Виктор Петелин - История русской литературы второй половины XX века. Том II. 1953–1993. В авторской редакции

В эти годы А.А. Ахматова побывала в Италии (международная премия «Этна-Таормина»), в Лондоне, в Париже. Выдвигалась кандидатом на Нобелевскую премию. Но было поздно.

5 марта 1966 года Анна Ахматова скончалась в Домодедове, под Москвой.

Ахматова А. Бег времени. Стихотворения. М., 1965.

Ахматова А. Собр. соч.: В 2 т. 2-е изд., испр. и доп. М., 1990.

Ахматова А. О Пушкине. Статьи и заметки. Л., 1977.

Хейт А. Анна Ахматова. Поэтическое странствие. М., 1991.

Родился в деревне (хуторе) Загорье Смоленской области в семье зажиточного крестьянина-кузнеца, в 1930 году, во время коллективизации, раскулаченного и сосланного на поселение в Вятскую область. Твардовский очень рано увлёкся литературной работой, рано начал писать стихи, стал селькором, писал очерки, заметки. В своей «Автобиографии» А. Твардовский вспоминал:

«В газете «Смоленская деревня» летом 1925 г. появилось моё первое напечатанное стихотворение «Новая изба». Начиналось оно так:

После этого я, собрав с десяток стихотворений, отправился в Смоленск к М.В. Исаковскому, работавшему там в редакции газеты «Рабочий путь». Принял он меня приветливо, отобрал часть стихотворений, вызвал художника, который зарисовал меня, и вскоре в деревню пришла газета со стихами и портретом «селькора-поэта А. Твардовского». Было это в 1926 году. М. Исаковскому было двадцать семь лет, а А. Твардовскому – лишь шестнадцать. В той же «Автобиографии» А. Твардовский признавался: «Михаилу Исаковскому – земляку, а впоследствии другу, я очень многим обязан в своём развитии. Он, может быть, единственный из советских поэтов, чьё непосредственное влияние я всегда признаю и считаю, что оно было благотворным для меня. В стихах своего земляка, уже известного в наших краях поэта, я увидел, что предметом поэзии может и должна быть окружающая меня жизнь советской деревни, наша непритязательная смоленская природа, собственный мой мир впечатлений, чувств, душевных привязанностей».

А. Твардовский много читал, в том числе и стихи С. Есенина, но повлиял Есенин на его поэзию только через поэзию М. Исаковского.

А. Твардовский поступил в Смоленский педагогический институт, но учёба не оторвала его от деревенской жизни. Как корреспондент областной газеты А. Твардовский бывал в колхозах и писал о том, что происходило в деревне в этот сложный и противоречивый период. «То, что я знаю о жизни, – казалось мне тогда, – знаю лучше, подробней и достоверней всех живущих на свете, и я должен об этом рассказать. Я до сих пор считаю такое чувство не только законным, но и обязательным в осуществлении всякого серьёзного замысла», – вспоминал А. Твардовский (Твардовский А.Т. Собр. соч.: В 4 т. М., 1959. Т. 1. С. 14).

Огромное влияние на поэзию А. Твардовского оказали народные песни, сказки, пословицы и поговорки, весь богатый быт и обычаи смоленской деревни, постоянное общение с родными, соседями и соседками, хранителями русского народного языка.

А. Твардовский печатает свои сочинения в смоленских газетах «Юный товарищ», «Смоленская газета», «Рабочий путь», печатает не только стихи, но и очерки о колхозной деревне.

В поэме «Путь к социализму» (1931) А. Твардовский, показывая успех коллективизации, во многом упростил образы крестьян, их трудную судьбу, их сложные и противоречивые характеры.

В начале августа 1932 года А. Твардовский обращается к Исаковскому с письмом, в котором просит его прочитать поэму «Путь Василия Петровича», опубликованную в майском номере местного журнала «Наступление», поэму хотелось бы опубликовать в Москве, возможно в журнале «Земля Советская», который редактировал М. Исаковский. Но начавшаяся перестройка во время подготовки съезда советских писателей многое меняла в журнальной структуре. Поэму «Путь Василия Петровича» заметил заведующий критическим отделом журнала «ЛОКАФ» (журнал Литературного объединения Красной армии и флота) А.К. Тарасенков и порекомендовал её напечатать в своём журнале под названием «Вступление» (1932. № 10).

В 1932 году А. Твардовский собрал свои деревенские наблюдения и издал повесть «Дневник председателя колхоза», в которой рассказал о трудном психологическом вхождения крестьянина, привыкшего к свободе, в колхозное общежитие.

Если в первых поэмах «Путь к социализму» и «Вступление» А. Твардовский экспериментировал, писал упрощённым деловым языком и в этом легко обнаружились художественные их недостатки, то вскоре поэт понял, что так писать нельзя: «Такие стихи – езда со спущенными вожжами, утрата ритмической дисциплины стиха, проще говоря, не поэзия» (Твардовский А.Т. Собр. соч. Т. 1. С. 13).

Осенью 1934 года А. Твардовский приступает к поэме «Страна Муравия». Сначала она захватила его, но потом наступил длительный перерыв. Отмечал пятилетие колхоза «Память Ленина», общался с колхозниками, с председателем колхоза, вечер длился больше восьми часов. В письме к М. Исаковскому 26 января 1935 года А. Твардовский, подробно рассказывая о вечере в колхозе, писал: «Приступаю снова к Никите (главный герой поэмы «Страна Муравия». – В. П.). Был порядочный перерыв из-за всяких хозяйственных дел» (Из переписки двух поэтов / Дружба народов. 1976. № 7. С. 250). В письме от 18 февраля 1935 года А. Твардовский сообщает М. Исаковскому печальные новости:

«…Пишу поэму, дальше всё трудней, но в общем как будто ничего. Стремлюсь закончить первую часть. С Новосельским (вообще с Гизом) – возня. Есть там Маковский, политредактор. Безнадёжен. Есть такие строчки в старой моей поэме «Вступление»:

– Это двурушничество, – заявил полит, – и я не могу в момент, когда… и т. д., позволять протаскивать двурушничество.

Потребовал зарезать это место. Новосельский вступился, не знаю, чем кончится. Тяжело…

Есть у меня сейчас серьёзная неприятность. Горбатенков (смоленский поэт, главный организатор выступлений против «Муравии», назвавший поэму кулацким произведением. – В. П.), находясь на курсах молодых писателей, распространяет среди людей, знающих меня, лживые и мерзостные слухи. Будто бы меня исключили из института, будто бы я хлопочу о возвращении родителей из ссылки и т. п., чего я и во сне не видел. Ну что с ним делать!.. Хуже всего то, что от всякой сплетни остаётся известный осадок, если даже сплетня и опровергнута» (Там же).

В совместной поездке по родным местам Исаковский и Твардовский собирали частушки для поэмы «Страна Муравия», собирали их вместе, один запишет первые строчки, второй – окончание, Твардовский редактировал весь текст. Пришло время идти в военные лагеря на десять дней, получил обмундирование у старшины роты, но не дали обуви, пришлось ходить в своих рваных ботинках. «Миша! Я – босиком, – писал Твардовский Исаковскому 30 мая 1935 года. – Хожу в тапочках, как Павел Васильев ходил в Иркутске. В Смоленске никаких образцов современной обуви, ничего кожаного, просто ни одной подмётки, ни в одном магазине нет. Если бы ты совершил подвиг и, направившись в Мосторг по вопросам, связанным с поездкой, завернул бы в обувной отдел и купил бы жёлтые или чёрные ботинки, или полуботинки 43 размера (ношу обычно № 42, но за глаза лучше взять 43), я бы тебя озолотил…» (Там же. С. 253—254).

Всё это вроде бы «мелочи», «ботинки», «беспорядок в комнате», «бесполезные переговоры с Облитом» и др., но все эти мелочи составляют жизнь двадцатипятилетнего талантливого поэта, работающего над очень важной поэмой. И этим мелочи интересны.

Твардовскому, работавшему над поэмой, сначала приходит в голову дать в поэме пожар, но вскоре он от этого отказывается и решает завершить первую часть поэмы свадьбой. «Свадьба пишется очень трудно, – сообщает он Исаковскому 10 июля 1935 года. – Опасно впасть в тот легкогазетный тон описания этого торжества, который есть уже в литературе (у Безыменского)» (Там же. С. 256).

Получив поэму М. Исаковского «Четыре желания», А. Твардовский обстоятельно отметил достоинства и недостатки поэмы. Читал своим друзьям, которые, слушая, прослезились, сообщает, что очень устал от поэмы, написал новую главу о Фролове, удачно раскрывающую образ «положительного героя», осталось подчистить «Свадьбу», вряд ли в ближайшее время будет писать «что-нибудь длинное».

А. Твардовскому очень хотелось получить отзыв А.М. Горького, и он его получил, отзыв о поэме был совершенно уничтожающий. Горький обвинил Твардовского в том, что он в поэме подражает то Некрасову, то Прокофьеву, то даёт набор частушек. Всё написанное – это черновик.