Из-за голода, недостатка обмундирования, усталости от непрерывных боев и маршей, а также под воздействием большевистской агитации солдаты убивали своих офицеров и массово переходили на сторону красных.
Не смогла контрразведка предотвратить произошедший 1–2 мая 1919 года бунт в 1-м Украинском курене имени Тараса Шевченко, в результате которого на сторону противника перешло около 3000 солдат при 11 пулемётах и 2 орудиях. В июне на сторону красных, перебив офицеров, перешли два батальона 21-го Челябинского горных стрелков полка. В конце июня под Пермью без боя красным сдались два полка — 3-й Добрянский и 4-й Соликамский[522].
Отступление колчаковских армий в конце 1919 года еще больше усугубило ситуацию в войсках. Контрразведчики отмечали брожения в 29-м стрелковом полку под воздействием открытой агитации в пользу советской власти, готовые перерасти в вооруженное восстание. В 33-м Сибирском полку даже офицерами восхвалялась служба у большевиков, а солдаты высказывали недоверие к правительству[523].
Таким образом, информация спецслужб о причинах негативного отношения личного состава армии к политике колчаковского режима не была реализована правительством, что в определенной степени негативно отразилось на ее боеспособности. Силовые меры, предпринимавшиеся контрразведывательными органами в отношении дезертиров и прочих преступных элементов, к концу 1919 года не давали желаемых результатов. Солдаты и офицеры, уставшие от затянувшейся войны, уже не могли оказывать сопротивления наступавшим частям Красной армии, что оказало немаловажное влияние на исход Гражданской войны в Сибири в 1920 году.
Обратимся к деятельности белогвардейских контрразведывательных структур, не носившей системного характера.
Следует обратить внимание, что спецслужбы Юга России надзирали за действиями должностных лиц высокого ранга с целью обеспечения их безопасности. Контрразведкой была отмечена попытка оказания влияния на барона П.Н. Врангеля еврейско-масонским центром через некую гражданку М. Приселкову, по версии спецслужб, состоявшую с ним в интимной связи. С какой целью эта организация искала подходы к генералу — осталось невыясненным, поскольку «полное отсутствие средств в распоряжении КРЧ» не дало возможности до конца провести разработку указанного материала, а передача дела в местный контрразведывательный орган обрекла его на провал «ввиду неумения личного состава справляться со своими задачами»[524].
Сам П.Н. Врангель пишет о систематическом наблюдении за ним, а также другими высшими должностными лицами, включая ближайших помощников главкома ВСЮР, со стороны Ставки[525].
А.И. Деникин также писал о готовившихся на его жизнь покушениях. Сыскные органы, в том числе и контрразведка, сообщали главкому о готовившихся на него покушениях со стороны большевиков и кубанских самостийников. Донской контрразведкой была даже обнаружена группа «террористов», направлявшаяся из Харькова в Таганрог. Пятеро ее членов донской полевой суд приговорил к смертной казни. Некоторое время спустя контрразведка Ставки получила сведения, что казненные оказались невинными жертвами чьей-то провокации. По данному делу велось следствие, но результаты А.И. Деникину до его отъезда из России доложены не были.
Генерал не без основания относит рассказы о покушениях на него к «излишней впечатлительности осведомителей» или браваде заговорщиков. В качестве контрдовода он приводит прогулки по улицам Екатеринодара, Новороссийска и Феодосии, во время которых террористы могли его легко убить[526].
Обращает на себя внимание тот факт, что контрразведку пытались вовлечь в различные политические интриги.
Так, по версии историка В.Г. Бортневского, ссылающегося на документы Бахметьевского архива Колумбийскою университета (США), нелегальная организация под названием «Анонимный центр» ставила перед собой задачу «заменить генерала Романовского генералом Лукомским в качестве начальника штаба и даже, в случае необходимости, сместить самого Деникина. Генерал Батюшин должен был получить портфель министра внутренних дел будущего правительства. Предполагалось использовать помощь Германии в восстановлении монархии в России». Ученый пишет, что в «монархический заговор» оказались вовлечены многие высокопоставленные должностные лица ВСЮР, в том числе и руководители спецслужб: начальник разведывательного отделения Штаба ВСЮР полковник С.Н. Ряснянский, начальник контрразведывательного отделения Военного управления при Главнокомандующем статский советник В.Г. Орлов[527].
Данную версию трудно оспорить или подтвердить, поскольку в отечественных государственных архивах документов по данному вопросу автору обнаружить не удалось.
В то же время имеются сведения о вовлечении контрразведки в борьбу за власть между различными группировками на Дальнем Востоке в начале 20-х годов XX века. Так, спецслужбы Временного Приамурского правительства наблюдали за генералами Белоповстанческой армии (каппелевцами), а командир 3-го отдельного стрелкового Сибирского корпуса генерал-лейтенант В.М. Молчанов приказал своей контрразведке следить за переговорами братьев Меркуловых и командующего Гродековской отдельной группой войск генерала Ф.Л. Глебова. Каппелевцы и семеновцы шпионили друг за другом, выясняли отношение населения к ним[528].
Взаимные распри внутри антибольшевистских сил, отвлекавшие силы и средства контрразведки, отвечали интересам их противников — коммунистическим подпольным организациям.
Таким образом, мы можем говорить о неудавшейся попытке вождей Белого движения, которых в исторической и художественной литературе называют диктаторами, противодействовать внутренним угрозам безопасности государственных образований.
Идеология «непредрешения» не смогла объединить под белым знаменем пестрый в политическом, социальном, культурном и этническом отношении антибольшевистский лагерь, что подразумевало наличие сил, оппозиционных режимам. Характерным примером тому являлась партия социалистов-революционеров, которая оказала активное сопротивление власти А.В. Колчака. Поэтому белогвардейские лидеры, воссоздавая государственность, наделили контрразведку функциями политического сыска.
Исследуя специальные формы и методы осуществления политического контроля и борьбы с преступностью, автор обратил внимание на внутреннюю агентуру и наружное наблюдение. Наиболее важным видом деятельности по разоблачению намерений эсеровских организаций, выявлению экономических преступлений и по изучению настроений населения являлась внутренняя агентура, от которой поступал основной массив объективной информации. Однако белогвардейские лидеры по различным причинам не могли реализовать полученную информацию. В условиях политического и экономического кризиса, активного противодействия противника усилий контрразведки и органов внутренних дел оказалось недостаточно для предотвращения угроз.
Генералам и поддерживавшим их политикам недоставало идей для привлечения на свою сторону народных масс и политической гибкости для объединения антибольшевистских сил, им не удалось мобилизовать людские и материальные ресурсы, создать послушный железной воле государственный аппарат для подавления политических противников и борьбы с преступностью. Опора на класс крупных собственников, часть интеллигенции и офицерства, а также союзников оказалась ненадежной.
Опыт белогвардейских контрразведывательных органов показывает, что в условиях Гражданской войны решение задач обеспечения внутренней безопасности возможно лишь в совокупности с другими мерами — политическими, экономическими, законодательными и административными.
В истории страны процесс становления и развития белогвардейских спецслужб занимает незначительный промежуток времени, ограниченный хронологическими рамками Гражданской войны. Антибольшевистские режимы один за другим появлялись на исторической сцене и потом так же быстро исчезали. Формирование и деятельность разведки и контрразведки проходили в сложной политической, социально-экономической и военной обстановке, в различных географических и природно-климатических условиях, под воздействием обстоятельств изменялись и уточнялись взгляды на их задачи и организацию. Следует отметить, что, несмотря на человеческий фактор, который сыграл немалую роль в организационном строительстве спецслужб, разведка и контрразведка подчинялись общим законам эволюционного развития.
Спецслужбы Белого движения сыграли неоднозначную роль в истории страны, Гражданской войны. Это обусловлено в первую очередь тем, что они выполняли функции не только защиты национальных (государственных) интересов, но и «охранения» авторитарных белогвардейских режимов, подчеркнем, что являлось их прямой обязанностью. Однако военно-политическое руководство отнюдь не всегда разумно пользовалось потенциальными возможностями органов безопасности, в частности, добывать агентурными методами объективную информацию о причинах назревающей в обществе социальной напряженности. Вместо того чтобы возникавшие между «верхами» и «низами» противоречия разрешать политическими или административными методами, власти прибегали к радикальным мерам — подавляли восстания, разгоняли забастовки, проводили многочисленные аресты. В данном случае контрразведка являлась одним из орудий «белого террора». Ради объективности следует отмстить, что ее роль в карательных акциях и расстрелах оставалась незначительной в сравнении с белогвардейскими воинскими частями и советской ВЧК.
