Со ссылкой на «Рабочую запись заседания Политбюро ЦК КПСС от 10 ноября 1982 г», хранящуюся в Архиве Президента Российской Федерации, Д.А. Волкогонов утверждает, что Политбюро собралось через «десять часов после кончины Брежнева»[1007], т. е., если исходить из официального сообщения о смерти, в 18.30.
В этом заседание должны были участвовать 24 человека (12 членов Политбюро, 9 кандидатов в члены Политбюро и 3 секретаря). Однако упоминают его в своих воспоминаниях только двое: М.С. Громыко и Д.А. Кунаев, и то буквально вскользь.
«В тот же день, – пишет Михаил Сергеевич, – состоялось заседание Политбюро. Создали комиссию по организации похорон во главе с Андроповым. Приняли решения, связанные с проводами в последний путь лидера государства и партии. Постановили срочно созвать внеочередной Пленум ЦК КПСС и по рекомендации Тихонова выступить с этим на Пленуме от имени Политбюро должен был Черненко»[1008].
Д.А. Кунаев сообщает, что K.M. Боголюбов вызвал его в Москву, ничего не сообщив о причинах вызова. «К концу дня» он был в столице и только здесь узнал о смерти Л.И. Брежнева. Кандидатуру Ю.В. Андропова на пост генсека предложил К.У. Черненко. «Никто не выступил, все молча согласились с этим предложением»[1009].
Д.А. Волкогонов на основании «Рабочей записи» тоже утверждал, что заседание было непродолжительным: выступили только Ю. В. Андропов, К. У. Черненко и Д. Ф. Устинов [1010].
По свидетельству Б. Стукал и на, когда текст обращения к населению по поводу смерти Л.И. Брежнева был готов, М.В. Зимянин ознакомился с ним, внес в него несколько исправлений и тут же отправился со Старой площади в Кремль, «где Политбюро уже собралось в полном составе»[1011]. Судя по всему текст, был тут же утвержден. На следующий день он появился в печати[1012].
12-го состоялся Пленум ЦК КПСС. Описывая его открытие, Р.Г. Пихоя отмечает, что, когда в зал заседания вошли члены Политбюро, последним из них был М.С. Горбачев[1013]. В.И. Воротников называет их в таком порядке: Ю.В. Андропов, H.A. Тихонов, К.У. Черненко, В.В. Щербицкий, A.A. Громыко, Д.Ф. Устинов, Г.В. Романов, ДА Кунаев, В.В. Гришин, М.С. Горбачев[1014].
Когда К.У. Черненко от имени Политбюро рекомендовал Ю.А. Андропова на пост нового генсека, записал в тот день A.C. Черняев, «разразилась долгая овация, которая шла волнами, то утихая, то разгораясь»[1015].
«Поздно вечером 12-го, после пленума, – вспоминал Е.И. Чазов, – мы приехали к Андропову на дачу вместе с его лечащим врачом В. Е. Архиповым». «Андропов выглядел очень усталым, но был оживлен, общителен и не скрывал радости по поводу достижения своей цели»[1016].
12 ноября в Колонном зале Дома союзов был установлен гроб с телом Леонида Ильича для прощания с ним и объявлен четырехдневный траур[1017].
Хоронили Л.И. Брежнева 15 ноября, в тот самый день, когда он собирался уйти в почетную отставку. Похороны были обставлены таким образом, чтобы затмить своей помпезностью похороны И.В. Сталина.
«С утра до одиннадцати часов 15 ноября, – пишет С. Якушин, – у гроба несли траурную вахту члены и кандидаты в члены Политбюро, представители различных отраслей хозяйства, выдающиеся деятели культуры. Память Генерального секретаря почтили тогдашний патриарх Всея Руси Пимен, митрополит (нынешний патриарх) Алексий, митрополит Филарет… В одиннадцать часов у гроба остались родные и близкие покойного. После нескольких минут прощания под звуки траурной мелодии гроб вынесли из зала, установили на орудийном лафете и кортеж медленно двинулся на Красную площадь»[1018].
При организации похорон возникла проблема: как нести награды Леонида Ильича? Обычно для каждого ордена и каждой медали используется одна подушечка. Между тем Л. И. Брежнев имел «114 высших правительственных наград. В их числе пять Золотых Звезд Героя Советского Союза и Социалистического Труда, орден «Победа», 16 орденов, 18 медалей, две маршальских звезды с бриллиантами, почетное оружие, 42 ордена и 29 медалей иностранных государств»[1019].
Это означало, что впереди траурной процессии необходимо было поставить более 100 человек с подушечками для наград. Чтобы сократить их количество, было решено прикреплять к каждой подушечке по нескольку орденов и медалей. В результате этого удалось сократить почетный эскорт до 44 «старших офицеров»[1020].
Впервые на похороны лидера КПСС приехали главы почти всех европейских государств, Р. Рейган направил в Москву своего вице-президента, бывшего директора ЦРУ Д. Буша-старшего[1021]. Факт поразительный. Особенно если учесть произошедшее с середины 70-х годов обострение «холодной войны».
Похороны прошли по заранее разработанному сценарию. Не вписалась в него лишь одна деталь. «Всеобщее удивление, – пишет жена американского дипломата Ревекка Мэтлок, – вызвало то, что супруга Брежнева перекрестила гроб»[1022]. Р. Мэтлок не заметила, что «перед тем как закрыть крышку гроба», Виктория Петровна положила туда «сверток с иконой и крестик»[1023].
Если верить А. Байгушеву, который, работая в АПН, не только познакомился с Галиной Леонидовной Брежневой, но и контактировал с нею позднее, верующими были и мать Леонида Ильича, и его жена[1024]. Причем, по словам Галины Леонидовны, Виктория Петровна не просто верила в Бога, но и молилась ему, за что Леонид Ильич «ее никогда не осуждал»[1025].
В связи с этим заслуживает внимания свидетельство А. Байгушева о том, что Галина Леонидовна была крещеной[1026], а также свидетельство сына министра внутренних дел H.A. Щелокова Игоря, что он тоже был крещен и что его крестным отцом являлся Леонид Ильич[1027].
По свидетельству племянницы Л.И. Брежнева, «будучи генсеком, Леонид Ильич позволял себе съесть кусок пасхи, крашенное яйцо и поднять рюмочку по поводу церковного праздника»[1028]. Более того, «несколько раз на годовщину смерти отца и матери он просил брата съездить в церковь и поставить им свечки за упокой души». Значило ли это, что Л.И. Брежнев был верующим человеком? На этот вопрос его племянница отвечает отрицательно[1029].
Отметив, как Виктория Петровна перекрестила Леонида Ильича перед захоронением, Ревекка Метлок сопроводила этот факт следующим комментарием: «Меня это вовсе не удивило, поскольку я видела, как [однажды] Брежнев на приеме встал с кресла и пошел встретить патриарха, хотя обычно патриарх сам подходил к членам Политбюро»[1030].
Таким образом, похороны Л.И. Брежнева неожиданно высветили тот факт, что в руководстве КПСС уже не было того атеистического единомыслия, видимость которого оно пытались поддерживать[1031].
«В 12 часов 45 минут по московскому времени гроб опустили в могилу. Под звуки государственного гимна СССР был произведен артиллерийский салют в Москве, городах-героях и крупных городах страны. На пять минут остановилась работа всех предприятий и организаций. На фабриках и заводах, на железных дорогах, судах морского и речного флота был дан трехминутный салют гудками»[1032].
Руководил погребением главный похоронщик Кремля Георгий Никитович Коваленков. Он пробыл на этой должности более 30 лет и любил говорить: «Я всех членов Политбюро в гробу видел»[1033].
«Когда хоронили Брежнева, – отмечал работник аппарата ЦК КПСС В.И. Болдин, – не плакал никто, кроме родственников»[1034].
По воспоминаниям С.М. Меньшикова, как только тело Л.И. Брежнева предали земле, Ю.В. Андропов «резво сошел с трибуны» и сел в машину. Она сразу же сорвалась с места и «на всю площадь взвизгнули шины его лимузина»[1035].
После похорон «на одной из небольших подмосковных дач» в Ново-Огареве состоялись «поминки»[1036], или «гражданская панихида»[1037].
По свидетельству В. Медведева, «собрались родственники, члены Политбюро и секретари ЦК. Человек около 100»[1038]. По свидетельству Ю.М. Чурбанова, родственников было «чуть больше 20 человек». «От партии и государства присутствовал только один Капитонов. Больше никого не было»[1039].
Закончился один акт исторической драмы, начался другой.
Часть вторая
Неразгаданный Андропов
Глава 1
Андропов и его программа перестройки
13 ноября 1982 г. на страницах «Правды» появилась краткая биографическая справка о новом генсеке. Для нас она представляет особую ценность не только потому, что была опубликована при жизни Юрия Владимировича, но и потому, что, безусловно, прошла его цензуру. В ней говорится: «Юрий Владимирович Андропов родился 15 июня 1914 г. в семье железнодорожника на станции Нагутская Ставропольского края»[1040].
