А она заключалась в том, что большая часть подпольных миллионеров пыталась обеспечивать своим семьям достойный и намного выше среднего уровень жизни, но при этом не сильно выделяться на уровне общей массы. Хотя, конечно, это «не сильно выделяться» в разных местах выглядело по-разному. Одно дело в Москве или в Одессе, и совсем другое – в Грузии.
В 70-е годы Верховный суд Грузинской ССР осудил на 20 лет тюрьмы некого Гоглиадзе, который заправлял несколькими цехами по пошиву одежды. Так вот, он вполне легально владел двумя роскошными домами – в Тбилиси и в Цхнете, местном аналоге современной московской Рублевки. Оба дома были обставлены изысканной антикварной мебелью, добытой через нелегальных антикваров и скупщиков Москвы и Ленинграда. Во дворе был оборудован настоящий винный погреб (мара-ни) с зарытым в землю квеври – гигантскими глиняными кувшинами, наполненными вином. Во время обыска у Гоглиадзе было конфисковано около 45 000 рублей, не считая украшений жены. Как объяснил позже Гоглиадзе на допросах, это были деньги на каждодневные расходы – они просто лежали на видном месте.
Гоглиадзе не боялся УБХСС и прочих проверяющих – верхушке местных контролирующих органов он платил ежемесячные «взносы». В садах его домов практически постоянно стояли накрытые столы для дружеских пирушек, куда приглашались десятки гостей. Играл нанятый оркестр, старики исполняли традиционные грузинские песни. Вино из рогов, цветистые здравицы и тосты лились рекой. Тут же в саду резали барашков и жарили шашлык.
Роскошный образ жизни и показное потребление Гоглиадзе не были чем-то уникальным для Советской Грузии. Здесь, как и в соседних Азербайджане и Армении, гайки были закручены далеко не так туго, как на территории Советского Союза за Кавказским хребтом.
Конечно, кое-кто и в Москве вел похожий образ жизни. Тот же Константин Саймс пишет об одном из своих клиентов, что у него при обыске нашли несколько десятков дорогих костюмов. У его жены, балерины Большого театра, были конфискованы многочисленные дорогие украшения. Пара регулярно бывала в самых дорогих московских ресторанах, и этим не могла не привлечь внимания ОБХСС. Долгое время, уплачивая борцам с хищениями социалистической собственности солидные подношения, клиент Саймса умудрялся оставаться на свободе и проворачивать свои дела, но итог был неизбежен – арест.
Большая часть состоятельных людей в Москве, на Украине или в прибалтийских республиках ситуацию оценивали более прагматично, и не позволяли себе вести «грузинский» образ жизни. По крайней мере в 60-70-е годы.
Они проворачивали сложные операции по размену комнат в коммуналках, чтобы в итоге получить (но ни в коем случае – не купить вдруг и сразу) одну большую квартиру. Модную дачу они, конечно, строили, но оформляли на родственников. Задействовав свои возможности из области «ты мне – я тебе», оформляли путевку, допустим, на черноморские курорты Болгарии, и там могли себе позволить наконец прилично одеться и в целом вести себя в соответствии с реальными доходами.
Чтобы по-настоящему «оторваться», советским миллионерам надо было выбраться за пределы обычного окружения. Рассказывают, что во время гастролей Аллы Пугачевой в Армении несколько цеховиков, приехавших на концерт звезды, организовали в ее честь банкет. И чтобы произвести впечатление, заварили для певицы кофе, используя в качестве топлива 100-рублевые купюры. Был такой случай или нет – сказать сложно. Но фактом остается то, что вести действительно роскошный образ жизни обладатели крупных по советским временам состояний, могли лишь вдали от мест постоянного жительства и вне среды обычного общения.
...
Вести действительно роскошный образ жизни обладатели крупных по советским временам состояний могли лишь вдали от мест постоянного жительства и вне среды обычного общения.
Многие богачи тратились на произведения искусства, благо страна была наводнена трофеями, привезенными после войны из Германии и Маньчжурии. Полный набор золотых зубов – еще один путь выгодно вложить заработанные деньги. Хотя, конечно, попадались и более оригинальные увлечения. В 70-е годы прошлого века в Алма-Ате, после ареста одного из местных крупных цеховиков, на последнем этаже его трехэтажного частного дома обнаружили настоящую обсерваторию с мощным цейсовским телескопом. Официально он был выписан для республиканского планетария, но в результате пары комбинаций оказался в распоряжении состоятельного астронома-любителя, зарабатывавшего деньги пошивом одежды.
В одном из номеров журнала «Крокодил» того времени была опубликована карикатура про Mercedes, которому снится ночью, что с него сняты руль, обивка, значок с трехлучевой звездой, и он превратился в «Запорожец» – чтобы только не высовываться. И это был очень актуальный ход.
В своих воспоминаниях генерал-майор в отставке Иван Скороделов приводит характерный пример. У него в разработке долгое время находился некто Зусев, директор оптовой базы Микояновского мясокомбината. «Сидя» на лимитах, он распределял поставки мяса по перерабатывающим производствам и магазинам. Нежная телячья вырезка! Кто помнит начало 80-х – большего дефицита не сыскать. Но главное – на пересортице (продаже дешевых видов мяса по цене более дорогих) начальники и продавцы мясных отделов магазинов «поднимали» огромные деньги. Устроиться в мясной отдел означало тогда надежно устроить свою жизнь.
И Зусев в этом бизнесе играл ключевую роль. Через него проходило мясо. И в его силах было кому-то дать больше, а кому-то меньше. За взятки – иногда деньгами, а чаще натурой (копчеными колбасами, шейками, мясными рулетами и прочими деликатесами) Зусев отгружал нужным людям сверхлимитные фонды. Тем же, кто ничего не платил, доставалось мясо похуже и строго по лимиту. Схема типовая для советского пищепрома. Однако начальник базы Микояновского мясокомбината разработал оригинальную схему конвертации полученной колбасы в наличность. Доставшиеся ему мясопродукты он продавал в одном из магазинов Московской области, рядом со своим загородным домом. Директор магазина и продавцы были, естественно, в доле.
Отдел Скороделова эту схему вскрыл. Под благовидным предлогом из магазина, через который Зусев реализовывал свой товар, были изъяты документы для проверки. Проверили – получалось, что никаких колбас и мясных деликатесов в магазин не поставлялось. А вот местные жители на допросах дали показания, что с некоторых пор их поселковый магазин превратился в настоящий рог изобилия, где было все. Магазин закрыли на инвентаризацию и ревизию. Провели осмотр и обнаружили в подсобках большую партию мясных деликатесов, только что завезенных Зусевым. Одновременно была обнаружена недостача 12 000 рублей, которые директор магазина передал Зусеву за товары.
Вся эта история любопытна, впрочем, другим. А именно – стилем потребления «мясного» дельца. Зусев получал достаточно большую по советским меркам зарплату. Его жена одевалась в тех же привилегированных магазинах, что и жены высокопоставленных чиновников. Пользовалась ателье, обслуживавшим членов политбюро и их жен, со многими из которых она поддерживала дружеские отношения.
Однако деньги, которые Зусев выручал от продажи «своего» товара, он не тратил. На свой доход он мог в месяц приобрести с десяток «Жигулей». Но на себя и для семьи брал минимум, лишь скупал на них золото и драгоценности, а затем прятал по тайникам. Скороделов приводит историю, более всего поразившую его в деле подпольного «мясного короля».
У Зусева (ему накануне ареста исполнилось 60) была любовница, красивая студентка Ксюша, восемнадцати лет. За каждое свидание директор базы платил ей по 10 рублей. Встречи происходили в гараже. Как брезгливо пишет генерал Скороделов, побывавший на месте – в «антисанитарных условиях». Свою «любовь» Зусев привозил на место свиданий в багажнике личной «Волги». Таким же образом и вывозил. Чтобы никто не видел – сообщил директор позже на допросе. После чего высаживал на дороге метрах в трехстах от гаражей. Оттуда Ксюша добиралась до дома на перекладных. За все время знакомства состоятельный любовник не подарил ей ни единого подарка, не сводил в ресторан. «То было просто чудовище в облике директора оптовой базы!» – восклицает Скороделов, подводя итог этой истории в своих воспоминаниях.
Но чудовище или нет, а на допросах Зусев, явно испугавшийся перспективы провести остаток дней за решеткой, обрушил на следователей поток информации о том, кто, когда, что и на каких условиях брал у него на базе. В этот список попали как большие люди из московского горкома, так и высокие чины из столичной милиции. Судя по обилию подробностей и деталей, Зусев не врал. «Разумеется, Зусев хотел нас запугать своими связями, но из этого ничего не получилось: при всем желании покровителей развалить доказательную базу его преступления было невозможно», – резюмирует Скороделов. Зусеву действительно дали большой срок. Однако большей части накопленных им ценностей найти так и не удалось.
