именем Хиана,
позволили Петри отнести этот лагерь к гиксосской эпохе. Особенный интерес
представляет этот укрепленный лагерь с точки зрения эволюции военной
техники
гиксосов. Первоначально этот лагерь был защищен лишь массивным земляным
валом, т.
е. защитники его строили свою оборону исключительно на применении отрядов
лучников
и, возможно, колесниц, которые должны были исключить, всякую возможность
рукопашного боя возле лагеря или его штурма, Однако впоследствии этот
земляной вал
был заменен стенами, что свидетельствует о заимствовании гиксосами
элементов
древнеегипетского фортификационного искусства.73) Весьма возможно, что
такое же
гиксосское укрепление находилось в Абусир-эль-Мелеке около входа в
Фаюмский
оазис.74)
Гиксосские цари правили в Египте немногим более одного столетия, приблизительно с
конца XVIII века до 1580 г. до х. э. Длительное господство иноземцев в
Египте должно
было вызвать реакцию местного населения, стремившегося к восстановлению
независимого египетского государства.
Борьба за объединение, как и в предшествующие периоды, началась, в
Верхнем Египте,
который все еще сохранял некоторую независимость, и население которого
было менее
связано с азиатами. Эту борьбу за освобождение Египта от иноземного ига
возглавили
энергичные [143] правители фиванского нома. Весьма возможно, что борьбу с
гиксосами
вели два фиванских правителя, жившие еще при Апопи III и носившие имена
Секенен-Ра
и прозвища «Великий» и «Храбрый». Секенен-Ра Храбрый был рослый воин, умерший от
раны в голову, как ясно видно на его мумии. Может быть, он получил эту
рану в бою с
гиксосами. Во всяком случае образ его сохранился в исторической легенде, текст которой
дошел до нас на папирусе Саллье № 1, который хранится в Британском музее.
Рис. 30. Золотая модель погребальной ладьи на колесах, принадлежавшая фараону Камесу. Начало Нового царства.
В этой легенде рассказывается о том, как царь Апопи, живший в Аварисе и
поклонявшийся Сэту, посылает гонца к царю Секенен-Ра, правившему в «южном
городе»
[Фивах] и поклонявшемуся Амону-Ра, с требованием, «чтобы прогнали на пруд
гиппопотамов, которые находятся в [каналах] страны, чтобы они вернули мне
сон как
днем, так и ночью».75) Чрезвычайно характерно здесь противопоставление
гиксосской
113
религии Сэта египетскому культу Амона. Война за освобождение Египта
облекается в
форму религиозной войны под знаменем государственного бога Египта. Эта
борьба с
гиксосами развертывается в подлинную большую освободительную войну за
восстановление независимого египетского государства при фиванском царе
Камесу, от
которого сохранилось его копье и золотая ладья [рис. 30] из его гробницы, покрытые
надписями. Перед именами царя помещено изображение льва. Камесу был
мощным
правителем, совершавшим походы в Нубию. Его имя сохранилось на скале в
Тошке
между Дерром и Абу-Симбелем. Очевидно, Камесу поставил своей целью
объединить под
своей властью не только весь Верхний Египет, но и Нубию, чтобы все
соединенные силы
юга противопоставить гиксосам. Имя Камесу сохранилось и в позднейших
исторических
легендах, как [144] имя народного героя, борца за освобождение страны от
иноземного
ига. В одном школьном упражнении на историческую тему подробно
описывается та
война, которую Камесу вел с гиксосами. Религиозная тенденция этого
исторического
рассказа видна уже в первых строках. Камесу изображается в качестве
могущественного
фиванского царя, которому покровительствует сам верховный бог солнца Ра.
По словам
автора, Камесу был «могучий царь в Фивах... навеки наделенный жизнью —
прекрасный
царь. Сам Ра поставил его царем и воистину даровал ему победу».
Дальше рассказывается о том, что Камесу, замыслив начать войну за
освобождение
Египта от ига гиксосов, созывает в своем дворце совет вельмож, жалуется
им на
раздробленность страны и сообщает им свой план начать военные действия
против
иноземных угнетателей.
«Его величество так начал говорить в своем дворце перед собранием вельмож
своей
свиты: «Я хочу знать, к чему мне служит моя сила. Один князь сидит в
Аварисе, а другой
— в Нубии, а я сижу здесь вместе с азиатом и негром. Каждый владеет
куском Египта и
делит страну со мною... вплоть до Мемфиса. Смотри, он уже владеет Шмуном, и никто его
не останавливает... Я устремлюсь на него и распорю ему его живот: мое
желание спасти
Египет и разбить азиатов».
Но несмотря на то, что причины войны изложены достаточно четко, аристократы,
созванные царем на совещание, не разделяют его образа мыслей и не
одобряют военных
планов царя. Они указывают на экономическую мощь и независимость южного
Египта и
советуют царю вести миролюбивую политику, ограничиваясь в случае
необходимости
лишь оборонительными действиями против врага. По словам вельмож, южному
Египту
пока не угрожает непосредственная опасность от азиатов, сидящих далеко на
севере, в
Аварисе.
«Вельможи его палаты ответили ему: «Смотри! ведь если бы азиаты и дошли
до Кузы и
все бы показали нам свои языки, то все же мы спокойны в нашем Египте.
Элефантина
сильна, и середина страны принадлежит нам до Кузы. Самые лучшие ее поля
вспахиваются для нас, а наши быки — в Дельте. Пшеницу посылают для наших
свиней, а
наших быков у нас не отнимают... Он владеет страной азиатов, а мы владеем
Египтом.
Если же они придут и на нас нападут, то мы будем иметь дело с ним».
Однако соображения вельмож, советующих царю сохранить в стране
существующее
положение и продолжать миролюбивую политику, не кажутся царю достаточно
убедительными. Камесу одушевлен стремлением освободить весь Египет от ига
иноземцев. Очевидно, в данном случае автор этого текста ставит своей
целью изобразить
«народного героя» Камесу в качестве главного инициатора освободительной
войны.
114
«Но эта речь не понравилась его величеству. «Ваша мысль неправильна, и я
все же буду
сражаться с азиатами... плачет вся страна. В Фивах скажут обо мне:
«Камесу — защитник
Египта».
Дальше описывается ход военных действий, начатых Камесу, несмотря на
оппозицию
вельмож. Египетское войско, в состав которого [145] входят отряды союзных
нубийских
племен, движется вниз по Нилу, очевидно, опираясь на довольно
значительный флот.
Население поддерживает египетскую армию, снабжая ее всем необходимым.
Опираясь на
эту поддержку населения, Камесу одерживает над гиксосами большую победу, уничтожает их укрепления и захватывает крупную добычу.
«Тогда я отправился победоносно вниз по течению, чтобы прогнать азиатов
по приказу
Амона, который руководится истинными мыслями. Мое храброе войско шло
впереди
меня, как огненное пламя; вспомогательные войска маджаев были нашими
[союзниками]... чтобы уничтожить бедуинов и опустошить их стоянки. Запад
и восток
доставляли жиры и вино, и войско всюду было снабжено продовольствием. Я
послал
вперед сильный вспомогательный отряд маджаев, а я остался на страже...
чтобы удержать
Тети, сына Пепи в городе Нефруи-Си. Я не выпустил его и удержал азиатов.
Я провел
ночь на моем корабле с радостным сердцем. Когда наступил день, я ринулся
на него, как
сокол. Когда наступило время «запаха рта», я прогнал его и разрушил его
стену и убил его
людей. Я заставил его жену спуститься [пленницей] к гавани, и мои воины
были подобно
львам, нагруженные добычей, стадами, жиром и медом; и они поделили эти
вещи с
радостным сердцем...».76)
Таким образом, главной целью всего этого исторического рассказа является
описание
одного из эпизодов войны за освобождение Египта от власти гиксосов и
прославление
царя Камесу, в качестве одного из героев этой борьбы с иноземцами.
Особенно
характерны в этом отношении слова царя „В Фивах скажут обо мне: «Камесу —
защитник
Египта»".
Однако окончательная победа над гиксосами была одержана лишь позднее, при
