее существования среди евреев и их соседей, а также в современные времена и среди далеко отстоящих друг от друга народов. Занимающиеся молочным животноводством люди народа тода, обитающего в горах Нилгири, до наших дней исполняют весьма странный предродовой обряд, чрезвычайно напоминающий таковой, связанный с почитанием древней Астарты и нынешней индийской богини Кали и Дурги. Он требует сооружения особых хижин для ожидающих ребенка женщин, причем хижины эти располагаются вне деревень и троп, которыми пользуются мужчины и стада скота. Они не имеют права вновь присоединиться к обществу до выполнения обряда очищения. Аналогичным образом женщины племени вайкнас, населяющего Берег Москитов, удаляются в убежища, "сооруженные для них в глубинах лесов, откуда им не позволяется появляться определенный период времени, после чего происходит публичное очищение матери и ребенка". В тех случаях, когда доминирует поклонение луне, этот обычай приобретает чрезвычайно преувеличенную роль. Сегрегация осуществляется в масштабе всего племени, в соответствии с предполагаемым влиянием луны на физиологическое состояние. Идея эта лежала в основе тех религиозных обрядов, в которых мог принять участи только один пол и которые мы находим среди варваров и даже высоко цивилизованных греков и римлян. В более примитивных обществах требовали временного разделения всего общества на однополые племена. Нам известно, что азиатские амазонки являлись почитательницами Артемиды (Астарты), при совершении ряда мистерий которой могли присутствовать только женщины, в то время как за другими обрядами могли наблюдать как женщины, так и мужчины.
