class="p1">Однако этот декрет о ликвидации общин, утвержденный Сталиным, был издан только в июне 1919 года. Это опоздание объясняется тем, что, по признанию самих ликвидаторов, «общины располагали целым рядом учреждений, которые должны функционировать, а еврейский комиссариат к тому времени не имел нужных людей, которые могли бы перенять работу общин». Поэтому опубликование декрета надо было оттянуть. Впрочем, не все ликвидаторы на местах утруждали себя такими соображениями, и закрытие общин в ряде провинциальных пунктов проводилось евсеками (деятелями еврейской секции партии) и представителями еврейского комиссариата уже с 1918-го года.
К середине 1919 года ликвидация шла уже усиленным темпом. Тогда же начались, в связи с усиливавшейся борьбой на религиозном фронте, преследования против раввинов, резников, меламедов, синагогальных служек и т. д., а также против учебных заведений, носивших религиозный характер. Был также издан циркуляр Еврейского Комиссариата от 23 июля 1919 г., подписанный комиссаром Диманштейном (№ 1367), в котором возвещалось, что наряду с закрытием общин «мы приступаем к ликвидации других буржуазных организаций, как сионистская организация Тарбус, Гехолуц и др.».
Немецкая оккупация Украины и Белоруссии в 1918 году, а затем вспыхнувшая гражданская война затормозили ход ликвидационной работы в районах, где проживало компактное еврейское население. Но с окончанием гражданской войны деятельность евсекции РКП пошла полным ходом.
Укреплению позиций евсекции и выработке ее положительной программы способствовал распад ряда старых еврейских политических партий, не выдержавших террористического нажима большевистской диктатуры, а в некоторых случаях и соблазненных надеждами на всемирную революцию, предвестником которой казалось крушение монархий Гогенцоллернов и Габсбургов. На Украине, в Белоруссии и в пределах РСФСР Бунд, сионисты-социалисты и поалейционисты раскололись, и значительная часть их вождей перешла в лагерь победителей и отреклась от идей демократического социализма. От Бунда в 1919-1920 гг. откололись такие видные деятели, как Рафес на Украине, Эстер (М. Фрумкина) и А. Вайнштейн в Белоруссии, от сионистов-социалистов перешел М. Литваков и др. Все они вскоре вошли в коммунистическую партию и включились в работу евсекции. Отдельные члены других партий (в том числе и сионисты разных течений) также примкнули к евсекции и стали принимать активное участие в ее работе.
После гражданской войны и полосы погромов экономическое положение еврейского населения в России стало катастрофическим. В то же время социально-экономические эксперименты советской власти, национализации и социализации разного рода не только не пощадили среднюю буржуазию, но и ударили по источникам существования мелких лавочников и ремесленников. Это привело к полному разорению и обнищанию широких слоев еврейского населения в городах и местечках. Достаточно указать, что «деклассированных» (т. е. лишенных профессии и источников пропитания) евреев считалось в ряде местечек до 40-50%, а общее их число (вместе с семьями), по подсчетам Ю. Ларина и др., составляло к 1926-28 гг. до одного миллиона.
В годы Нэпа, пришедшего на смену разорительной полосе «военного коммунизма», перед еврейскими коммунистами встал ряд проблем по оздоровлению местечка, устройству «деклассированных» в земледелии, помощи ремесленникам и профессиональной подготовке еврейской молодежи. На ряде конференций евсекции, в которых активное участие приняли выходцы из других партий, живой интерес вызвали также вопросы о расширении и углублении культурной работы на идиш. [9]
При помощи Агроджойнта были созданы еврейские с. х. колонии в Екатеринославской, Херсонской и Таврической губерниях. Агроджойнт вложил в еврейскую колонизацию до 16 миллионов долларов. Союз ОРТ из-заграницы развил активную деятельность помощи земледельцам, ремесленникам и по профессиональной подготовке молодежи. В те же годы (1923-25) ЕКО стало создавать для помощи ремесленникам и кустарям ссудосберегательные товарищества. Позиция языка идиш на Украине и отчасти в Белоруссии укреплялась, — помимо школы, литературы и научных учреждений, — также созданием в колониях и местечках еврейских советов и еврейских судов. Деятельность евсекции, неизменно сохранявшая боевой партийно-коммунистический характер, все же носила на себе, под пролетарским соусом, весьма ярко выраженную еврейскую национальную печать. Не случайно эта деятельность вызывала резонанс и порой симпатии даже в широких еврейских кругах в Польше и в Соединенных Штатах.
Нэп, а затем рост индустриализации, укрепляя экономические позиции еврейского населения на новой, советской основе, в то же время содействовали его культурной и языковой ассимиляции. В 30-х годах в индустрию включилось до полумиллиона евреев, занятых преимущественно физическим трудом; такое же число евреев числилось среди государственных служащих, порой занимавших видные посты, преимущественно в хозяйственном аппарате. В земледельческих колониях к 1928 году считалось до 220 тысяч евреев. Широкий доступ в высшие и специальные учебные заведения привел к созданию не только кадров врачей, учителей и особенно инженеров и технических работников среди евреев, но и открыл для евреев возможность преподавательской и научно-исследовательской деятельности в университетах и других учреждениях.
До конца 20-х годов не наблюдалось никакого правительственного нажима на т. н. еврейскую работу. Эта работа продолжалась и в первые годы оформления единоличной власти Сталина. Никаких перемен в деятельности евсекции не было. Лишь после ликвидации Нэпа и приступа к сверхиндустриализации, построенной на сплошной насильственной коллективизации деревни, — не пощадившей и свежих ростков еврейского земледелия, — наступил роковой поворот. В еврейских с. х. колониях началось «раскулачивание»; от планов, связанных с созданием с. х. базы в Крыму, скоро ничего не осталось. В 1930 году евсекция была закрыта и начала сильно сокращаться еврейская школьная и научная работа. Разновидности еврейского национализма в коммунистическом обличье стал наноситься удар за ударом.
Мы попытаемся проследить судьбу еврейского вопроса в эпоху единоличной диктатуры Сталина, затянувшуюся на четверть века.
С укреплением личной диктатуры Сталина, в его политике стали все больше обнаруживаться антисемитские тенденции. Возможно, что одной из причин этого было то, что в образовавшейся тогда «левой оппозиции» видную роль играли коммунисты-евреи. Некоторые признаки антисемитизма можно было уже заметить в первых, инсценированных Сталиным судебных процессах — в процессе «вредителей» по Шахтинскому делу (1928) и Торгово-Промышленной партии (1930) и процессе меньшевиков (1931). Массовые преследования еврейских деятелей, преимущественно коммунистов и попутчиков, последовали непосредственно за закрытием евсекции. В 1930-ом году было сделано первое предупреждение еврейскому комиссару Диманштейну, выступившему в печати против «сплошной коллективизации в национальных районах», т. е. пытавшемуся уберечь от коллективизации еврейские с. х. колонии на юге России.
Убийство Кирова в декабре 1934 года, положившее начало кровавым чисткам старой ленинской гвардии и массовым расправам со всеми заподозренными в нелояльности к диктатуре Сталина, оказалось также сигналом к началу массовых репрессий против еврейских коммунистов и культурных деятелей. А во второй половине 30-х годов уже ясно обнаружилось стремление власти воспользоваться борьбой с «врагами народа» для того, чтобы из партии и государственного аппарата исключить евреев
