Вот что сообщал 6 октября 1915 года командир 101-й дивизии о деятельности Серафимовского отряда: «…до настоящего времени при всякой обстановке оказывал не только дивизии, но и соседям громадную услугу по вывозу и выносу раненых как с полей сражения, так равно и по эвакуации их в тыловые лечебные заведения»[37]. Согласно отзыву, передовой транспорт так сумел поставить свое дело, что помимо функций по перевозке раненых он прекрасно выполнял «при своих скромных врачебных средствах» и функции перевязочного отряда, оказывая помощь раненым и больным воинам, которые находили в нем не только первую медицинскую помощь, но даже временный отдых и лечение.
Действительно, персонал транспорта во главе с графом дю Шайля проявлял столько энергии, распорядительности и отзывчивости к нуждам войсковых частей в деле эвакуации и оказания помощи раненым и больным, что заслужил всеобщую благодарность.
К этому времени Серафимовский транспорт уже успел заметно расшириться, приобретя еще четыре санитарные двуколки и пять хозяйственных фургонов[38]. Теперь он мог поднять одновременно от 150 до 160 раненых, так как и хозяйственные фургоны приспособили для перевозки легкораненых.
Поскольку количество транспортных средств увеличилось, военное ведомство предоставило для них 25 новых лошадей из Конотопского конного запаса. Благодаря этому конный состав отряда, включая и двух лошадей, принадлежащих одному из добровольцев, увеличился до 79. Обоз обслуживался 55 обозными и разделялся на три взвода. Во время похода каждый взвод подчинялся одному из классных чинов — взводному командиру. Первый и второй взводы составляли исключительно санитарные повозки, третий — состоял из хозяйственного обоза во главе с заведующим хозяйством Бойко и каптенармусом. За воинскую дисциплину и сохранность имущества в каждом взводе ответственность несли взводные унтер-офицеры «на общем основании устава внутренней службы и Положения об обозе». Такие же обязанности нес по отношению ко всему транспорту старший унтер-офицер в звании вахмистра.
Природные условия, в которых приходилось действовать транспорту, — бездорожье, гористая местность, неустойчивость почвы во время продолжительных дождей — заставляли прибегать к некоторым усовершенствованиям. Постепенно весь обоз поставили на рессоры с сохранением специальных внутренних пружин, на которые были установлены носилки. Рессоры пришлось приобретать в разных местах: Каменец-Подольске, Одессе, Киеве. Работой по переустройству обоза занимались мастеровые транспорта, а сбрую для новых повозок шорники изготовили из сыромятных кож, пожертвованных командиром дивизии генералом К. Л. Гильчевским[39]. Имеющиеся в санитарных повозках носилки были снабжены сменой холщевых полотнищ, а также теплыми одеялами, подушками и резиновыми грелками, пожертвованными из подвижного склада императрицы Александры Феодоровны.
После эвакуации стоверстного пограничного района Серафимовский транспорт лишился возможности пользоваться услугами существовавших в каждом селе кузнечных, столярных и сапожных мастерских. Поэтому пришлось расширять собственные походные мастерские, без которых стало бы невозможным содержать в исправности обозное и конское снаряжение. С этой целью приобрели походный горн и необходимые наборы инструментов.
XXXII армейский корпус и, в частности, 101-я дивизия, в распоряжение которой поступил Серафимовский транспорт, до этого практически не имели санитарных учреждений. Поэтому сразу стало ясно, что на транспорт возлагается обязанность не только перевозить уже перевязанных раненых, но оказывать им первую помощь, в том числе и хирургическую. Мало того, некоторые подразделения, как например, учебные и пулеметные команды, маршевые батальоны, приходившие на укомплектование войсковых частей, не имели врачебных пунктов для амбулаторных больных. Гражданское население после эвакуации правительственных и земских учреждений также было лишено медицинской помощи. Все эти обстоятельства заставили увеличить оснащенность транспорта лечебными средствами[40].
Первоначально транспорт имел лишь небольшое количество хирургических наборов и довольно скромную аптеку, рассчитанную на нужды команды и раненых во время транспортировки. Еще в начале июля 1915 года комитет Красного Креста духовно-учебных заведений помог приобрести одну походную аптеку лазаретного образца, а также ампутационный и трахеотомический наборы.
Вместе с тем широкое содействие начинаниям Серафимовского транспорта оказывали корпусный врач Илья Ильич Дробин, дивизионный врач Павел Федорович Чепурский, а также уполномоченные 5-го Собственного Ее Императорского Величества подвижного склада Василий Юльевич Бурштейн, Евгений Петрович Семенов и Николай Александрович Закатов. Военно-санитарное начальство командировало в распоряжение транспорта необходимое число врачей, а склад императрицы снабжал его перевязочными материалами и медикаментами в неограниченном количестве[41].
На начало октября 1915 года перевязочный пункт и амбулаторию транспорта обслуживали: штатный врач доктор медицины Владислав Владиславович Ясинский, постоянно прикомандированный младший врач лекарь Уникель, временно прикомандированный для обслуживания перевязочного пункта в боевых периодах лекарь Гриценко, старший медицинский фельдшер И. В. Петрушов, фельдшер иеродиакон Мардарий и 15 санитаров, составлявших отдельную команду во главе со старшим санитаром в звании унтер-офицера. В конце октября дю Шайля «ввиду большого наплыва больных» пригласил на службу в транспорт фельдшерицу Марию Александровну Звереву[42].
На перевязочном пункте помимо наложения обычных и неподвижных повязок производились «все жизненные операции», а также операции, без которых транспортировка раненых оказывалась невозможной. Устройство и развитие перевязочного пункта потребовало дополнительного приобретения хирургических инструментов и предметов, как, например, походного операционного стола, автоклава для стерилизации материалов, умывальника системы доктора Исаченко и пр.
Помимо медицинского обслуживания военных и гражданского населения перевязочный пункт Серафимовского транспорта боролся и с эпидемическими заболеваниями. Для этой цели его снабдили двумя аппаратами для вливания солевых растворов, а также сыворотками противохолерной, тифозной, дифтерийной, дизентерийной, противостолбнячной, стрептококковой и др.[43]
После выноса с поля сражения и оказания первой помощи пострадавшие нуждались в покое и отдыхе, особенно раненные в грудь и брюшную полость, подлежавшие транспортировке лишь по прошествии нескольких дней. Для этой цели при транспорте устроили приемный покой на 50 человек, располагавшийся летом в одной большой палатке, а в зимнее время в бараке, сооруженном «из местного материала». Во время боевых действий приемный покой размещался, как правило, в соседних с транспортом крестьянских домах, за счет чего значительно расширялся. Вместе с тем устройство приемного покоя для раненых было тесно связано с проблемой их питания. Вопрос этот имелся в виду еще при формировании транспорта, снабженного двумя походными кухнями с кипятильником и необходимым количеством посуды.
Существенную помощь при устройстве приемного покоя с пунктом питания оказал опять же подвижной склад Ее Императорского Величества. Из него на нужды Серафимовского транспорта были пожертвованы сенники, подушки, постельное белье, одеяла, теплые халаты, нательное белье обыкновенное и теплое для раздачи в неограниченном количестве. Кроме того, были выданы пищевые продукты: крупа (15 пудов в месяц), консервы мясные (до 400 пудов в месяц), макароны, сушеные овощи и пр. Только благодаря этой помощи транспорту удалось значительно расширить свои функции, не выходя за рамки выделяемого комитетом бюджета[44].
Значительное расширение деятельности побудило графа дю Шайля ходатайствовать перед комитетом Красного Креста духовно-учебных заведений о переименовании Серафимовского транспорта в передовой перевязочный отряд. «Так как по существу дела транспорт уже является таковым», — писал он[45].
В начале ноября командование фронтом приняло решение о переброске XXXII армейского корпуса в Ровенский район Волынской губернии в состав 8-й армии. Вечером 9 ноября начальник Серафимовского транспорта получил от дивизионного врача срочное указание: «Готовьтесь через два дня к выступлению. Эвакуируйте больных и раненых». Уже на следующий день больные и раненые были эвакуированы в Каспийский лазарет Красного Креста, поскольку лечебные заведения XXXII корпуса свернулись, получив аналогичное указание. Хотя Серафимовский отряд прекратил транспортировку, амбулатория все же продолжала работу до самой отправки. Отбытие, однако, не обошлось без затруднений. 11 ноября в шесть часов утра дю Шайля получил от дивизионного врача отношение, в котором говорилось, что Серафимовский транспорт «не следует за армией, а остается на месте». Оказалось, что особоуполномоченный Красного Креста статский советник Л. Г. Люц, будучи неосведомленным относительно особых соглашений между архиепископом Сергием (Страгородским) и командиром XXXII армейского корпуса о передаче транспорта корпусу до конца военных действий, заявил протест в Санитарном отделе штаба 9-й армии против его передвижения. Поскольку учреждения Красного Креста являлись неподвижными и обслуживали войсковые части, находившиеся в районе их деятельности, то Серафимовский транспорт должен был остаться на месте. Это известие вызвало как в штабе корпуса, так и в штабе дивизии большое недоумение и растерянность, учитывая, что 101-я дивизия имела казенный перевязочный отряд лишь в половинном составе и не могла обойтись без помощи Серафимовского транспорта. К тому же при его дополнительном оборудовании граф дю Шайля принимал во внимание недостатки казенного отряда. Начальник штаба XXXII корпуса генерал-майор Л. Л. Байков и командир 101-й дивизии генерал-майор К. Л. Гильчевский немедленно возбудили ходатайства перед надлежащими инстанциями.
