Большинство мемуаристов прославляет блистательную красоту Екатерины. Возможно, в то время, когда дородность считалась высшим достоинством женщины, внешность Екатерины соответствовала критериям женской красоты; возможно, каждый из современников старался польстить вкусу монарха.
В 1715 году Екатерина была «приятной полноты; цвет лица ее весьма бел с примесью природного, несколько яркого румянца, глаза у нее черные, маленькие, волосы такого же цвета, длинные и густые, шея и руки красивые, выражение лица кроткое и весьма приятное».
«Роскошная черная коса убрана со вкусом; на алых полных губах играет приятная улыбка; черные глаза горят огнем, играют страстью; нос слегка приподнятый; высоко поднятые брови; полные щеки, горящие румянцем, полный подбородок, нежная белизна шеи, плеч, высоко поднятой груди».
Так и вспоминается пушкинская «Барышня-крестьянка», чьи белила и румяна герой «по простоте» вовсе не заметил.
Такой она представлялась иностранным дипломатам, описывающим царицу своим министрам; такой изображают ее и многочисленные портреты того времени. Но, например, на портрете работы Я. Хубракена изображена самая настоящая служанка.
Видевший Екатерину при прусском дворе барон Пёльниц вспоминал, что в ней, с лицом, намазанным белилами и румянами, и коренастой фигурой, на которой топорщилось безвкусное платье, не было ничего соблазнительного. Но в ее манерах не было ничего неприятного, и можно было с натяжкой назвать их хорошими, имея в виду ее происхождение.
Никто не заикнулся о свисающих щеках царицы; живописцы их как будто и не заметили. Не видны и многочисленные черные родинки. Никогда не упоминались ее большие, почти мужские, растоптанные ступни, о размерах которых можно судить по сохранившимся башмакам царицы. Может быть, они с мужем могли носить одну пару на двоих…
Что еще «позабыли» изобразить художники? Например, грушеобразность лица, которая не только хорошо просматривается на «народном» портрете того времени Н. Г. Мусикийского, но и унаследована всеми ее детьми от Петра.
Царь не замечал изъянов внешности Екатерины. Нельзя было не увидеть проявляемую им «большую нежность» к супруге. Он часто при всех смачно ее целовал. Некоторые утверждали, что царь находил удовольствие в том, чтобы самой личностью своей избранницы уязвить остальных, более благородных дам своего двора.
Однако если мужчинам она казалась привлекательной, женщины судили ее чрезвычайно строго. Любимая сестра Фридриха Великого Вильгельмина, маркграфиня Байретская, встретилась с царской четой в 1719 году в Берлине. «Царица мала ростом, толста и черна, вся ее внешность не производила выгодного впечатления. Стоило на нее взглянуть, чтобы тотчас заметить, что она низкого происхождения. Платье… на ней было старомодного фасона и все обшито серебром и блестками. По наряду ее можно было принять за немецкую странствующую комедиантку. На ней был пояс, украшенный спереди вышивкой из драгоценных камней очень оригинального рисунка в виде двуглавого орла, крылья которого были усеяны маленькими драгоценными камнями в скверной оправе. На царице были навешены около дюжины орденов и столько же образков и амулетов, и когда она шла, все звенело, словно прошел наряженный мул».
Злоязычная Вильгельмина Байретская не преминула упомянуть, что русская царица при первом представлении бросилась целовать руки королевы прусской, как какая-нибудь служанка.
Существует неразрешенное до настоящего времени сомнение относительно цвета волос Екатерины. Почти все мемуаристы и абсолютно все портреты свидетельствуют, что она была брюнетка. Подтверждением служат широкие и густые черные брови, из-за которых на портрете Каравака она похожа на генсека Брежнева. Однако в иностранных источниках имеются сведения, что волосы у нее были светлые: «дородная и светловолосая». Можно было бы отнести эти высказывания на счет недостаточного знания деталей, если бы не одно сомнение. Как известно, императрица Елизавета считалась первой красавицей России, но иностранные дипломаты отмечали как недостаток ее ярко-рыжие волосы. Как мог появиться рыжеволосый ребенок у двух черноволосых родителей?
Темный цвет волос является доминантным признаком, то есть наследуется в обязательном порядке. Если у обоих родителей темные волосы, очень невелика вероятность — менее 25 %, — что дети будут блондинами. Нет никаких сомнений в отцовстве Петра. Но, может быть, Екатерина красила свои светлые (рыжие?) волосы? Ведь перекрасилась же однажды яркая блондинка Елизавета в жгучую брюнетку — это исторический факт.
Вот еще один маленький исторический секрет.
Екатерина была о себе весьма высокого мнения и желала первенствовать при дворе своими нарядами. Она запретила всем другим большие золотые одежды, которые имела право надевать только она одна. Кроме того, дамам, в отличие от царицы, разрешалось носить бриллианты только с одной, левой, стороны прически, — лишь Екатерина носила драгоценности с обеих сторон.
Но такие подробности знали немногие, имеющие отношение ко двору. В народе старательно формировали образ «матушки-государыни».
Чтобы примирить подданных с водворением на российский трон солдатской девки, правительством использовались разнообразные методы. Так, распространялось мнение, что само провидение ниспослало Екатерину для смягчения монарха, «правосудного до суровости и грозного в гневе, для укрощения пылких, неукротимых его страстей». В ее приемной непрестанно толпились матери, жены и дочери опальных. Царица не всегда могла исполнить их просьбы, но всех отпускала с милостивым словом, «иногда со слезой участия, проливавшего утешение в души страдалиц». Чтобы добиться милости царя, обращались к «матушке Екатерине Алексеевне». Дошло до того, что ее протекции искали важные сановники, царские племянницы и сама царица Прасковья Федоровна.
Династией Романовых очень поощрялись рассказы о каждодневных занятиях царицы — вышивании узоров на кафтанах экономного супруга. Широко распространялись сведения о бережливости Петра: в 1714 году он ограничил удельные имения и распределил их между членами императорского дома. Для собственных издержек царь назначил доходы с 900 душ в Новгородской губернии, что было суммой весьма скромной. Екатерина вела учет расходам царской семьи: «Окорока, солонина, пиво закуплены в свое время, дрова на отопку дворца в зиму запасены летом, везде порядок, во всем самая строгая отчетность». Наверное, царице приходилось сильно экономить, буквально отказывая себе во всем, чтобы прикупить бриллианты для украшения прически с обеих сторон.
В то же время Петр оставался Петром. Его плотские аппетиты не уменьшались, на одной женщине он не мог остановиться. Жену он быстро отучил от ревности, и сметливая Екатерина не только не досадовала на ветреность государя, но и устроила свой двор для его вящего удовольствия. Вильгельмина Байретская рассказывает, что царицу окружало около 400 женщин, в основном немецких служанок, довольно богато одетых в русские платья, у каждой из которых был ребенок. На вопрос о детях они отвечали, что были удостоены милости царя, который сделал им этого ребенка. Незаконное потомство Петра сравнимо по количеству с потомством Людовика XIV. Но царь никогда не помогал своим незаконным детям, полагая, что и так дал им очень много: свою кровь. Если они будут дельными людьми, то сами пробьют себе дорогу в жизни. Петр оказался значительно гуманнее Ивана Грозного по отношению к своим побочным детям. Тот попросту душил незаконных отпрысков сразу после рождения, полагая их неугодными Господу.
Петр любил Екатерину, но время от времени указывал ей ее место: награждал пощечинами, а то и потчевал кулаком.
В Европе имело громкий резонанс происшествие в 1718 году в Берлине на выставке античных медалей и статуй. Петр с Екатериной в сопровождении свиты из иностранных вельмож осматривали экспонаты. Внимание Петра привлек древнеримский божок с неимоверно большим детородным органом — такие ставили перед брачным ложем. Петр радостно захохотал и принялся заставлять Екатерину поцеловать фаллос этого божка. Смущенная, она противилась. Тогда рассвирепевший Петр схватил ее за шею и силой принудил взять в рот мраморный член. Все это сопровождалось грубыми ругательствами на немецком языке — чтобы иностранцам была понятна суть дела.
Эту статую, а также Янтарную комнату Петр выпросил у прусского короля в подарок.
Кажется, Екатерина не чувствовала себя счастливой в браке с гениальным мужем. Саксонский резидент Лефорт сообщал, что со времени замужества она носила в душе какое-то тайное горе и иногда по ночам громко жаловалась на свою судьбу. Жизнь с Петром, тревожная и бурная, полная ужасов и оргий, наконец, неприятная болезнь, полученная от мужа, не способствовали душевному покою и счастью.
