Светлана Кузьмина - История русской литературы ХХ в. Поэзия Серебряного века: учебное пособие

(1934)

Одиночество, бедность, тоска по родине, забота о сыне, верность мужу вынудили Цветаеву вернуться в 1937 г., в самое неблагоприятное для этого время, время разгула геноцида, репрессий и идеологического давления. С. Эфрон как участник одного из террористических актов за границей, организованных по указке ГПУ, по возвращении в Россию был расстрелян. Дочь Ариадна была сослана в лагеря. Но «Родина, – считала Цветаева, – не есть условность территории, а непреложность памяти в крови. Не быть в России, забыть Россию – может лишь тот, кто Россию мыслит вне себя. В ком она внутри – тот потеряет ее вместе с жизнью» [165]. Судьба поэта, возвращение на родину стали поступком, реализующим смысл многих стихотворений, посвященных России. Цветаева не имела в Москве ни пристанища, ни работы, зарабатывала на жизнь литературными переводами. Однако она создает сильные антифашистские «Стихи к Чехии» (1939), проникнутые личным чувством неприятия этого (такого) мира в целом.

Ее поэтический мир включает в преображенном виде мир русской классики, особенно Ф. Достоевского (тема «возвращения билета» Творцу заимствована из романа «Братья Карамазовы») и А. Пушкина («Стихи к Пушкину», статьи и проза «Мой Пушкин», «Пушкин и Пугачев»).

В начале 1941 г. вместе с другими московскими писателями Цветаева эвакуировалась в Елабугу. После тщетных и унизительных попыток найти работу, она покончила с собой. Сын Георгий погиб на войне в 1944 г.

Даже ранней лирике Цветаевой было присуще напряжение силовых линий между двумя полюсами – жизни и смерти. Она обладала пророческим даром и без боязни заглядывала по ту сторону бытия. В декабре 1920 г. Цветаевой были написаны исповедально-трагические строки, которые в 1941 г. воплотятся в трагическую явь добровольно выбранной ею смерти:

Цветаева создала ряд оригинальных произведений в прозе: эссе-воспоминания о М. Волошине «Живое о живом», об А. Белом – «Пленный дух». Словесные портреты В. Брюсова, К. Бальмонта, Б. Пастернака шире жанра воспоминаний. Для театра-студии МХТ ею написано шесть пьес: «Червонный валет», «Метель» (обе в 1918), «Фортуна», «Приключение», «Каменный ангел», «Конец Казановы» (все в 1919). Личное и творческое неразрывно сплетены у Цветаевой. Читатель слышит ее голос, знает ее душу, которую она безбоязненно раскрыла:

(1921)

В письме 1924 г. она писала: «И – главное – я ведь знаю, как меня будут любить (читать – что) через сто лет!». Произведения Цветаевой переведены на все европейские языки. Возвращение ее наследия началось с 1956 г., после публикаций в альманахах «Литературная Москва» и «Тарусские страницы». В 1982 г. в Лозанне состоялся Четвертый международный симпозиум, посвященный творчеству Цветаевой, в 1992 г. в Москве и Париже были проведены международные конференции. Признанная одним из великих европейских поэтов XX в., Цветаева, отметил И. Бродский, «поэт крайностей только в том смысле, что «крайность» для нее не столько конец познанного мира, сколько начало непознаваемого. <…> Она поэт в высшей степени посюсторонний, конкретный, точностью деталей превосходящий акмеистов, афористичностью и сарказмом – всех. <…> Сила Цветаевой именно в ее психологическом реализме».

Цветаева М. Сочинения: В 2 т. М., 1980.

Цветаева М. Стихотворения и поэмы. Л., 1990.

Цветаева М.И. Сочинения: В 7 т. М., 1994–1995.

Цветаева М. Статьи об искусстве. М., 1991.

Цветаева М.И. Стихотворения и поэмы: В 5 т. New-York, 1989–1990.

Рильке P.M., Пастернак Б., Цветаева М. Письма 1926 года. М., 1990.

Белкина М. Скрещение судеб. М., 1988. Воспоминания о Марине Цветаевой. М., 1992.

Зубова Л.В. Поэзия Марины Цветаевой: Лингвистический аспект. Л., 1989.

Кудрова И. Версты, дали… Марина Цветаева: 1922–1939. М., 1991.

Павловский А. Куст рябины: О поэзии Марины Цветаевой. Л., 1989.

Саакянц А. Марина Цветаева. Страницы жизни и творчества. 1910–1922. М., 1986.

Скоропанова И.С. М. Цветаева и Ф. Ницше // Научные труды кафедры русской литературы БГУ. Вып. I. Мн., 2002. С. 151–176.

Швейцер В. Быт и бытие Марины Цветаевой. Париж, 1988.

Для Серебряного века характерна многомерность культурного развития. В первой трети XX столетия ярко и активно проявили себя авангардные направления и течения, возникшие в споре не только с символизмом и акмеизмом, но и со всем предшествующим опытом искусства. Авангард как явление культурной жизни охватил все ее значимые стороны – живопись и архитектуру, поэзию и философию, литературу и прикладные искусства и дал крупные фигуры XX в.: художников – М. Шагала, К. Малевича, В. Кандинского, поэтов – Вел. Хлебникова, В. Маяковского, Д. Хармса, Н. Заболоцкого, филологов – Ю. Тынянова, Р. Якобсона, В. Шкловского. При всей разнородности программ и манифестов авангард осознает себя как искусство, категорически негативно относящееся к реалистическим и любым другим традициям, правилам, канонам и уже апробированным эстетическим принципам, фундаментальным ценностям и основам традиционного искусства.

Для авангарда (от франц. avangardisme – передовой отряд) характерен общий пафос «нового левого радикализма», направленного против официального искусства, религии, нравственных и идеологических норм, резкий анархический протест против всего ретроградного и консервативного, обывательски-буржуазного и «академического». Активный поиск новых форм самовыражения приводил к демонстративному отказу от «прямого» реалистически-натуралистического изображения действительности, к смелым экспериментам в области формы и содержания, изобразительных приемов и средств выражения для новых эстетических (или антиэстетических) возможностей воздействия на публику, не исключая эпатаж и скандал.

Авангард – общий термин для обозначения различных течений и направлений, представляющих некое единство стилевых устремлений, близость творческих принципов, общность правил творческого поведения, художественных решений, структурных элементов и форм, носящих осознанный экспериментальный характер. Авангард явился реакцией на начавшиеся глобальные процессы революционного переустройства мира и взял на себя функции не только ниспровергателя, но и пророка, поставив своей сверхцелью создание принципиально нового искусства, отвечающего динамике современности, подготавливающего будущее и воплощающего его идеалы. Авангард, как западноевропейский, так и русский, безоговорочно принимает научно-технический прогресс, видя будущее развития человечества лишь в достижениях техники и технологий, а своей непосредственной задачей считал нахождение решений для синтеза искусства и техники. Русский авангард активно приветствовал социалистическую революцию, поддерживал ее, особенно в первые годы, своим творчеством.

Представители авангарда стремились утвердить и даже абсолютизировать найденные или изобретенные ими самими формы, способы, приемы художественного выражения, предначертать пути будущего искусства в декларациях и манифестах. И западноевропейский, и русский авангард являлись выражением новаторских идей качественного обновления языка и форм искусства. Авангард предлагал принципиально новые стратегии, плодотворными становились не ориентации на традиции, а культурные «разрывы», смысловые сдвиги, полная переориентация культурного сознания. Поэтика литературного авангарда имеет свои типологические черты, связанные с резкой трансформацией пространственно-временных параметров, разрушением правильных логико-семантических и композиционно-жанровых свойств текста, сознательным нарушением его структурной упорядоченности.