И тогда возникает закономерный вопрос: почему же он не обратился за помощью к Ярославу Галицкому? Ведь тот Мстиславу периодически оказывал вооруженную поддержку. Почему не послал к сыну Святославу во Владимир-Волынский? Почему не договорился с теми же венграми и ляхами, с которыми у него были неплохие отношения? Трудно сказать. Скорее всего, князь просто не мыслил столь широко, как его отец Изяслав, который всегда очень точно схватывал самую суть проблемы. Изяслав Мстиславич никогда не зацикливался на решающем сражении, он постоянно думал обо всей войне в целом. Изяслав старался просчитать все возможные варианты развития событий, в том числе и на случай поражения в отдельно взятой битве. Просто князь считал, что, проиграв сражение, он ещё не проиграл войну. Что, собственно, не раз и доказывал.
У Мстислава подход к делу был иным. Воинственный и храбрый, он оказался довольно слабым стратегом. Судя по всему, он переоценил свои силы да понадеялся на неприступность киевских укреплений, которые ещё не были ни разу взяты в результате прямого штурма. Да, бились князья под самым городом. Часто бывало, что врывались победители в Киев на плечах бегущих вражеских воинов или же входили в него с помощью измены. Но чтобы взять столицу в осаду, а затем пойти на приступ и захватить её — такого ещё не было. Вполне возможно, что именно это и давало Мстиславу определенную надежду на успех. Князь решил нанести врагу поражение, опираясь на мощнейшие укрепления столицы. И надо признать, что определенный резон в этом был.
Киев считался одной из сильнейших крепостей на Руси. Он располагал двумя линиями обороны, причем наиболее мощной была первая, так называемый «город Ярослава». Её общая протяженность была 4,5 км. Высоченные земляные валы, построенные при Ярославе Мудром, насчитывали до 14 м в высоту и 19 м в ширину. Укрепленные стенами и башнями, они были практически неприступны. Попасть в Киев можно было через трое ворот — Жидовские, Золотые и Лядские, которые были сложены из камня. Но, даже прорвавшись через первую линию обороны, противник натыкался на вторую, которая называлась «город Владимира». Проникнуть туда можно было только через Софийские ворота, и хотя сами оборонительные сооружения не были столь мощными, как в «городе Ярослава», преодолеть их было достаточно сложно. Поэтому и избрал Мстислав тактику от обороны, другое дело, что он не подумал о том, что будет делать, если она себя не оправдает.
Тем временем полки союзных князей сходились к Вышгороду. И здесь мы сталкиваемся с одним очень интересным фактом — дело в том, что на стороне Мстислава оказался младший брат Андрея Боголюбского, Михалко. Как мы помним, владимирский князь прогнал родственников из своих владений, и всё это время Михалко находился на юге Руси. Киевский князь его приблизил к себе, но когда угроза вторжения стала реальностью, решил его отослать в Новгород. Ведь родство Михалко с Андреем никто не отменял. Дав Михалко Юрьевичу отряд ковуев, он отправил его в распоряжение сына Романа. Однако в пути Михалко перехватили Давыд и Роман Ростиславичи с дружинами. Ковуи сразу перешли на их сторону, а младший брат Боголюбского угодил в плен. Но на общую расстановку сил это никак не повлияло.
В начале марта, когда все одиннадцать князей собрались в Вышгороде, Мстислав Андреевич объявил поход на Киев.
* * *
Огромная рать союзных князей подошла к киевскому пригороду Дорогожичам 9 марта в Федорову неделю и встала у Кириллова монастыря. Простояв здесь ночь, войска на рассвете подступили к Киеву и начали окружать город. Тысячи киевлян толпились на городских валах столицы и наблюдали за тем, как огромная стальная змея обтекает их город сплошным стальным кольцом. Яркие солнечные лучи играли на остроконечных шлемах и кованых кольчугах гридней, на пластинчатых панцирях бояр и воевод. Копья словно лес колыхались над рядами пеших ратников, месивших весенний снег, а от огромного количества знамен и стягов у горожан стало пестрым-пестро в глазах.
Мстислав Андреевич в окружении союзных князей и воевод, остановился напротив Жидовских ворот и внимательно изучал укрепления древней столицы. Рядом весело переговаривались Ростиславичи, что-то говорил, тыкая плетью в сторону городских валов, дядя Глеб. Но Мстислав его не слушал, он думал совсем о другом. Молодой человек прекрасно помнил рассказы отца о том, как дед Юрий подступал к Киеву и пытался взять его штурмом. В тот раз Изяслав Мстиславич сумел одолеть Долгорукого и отстоять город. И вот теперь у внука появился шанс превзойти легендарного деда славой и отомстить сыну победителя суздальцев.
Мстислав знал, что его войска имеют большой численный перевес над ратью Мстислава Изяславича, а потому и решил этим воспользоваться. Он не стал повторять ошибок своего деда, который не сумел организовать четкого взаимодействия своих войск во время штурма Киева, из-за чего и потерпел досадное поражение. Мстислав Андреевич решил действовать по-другому, сделав ставку на одновременный штурм столицы с разных направлений. Он понимал, что в этом случае у Мстислава Изяславича просто не хватит сил. Ему не раз докладывали о том, что никто не пришел на помощь киевскому князю и лишь черные клобуки предоставили свои контингенты в его распоряжение. Но о том, насколько ненадежны эти люди, многие из окружающих сына Боголюбского князей знали не понаслышке.
Приступ начался 10 марта. Едва успев развернуться в боевые порядки, войска Мстислава Андреевича пошли на приступ. Закрываясь большими щитами, ратники бросали в ров огромные вязанки хвороста, заваливая его перед наступающими на город войсками. Проваливаясь в глубокий снег, воины под дождем летевших со стен и башен стрел бежали к городским валам, таща осадные лестницы и веревки с железными крюками. Быстро преодолев ров, они достигли подножия валов и по лестницам стали карабкаться вверх по крутым откосам. Со стен полетели камни, бревна, тележные колеса, но лавину атакующих было не остановить. Сотни крюков впились в двускатные кровли, покрывающие боевые площадки, десятки лестниц были приставлены к стенам, и суздальцы, ростовцы, владимирцы, муромцы, рязанцы, смоляне вместе с ратниками из других земель ринулись наверх. Киевляне отложили в сторону луки и схватились за топоры и мечи.
Битва развернулась по всему кольцу городских укреплений и продолжалась до самой ночи. Видя, что успех не приходит, а войска несут потери, Мстислав Андреевич велел трубить отступление. Однако молодой князь не отчаивался, он знал, что его тезка в Киеве будет биться люто, и упорное сопротивление защитников его нисколько не смущало. Рано утром он снова послал свои полки на приступ, и битва возобновилась с новой силой. Ратники подтащили к воротам сколоченные за ночь навесы и под их прикрытием стали ломать дубовые створки.
В этот момент дрогнули черные клобуки. Они видели, какую многочисленную рать привели князья под стены Киева, и пришли к выводу о бессмысленности сопротивления. Их предводители затеяли тайные переговоры с Мстиславом Андреевичем, выражая желание сложить оружие и перейти на его сторону. Но пока стороны обсуждали условия сдачи, битва за столицу продолжалась. Горожане и гридни киевского князя стояли крепко, успешно отражая все вражеские атаки, и Киев вновь устоял. Союзники снова отвели свои войска от стен, и казалось, что Мстислав Изяславич может в очередной раз торжествовать победу, но всё было не так однозначно, как казалось на первый взгляд.
Проблема заключалась в том, что защитники Киева несли тяжелые потери и им всё труднее было отражать вражеский натиск. Одновременная массированная атака по всему фронту выматывала киевлян, которые изнемогали в неравной борьбе. Мстислав Изяславич изначально допустил роковую ошибку, выбрав неправильную стратегию в войне с Андреем Юрьевичем. И теперь за неё расплачивался весь Киев.
Опыт — великая вещь. Вряд ли сын Боголюбского додумался до этого сам, скорее всего, эту мысль ему подсказал кто-то из старших товарищей по оружию. Тот же дядя Глеб, например. В этот критический момент противостояния вспомнили о том, как действовал Изяслав Мстиславич во время сражения за Киев против Юрия Долгорукого. Тогда киевский князь выделил из всех полков определенное количество людей и, не нарушая общего построения войск, сумел создать мощный резерв. Забавно, но в похожей ситуации этой идеей воспользовались противники его сына. Сборный отряд возглавил Глеб Переяславский, он незаметно вывел его к Сереховицкому ручью и там скрыл в засаде до поры до времени.
Решающий приступ начался 12 марта. Десять князей повели свои войска в бой, а одиннадцатый внимательно следил за развитием событий и выжидал удобный момент для нанесения удара. Время пришло, когда натиск союзников стал неудержим, и для его отражения Мстиславу Изяславичу пришлось снимать войска с менее опасных участков обороны. Заметив это, Глеб по рву подвел свои войска вплотную к стенам и, не встречая сопротивления, перевалил через городские укрепления. После этого воины Глеба разбежались по стенам и стали рубить защитников, не ожидавших атаки с тыла. Другие же достали луки и стали сбивать воинов Мстислава Изяславича стрелами. Киевляне дрогнули и стали отступать.
