В своих магических практиках шаманы по всему земному шару использовали (и используют сейчас) сходные приемы и инструменты. Как правило, для установления контакта с духами шаману необходимо войти в транс. Это состояние достигается различными путями – особыми звуками, танцами, заклинаниями, иногда – применением галлюциногенных растений или грибов, а часто все это используется одновременно.
Для магической музыки, способной воздействовать на духов (и на слушателей!), необходим особый музыкальный инструмент – чаще всего это бубен или особая погремушка. Изготовление этих инструментов сопровождается специальными ритуалами и заклинаниями.
Именно экстатические ритуалы с танцами и магическими песнями роднят исландских колдунов с шаманами первобытных народов.
...
«После этого Коткель (глава семьи колдунов. – М.С .) велел соорудить большой помост для колдовства. Все они (т. е. Коткель, его жена и два сына. – М.С .) поднялись на него. Тут они запели зловредные песнопения. Это были волшебные заклинания. Сразу же после этого разразилась сильная гроза».
Так описывает «Сага о людях из Лаксдаля» погубление одного из героев с помощью злого колдовства.
Первым и главным скандинавским колдуном был, конечно, сам Один – глава и отец рода богов. В «Речах Высокого», сохранившихся в составе «Старшей Эдды», он подробно рассказывает о заклинаниях, которые ему известны:
Заклинанья я знаю —
не знает никто их,
даже конунгов жены;
помощь – такое
первому имя —
помогает в печалях,
в заботах и горестях.
Знаю второе, —
Оно врачеванию
Пользу приносит.
Знаю и третье, —
Оно защитит
В битве с врагами,
Клинки их туплю,
Их мечи и дубины
В бою бесполезны…
Древнерусские волхвы и кудесники – это прямой аналог колдунов Скандинавии. Правда, в отличие от норвежских и исландских колдунов, о конкретных магических обрядах наших кудесников почти ничего не известно. Впрочем, в том случае, когда одно такое описание встречается в тексте «Повести временных лет» (уже применительно к событиям XI века) – это описание типичного шамана, вызывающего духов и впадающего в транс:
...
«В лета си приключися некоему Новгородцю прити в Чюдь, и приде к кудеснику, хотя волхвования от него, он же по обычаю нача призывати бесы в храмину свою. Новгородцю же седящу на порозе тоя же храмины, кудесник же лежаше оцепенев, и шибе им бес…»
Потом шаман встал и сказал новгородцу, что боги не смеют прийти, потому что у того был на себе крест. Далее следует обычное христианское поучение о бесах и о вреде колдовства, в особенности – колдовства женского. Тут надо отметить, что женщина с древнейших времен мыслилась как более открытое потусторонним силам существо. У некоторых архаических народов (например, у камчатских ительменов) шаманская сила не была привилегией избранных – шаманить могли все, и лучше всего это удавалось старым женщинам.
* * *
Вот мы и увидели, как собираются по крупицам наши знания о тайнах древних богов. Настало время взглянуть на причину отрывочности наших знаний о языческой стихии. Мы попробуем узнать, как же получилось, что князь, ставивший кумиров и совершавший человеческие жертвоприношения, решил навсегда отречься от обычаев своих отцов.
Что стояло за судьбоносным для Руси решением Владимира – высокая идея или политический расчет? И почему византийские историки ничего не знают о крещении Руси в 988 г.?
Рассказ о крещении Руси в «Повести временных лет» открывается обширной, красочной легендой о выборе веры князем Владимиром. В свою очередь, этот рассказ распадается на две части – в первой посланцы разных стран рисуют перед русским князем преимущества своей религии, во второй Владимир посылает своих бояр в другие страны, чтобы получить представление об их вере.
Легендарный сюжет, в котором представители различных религий прибывают ко двору правителя той или иной страны, желающей по каким-то причинам отринуть старые обычаи, в древних литературах не единичен. Ближайший пример – истории обращения хазарского кагана в иудаизм, известные нам по письму царя Иосифа и «Кембриджскому документу». Во всех случаях история принятия новой веры появляется в литературе «задним числом» и содержит убедительные обоснования преимущества той религии, которая в итоге была выбрана, в нашем случае это православие.
Посмотрим, какая же религиозная ситуация сложилась в Восточной Европе к тому моменту, когда князь Владимир принял судьбоносное для нашей страны решение.
Между западным и восточным христианством уже существовали большие различия, однако церковное общение еще продолжалось. Полный разрыв православия и католичества произойдет в 1054 г.
Православие было в то время наиболее влиятельно в Причерноморском регионе. Религия древней, высококультурной Византийской империи господствовала на Балканах – в Болгарии и Сербии. Единоверие болгар не мешало византийцам вести против них жестокие войны – как раз на рубеже X–XI вв. император Василий II Болгаробойца полностью покорит Болгарию.
Иудаистский Хазарский каганат после походов Святослава на восток полностью утратил былую мощь. Уцелевшие хазары попали под власть Хорезма и приняли ислам. Ислам господствовал и в Волжской Булгарии, на которую Владимир незадолго до «выбора веры» предпринял военный поход.
Западное христианство медленно, но неуклонно распространялось (в основном из германских земель) на север и восток. Во второй половине X в. христианскими странами станут Польша и Венгрия. Конунг Харальд сын Горма, он же Харальд Синезубый, насаждал христианство в Дании. А в самом конце столетия Олав сын Трюггви попытается крестить Норвегию. Сделать это ему не удастся, но он подготовит почву для последующей христианизации этой страны конунгом Олавом Святым....
Первыми у Владимира побывали мусульмане из Булгарии. В пользу своей религии они привели факты, показавшиеся Владимиру привлекательными, особенно же понравились ему идеи многоженства и мусульманского рая с гуриями: «Владимир же слушаше их, бе бо сам любя жены и блуженье многое, послушаше сладко…»
Однако другие атрибуты мусульманства – обрезание и запрет на употребление свинины не порадовали Владимира, а особенно неприятным ему показался запрет на употребление вина. Он сказал:
...
«Руси есть веселье питие, не можем бес того быти!»
Лишь на первый взгляд в этой фразе звучит оправдание пьянства (хотя летописец, возможно, именно это имел в виду). Владимира устрашила перспектива ликвидации дружинных пиров, сакральной основы общества русов. Кто знает, не привиделись ли князю в этот миг славные предки, призывающие его на пир в палаты богов?
Но вспомним, что перед нами все-таки легенда. Были ли у князя Руси реальные, прозаические основания отвергнуть предложения булгарских послов?
Не будем забывать, что принятие той или иной религии диктовалось не только личными предпочтениями правителей и не какими-то чудесами и знамениями – прежде всего, это был серьезный политический шаг. Единство веры в большинстве случаев создавало прочную основу для политического союза стран, давало возможность более слабому государству в случае внешней угрозы апеллировать к помощи сильного единоверного соседа. Вспомним пример Волжской Булгарии, принявшей ислам перед лицом постоянного давления со стороны тогда еще живого и достаточно сильного Хазарского каганата.
Применительно к исламу этот фактор политического союза единоверцев играл большую роль – ведь все мусульмане осознают себя как единую общину – умму. Но что дало бы Владимиру обращение в ислам?
Арабы на Русской равнине никакой силы не представляли – халифат ко времени Владимира развалился на отдельные государства, каждое из которых вело самостоятельную внешнюю политику. Никакой экспансии к северу от Кавказа мусульмане в это время не вели, если не считать подчинения хорезмийцами жалких остатков Хазарии. Булгария, конечно, представляла собой известную военную силу, но далеко не столь мощную. Кроме того, в торговом отношении Русь на протяжении X в. все более отклонялась от Волжского пути в сторону пути Днепровского. Политически союз с мусульманами Поволжья не дал бы ничего, а вот неприятие народа вызвал бы уж точно (см. «Руси есть веселье питие…»).
Впрочем, некоторые восточные авторы уверенно пишут о принятии Русью ислама. По-видимому, такие рассказы появились как реакция на крещение Руси. Сообщениями о принятии русским правителем ислама мусульманские писатели XI–XII веков да и более позднего времени нередко дополняли уже известный нам рассказ об острове русов.
Дело, по словам арабских писателей (ал-Марвази, Мухаммада Ауфи и некоторых других) обстояло следующим образом. Русы будто бы приняли христианство, однако новый «закон» принес им одни неприятности, поскольку они теперь не могли нападать на соседние народы (а ничем иным русы заниматься не умели и другого способа обеспечивать себя всем необходимым не знали). Желая получить право вести священную войну за веру, они стали склоняться к исламу и отправили посольство в Хорезм. Посольство русов встретило теплый прием у хорезмшаха, на Русь был направлен имам, и грозные воины стали мусульманами… Правитель русов в этих рассказах носит титул Буладмир – по-видимому, это переосмысление имени князя Владимира.
