Командующий Ленинградским фронтом Маршал Советского Союза (К. ВОРОШИЛОВ)
Член Военного Совета секретарь ЦК ВКП(б) (А. ЖДАНОВ)
Член Военного Совета дивизионный комиссар (А. КУЗНЕЦОВ)
Резолюция: «Для руководства. Попков. 10.IX.41 г.»
Ленинград в осаде. Сб. документов о героической обороне Ленинграда в годы Великой Отечественной войны. СПб., 1995. С. 187–188.
ИЗ ПЕРЕДОВОЙ СТАТЬИ ГАЗЕТЫ «ЛЕНИНГРАДСКАЯ ПРАВДА» «ЛЕНИНГРАДЦЫ, С НАМИ ВСЯ СТРАНА!»
11 сентября 1941 г.
Фашисты изо всех сил рвутся к Ленинграду, пускают в ход все средства, чтобы прорвать нашу оборону. Сотни фашистских самолетов, сотни танков уже лежат разбитыми на подступах к нашему городу, десятки тысяч немецких солдат и офицеров нашли здесь себе могилу.
Наши силы с каждым днем крепнут, растет военная продукция наших заводов, пополняются ряды Народного ополчения, все граждане нашего города, способные носить оружие, осваивают военное дело. Вокруг Ленинграда воздвигается стена могучих укреплений. Одной мыслью – защитить во что бы то ни стало, отстоять родной, любимый Ленинград – живем сегодня мы.
Мы должны быть готовы к самой напряженной борьбе, ибо коварный враг еще силен, ресурсы его еще не иссякли. Мы должны быть готовы к самой напряженной борьбе, ибо мы защищаем великий город революции, мы защищаем себя!
И в этой суровой, тяжелой борьбе мы не одни. Миллионы трудящихся Советского Союза и всего мира с волнением следят за нашей обороной. Все советские люди готовы биться вместе с нами до последней капли крови, чтобы отстоять город, чье имя превозносится с гордостью и надеждой, город, так много послуживший на пользу человечества.
… Вся советская страна с нами, героические ленинградцы! С нами рабочие Москвы и Урала, Донбасса и Баку, Киева и Харькова, колхозники Кубани и Украины, Поволжья и Сибири, с нами горцы Кавказа и охотники Заполярья, хлопководы Азербайджана и Узбекистана. Защита города Ленина – всенародное дело.
«Помните, – обращаются к ленинградцам старые производственники московского завода «Красный пролетарий», – помните, что за вашей мужественной борьбой следит весь мир, жаждущий уничтожения проклятой коричневой чумы, любовно следит вся наша великая страна».
«Вся страна, стар и млад, подымутся вместе с вами, родные, на защиту нашего дорогого Ленинграда от фашистского хищника», – пишут рабочие Красной Пресни, участники боев 1905 и 1917 гг.
– Пускай нас отделяют тысячекилометровые пространства, но наши мысли, наши сердца – с вами, мужественные ленинградцы. Мы сделаем все, чтобы нанести сокрушительный удар фашистским людоедам, – заявляют героические киевляне, рабочие уральских заводов, нефтяники Баку, горьковчане, ташкентские текстильщики, рабочие и служащие Киргизской ССР, трудящиеся Тувинской Народной республики, колхозники-марийцы и многие другие. Академики, писатели, артисты, инженеры, рабочие, колхозники, служащие – все люди необъятного Советского Союза с нами, все помогают нам ежедневным трудом, все поддерживают нас в нашей напряженной борьбе за город Ленина.
Из самых отдаленных пунктов доходит до нас братский привет. Из города Аяна на дальнем Севере пишут советские люди: мы находимся далеко, но и для нас также близок призыв товарищей Ворошилова, Жданова и Попкова – защищать любимый город страны – Ленинград!
Все эти чувства хорошо объяснил в своем слове московский рабочий тов. Ульянов, сказавший:
– Уж мы-то ленинградцев знаем. Никогда они никакому врагу города своего не отдавали, не отдадут и теперь. А мы, москвичи, им поможем. Это наше дело прийти им всеми силами на помощь. Поможем нашей продукцией, а если потребуется, возьмем винтовки и поддержим!
А разве мало уже сейчас на подступах к Ленинграду сражается в частях Красной Армии, в Воздушном и Морском флоте москвичей, тбилисцев, киевлян, свердловцев, ташкентцев, туляков.
Украинцу, младшему сержанту Ёжикову, никогда не забыть, как немцы в 1918 г. убили его отца. Он говорит: – «Я буду защищать Ленинград до последней капли крови. Город Ленина – мой город!».
«Город Ленина – мой город!» – повторяют и подтверждают это боевыми славными делами и адыгеец артиллерист Абадзе, прямой наводкой уничтожающий вражьи танки, и горец лейтенант Тазаев, поражающий самолеты врага своим метким огнем, и азербайджанец Кулузаде – связист, и многие другие герои нашего Ленинградского фронта.
Иль мало нас?
Или от Перми
До Тавриды,
От финских хладных скал
до пламенной Колхиды,
От потрясенного Кремля
До стен недвижного Китая,
Стальной щетиною сверкая,
Не встанет русская земля? —
писал великий Пушкин. Нет, нас не мало, и пусть злобствующий враг посылает все новые и новые свои резервы, истощая себя с каждым днем. Никогда силам фашистко-немецких мерзавцев не сравниться с неисчислимыми силами нашей страны, расправляющей плечи для того, чтобы нанести врагу окончательный и смертельный удар.
Фашистские стервятники пытаются с воздуха разрушить наш прекрасный город. Они стремятся сломить мужество ленинградцев воздушной бомбежкой. Нет, не сломить вам, озверелые мерзавцы, нашей воли, не поколебать вам нашего единства! Город Ленина мы защитим. Это наше кровное дело, это наш священный долг перед советским народом, перед нашими предками и нашими потомками. Ленинградцы свой долг выполнят с честью…
ПОСТАНОВЛЕНИЕ
ВОЕННОГО СОВЕТА ЛЕНИНГРАДСКОГО ФРОНТА О ВЫКЛЮЧЕНИИ ТЕЛЕФОНОВ ОБЩЕСТВЕННОГО И ИНДИВИДУАЛЬНОГО ПОЛЬЗОВАНИЯ
13 сентября 1941 г.
Совершенно секретно
№ 00258
1. Предложить Управлению Ленинградской городской телефонной сети (т. Шаркову) немедленно выключить до особого распоряжения телефоны индивидуального и коллективного пользования, за исключением телефонов абонентов, указанных в прилагаемой номенклатуре.
2. Выключить телефоны-автоматы общественного пользования на улицах города, в ресторанах, пивных, столовых, магазинах, театрах и других местах, а также телефоны общего пользования в учреждениях и организациях, оборудовав дополнительно в 5-дневнй срок в районах города по 4–5 переговорных комнат с телефонами-автоматами для пользования граждан. В переговорных комнатах организовать постоянное дежурство работников городской телефонной сети.
3. Предоставить право начальнику Управления Ленинградской городской телефонной сети т. Шаркову в отдельных случаях, с санкции исполкома Ленгорсовета депутатов трудящихся, сохранить в индивидуальном пользовании телефоны и за абонентами, непредусмотренными в прилагаемой номенклатуре.
4. Обязать исполкомы райсоветов депутатов трудящихся в двухдневный срок предоставить Управлению городской телефонной сети помещения для оборудования переговорных комнат.
Командующий войсками Ленинградского фронта, Маршал Советского Союза (К. ВОРОШИЛОВ)
Член Военного Совета, секретарь ЦК ВКП(б) (А. ЖДАНОВ)
Член Военного Совета (А. КУЗНЕЦОВ)
Ленинград в осаде. Сб. документов о героической обороне Ленинграда в годы Великой Отечественной войны. СПб., 1995. С. 55.
Из воспоминаний народного комиссара Военно-Морского Флота СССР Н. Г. Кузнецова
… Задержавшись по флотским делам, я вылетел из Ленинграда на сутки позднее других членов комиссии. К этому времени кольцо блокады фактически уже было замкнуто. 4 сентября стали падать в городе первые снаряды противника. Поднявшись в воздух, летчик на бреющем полете, почти чиркая колесами оводу Ладожского озера, пролетел десяток минут и, не доходя до берега, взмыл вверх, в черное дождливое облако. С правого борта блеснула молния, капли воды потекли по стеклам окна самолета, который продолжал набирать высоту.
Обстановка на других фронтах также осложнилась.
Но самым серьезным было, конечно, положение в Ленинграде, и собравшемуся в Кронштадте – Ленинграде Балтфлоту предстояло пережить тяжелые месяцы блокады. Я не знал подробностей разговоров представителей центра с К. Е. Ворошиловым и А. А. Ждановым, но догадывался, что они, составив какое-то впечатление, будут докладывать Сталину о положении в Ленинграде. Мне до сих пор неизвестно, что они докладывали, вернувшись из Ленинграда, но могу о характере их докладов судить по своему разговору со Сталиным сразу по возвращении из Ленинграда. Этот разговор имеет прямое отношение к описываемым здесь событиям <…>
Не успел я ознакомиться с обстановкой, как был вызван в Кремль. Было около 12 часов дня, в то время как обычно вызовы происходили вечером. Ставка вечерами и ночью находилась в особняке поблизости к подземному укрытию, но днем, когда воздушных тревог было мало, все разъезжались по своим обычным кабинетам. В своем кабинете в этот день находился и Сталин. Когда я вошел, он разговаривал с кем-то по телефону. Он был один. Как всегда, внешне спокойный он находился, видимо, под впечатлением неприятных известий с фронтов. Следы усталости были заметны на лице. Он поздоровался, протянув руку, что необычно было при встречах. Как правило, знаком поднятой руки Сталин приветствовал входящих к нему в кабинет, и мы занимали свои места. Я попытался доложить положение на Балтийском флоте, но он вскоре перебил меня и спросил, известно ли мне, что в Ленинград вместо К. Е. Ворошилова назначен Г. К. Жуков. Когда я ответил, что мне это неизвестно, он коротко, буквально в двух словах, рассказал, что только вчера состоялось такое решение и Г. К. Жуков уже, видимо, там. Походив по кабинету и совсем необычно присев на диван, который стоял у стены с окнами, он задал мне несколько вопросов: какие корабли у нас на Балтике, где они сейчас стоят и участвуют ли в обороне Ленинграда, который он назвал Питером. Я развернул морские карты с нанесенной на них обстановкой на Балтийском море. Между находившимися в наших руках островами Эзель и Даго и полуостровом Ханко на западе и островами Гогланд, Лавансари и другими в восточной части Финского залива в руках противника находились оба берега и все водное пространство. Я снова попытался завести разговор о положении на Балтийском море, но Сталин подошел к сухопутной карте мелкого масштаба, на которой линия фронта проходила непосредственно у самого Ленинграда, и перешел к вопросу, по которому я был так спешно вызван.
