Ваш первый офицер, г-н Джэймс Коувелл, должен получить двух рабов за вычетом государственной и других пошлин, которые уплачиваются на месте продажи груза. То же самое должен получить врач и дополнительно еще по 1 шиллингу за каждого проданного раба. В случае Вашей смерти командование кораблем должен принять Ваш первый офицер г-н Коувелл. Мы надеемся, что Ваше плавание будет счастливым и успешным и остаемся, г-н капитан, преданные Вам "Томас Лейлэнд и К°".
Р. S. Если Вы захватите гвинейский корабль с рабами, отправьте его фирме "Богл, Эпп и К°" в Кингстон".
Получение задания было подтверждено подписью капитана в главной книге фирмы:
"Я подтверждаю получение задания от фирмы "Т. Лейлэнд и К°", точная копия которого передана мне, и я обязуюсь выполнить его, как и все последующие задания, если тому не помешают стихийные обстоятельства, и подтверждаю это своей подписью сегодня, 18 июля 1803 года.
Цезарь Лоусон".
Имеются сведения и о том, как проходило плавание:
"Корабль "Энтрепрайз". 1 плавание.
20 июля: Выход из Ливерпуля.
26 августа: Остановили испанский бриг "Сан-Аугустин", капитан Хосе Антонио Итумо, 22°4' северной широты и 26°14' западной долготы. Направлялся из Малаги в Веракрус. (25 октября корабль прибыл в Холихед).
10 сентября: Вернули ливерпульский "Джон", захватив его у французов. 4°20' северной широты и 11°10' западной долготы. На борту находился 261 раб (2 ноября этот корабль прибыл в Доминику).
23 сентября: "Энтрепрайз" прибывает в Бонни.
25 ноября: "Энтрепрайз" с грузом слоновой кости и 418 неграми на борту отправляется в Вест-Индию.
6 декабря: "Сан-Аугустин" уходит из Ливерпуля.
19 января 1804 г.: "Энтрепрайз" прибывает в Гавану и передает фирме "Хоакин Перес де Урриа" 412 рабов, в том числе 194 мужчины, 32 юношей, 66 мальчиков, 42 женщины, 36 девушек, 42 девочки. 6 умерло; одну девушку, страдавшую припадками, продать не удалось.
28 марта: "Энтрепрайз" покидает Гавану.
26 апреля: "Энтрепрайз" прибывает в Ливерпуль.
Согласно записи в главной книге судовладельческой компании, это плавание, за вычетом расходов по оборудованию корабля, приобретению товаров для обмена на сумму 17 045 фунтов 2 шиллинга и 5 пенсов, а также всех остальных расходов, включая амортизацию, наем команды, провиант, таможенные расходы, премии и комиссионные, принесло чистый доход в размере 24 430 фунтов 8 шиллингов и 11 пенсов. И это — за 9 месяцев. Доходы от двух захваченных судов не в счет.
Глава XXVII.
ПРУССКИЙ ПАТРИОТ И РАБОТОРГОВЕЦ ИОАХИМ НЕТТЕЛЬБЕК
Известный прусский патриот Иоахим Неттельбек (1738—1824) много лет плавал по морям, в том числе и на голландских работорговых судах. В своей книге, названной "Мужчина" и имевшей подзаголовок "Чудесная история жизни морехода и истинного гражданина Иоахима Неттельбека, рассказанная им самим", он оставил описание работорговой экспедиции тех времен:
"...Было обусловлено с судовладельцами, что я отправляюсь к берегам Гвинеи в качестве старшего штурмана на совершенно новом корабле "Кристина", капитаном которого был Жан Хармел", — пишет Неттельбек.
"...Прежде чем я продолжу свою историю и начну рассказывать о небольших приключениях, которые произошли со мной на африканском побережье, я хотел бы попросить прощения у благосклонного читателя за избранный мною тогда путь. Как это случилось, спросит он, очевидно, что Неттельбек оказался вдруг работорговцем? Как он мог заниматься таким дурным ремеслом, имея в груди честное сердце уроженца Померании? Но одно уже это как раз и свидетельствует, что подобное занятие в то время далеко не являлось позорным. Так стали считать после объявления работорговли, в особенности в Англии (и не без основания), позором человечества, и когда против нее восстал парламент. В результате этого большого шума с работорговлей было покончено или ее стали вести в весьма ограниченном масштабе. Старый Неттельбек оказался не самым последним, кто выражал по этому поводу свою радость. Однако пятьдесят лет назад эта жестокая торговля людьми считалась таким же обычным ремеслом, как и всякое другое. И никто не задумывался, законна она или нет. Дело это не сулило легкой и спокойной жизни, хотя и давало приличный доход. Варварская жестокость по отношению к купленному человеческому грузу не была обязательной и имела место, пожалуй, лишь в отдельных случаях; что касается меня, я никогда не был к этому причастен".
Оправдавшись таким образом, автор продолжает: "Тем временем мы по возможности продолжали свое путешествие... и наконец 4 января 1772 года бросили якорь у мыса Месурадо".
"Для лучшего понимания последующих событий,— пишет Неттельбек, — необходимо сказать несколько слов о том, как в то время голландцы проводили эту торговлю неграми.
Так как здесь людей рассматривали как товар, который можно выменять на предметы европейского производства, то основная задача состояла в том, чтобы выбрать для обмена такие товары, которые наилучшим образом удовлетворяли бы потребности черного населения. Первое место в этом отношении занимали ружья всех видов и порох в небольших бочонках, от восьми до тридцати двух фунтов. Почти так же высоко ценились табак, как нарезанный, так и в листе, глиняные трубки, а также водка. Затем шел ситец всех цветов в кусках по 21 локтю, а также ситцевые, льняные и шелковые платки в комплектах по 6—12 штук. Таким же спросом пользовались льняные тряпки размером 6 локтей в длину и 3 в ширину, которые носили в качестве набедренных повязок. Остальную часть груза составляли мелкие товары: зеркальца, всевозможные ножи, яркие коралловые бусы, иголки и нитки, кремни, рыболовные крючки и т. п.
Привыкнув однажды получать от европейцев эти товары, африканцы, живущие как на побережье, так и в глубине страны, не могут и не желают больше оставаться без них и поэтому постоянно думают о том, как бы выменять эти товары. Все население страны здесь разделено на мелкие группы, постоянно враждующие друг с другом. И всех пленников, которых захватывают в этих войнах, либо продают черным работорговцам, либо отводят непосредственно к прибывающим европейским кораблям. В тех случаях, когда туземцы не имеют этой добычи, а им хочется получить новые товары, их вожди, которые имеют деспотическую власть над своими подданными, хватают тех из своих соплеменников, которых считают наименее ценными для себя, и продают их в рабство. Бывает так, что отец продает ребенка, муж — жену, брат — брата. Легко понять, что при таких действиях не обходится без жестокости. Эти страны находятся в крайне бедственном положении, однако нельзя отрицать и того, что все эти бедствия исходят от европейцев, которые своим бешеным спросом на рабов до сих пор благоприятствовали охоте на людей и поддерживали ее.
Их суда, снаряженные для этой торговли, обычно курсировали вдоль всего гвинейского побережья и становились на расстоянии полумили от берега или несколько дальше. Если на берегу их замечали негры, У которых были приготовлены рабы и слоновая кость и они были готовы начать торговлю, они разжигали костер, чтобы с помощью дыма дать кораблям сигнал остановиться и бросить якорь. Они тут же бросались в свои пироги и направлялись к кораблю, чтобы подняться на борт и осмотреть выложенные напоказ товары.
Перед возвращением на берег они обещали вернуться снова с рабами и слоновой костью, однако часто это обещание не выполнялось. Обычно же они появлялись для завершения сделки вместе со своим товаром на следующее утро, в самое удобное для этого время, так как там каждую ночь дует материковый ветер, после чего море остается тихим и спокойным до середины наступающего дня. Затем ветер начинает дуть с моря, волны сильнее накатываются на берег, и негры не отваживаются выходить в море на своих небольших лодках.
