причину смерти. Доктор предположил, что по каким-то причинам пострадавшая упала с велосипеда, да так неудачно, что разбила себе голову и скончалась от последствий травмы. Вдвоём они перенесли тело в расположенную рядом заброшенную часовню и разошлись – наступила ночь, и до утра вряд ли можно было сделать что-то ещё.
На следующий день констебль тщательнейшим образом осмотрел место происшествия и сделал две важнейшие находки. Во‑первых, он нашёл пулю – немалое везение с учётом того, что по обочине прошлись коровы и она была втоптана в грунт. Опытный вояка определил на глаз (позже это подтвердилось), что её калибр 0,455 дюйма (около 11,5 мм) – довольно массовый, подходящий к нескольким популярным моделям как короткоствольного, так и длинноствольного оружия. Во‑вторых – он заметил, что верхняя перекладина изгороди по соседству измазана кровью, и определил источник: в нескольких метрах на лужайке была обнаружена мёртвая ворона.
Рональд Лайт (1920)
После этого полицейский вновь вызвал врача, и они произвели тщательный осмотр тела уже при нормальном освещении. Когда кровь смыли, под левым глазом обнаружилось входное пулевое отверстие, на затылке – выходное. Причина смерти определилась – огнестрельное ранение в голову. Тогда же была установлена личность убитой – пропавшая накануне Белла Райт, не доехавшая до дома пару сотен метров.
Полиция довольно быстро нашла несколько свидетелей, видевших накануне девушку в сопровождении незнакомца: помимо Беллиной родни, его описали ещё несколько местных жителей и владелец мастерской по ремонту велосипедов. Если приметы незнакомца – возраст «за 30», чуть ниже среднего роста, обычного телосложения, без особых примет, одет в помятый серый костюм и шляпу – были стандартными, то его велосипед оказался гораздо более приметным: довольно дорогая модель, снабжённая барабанным тормозом редкой модели, а цвет (green pea – «зелёный горошек») в то время не был широко распространён. В лестерских газетах напечатали объявления с обещанием вознаграждения за полезную информацию и призывом к незнакомцу явиться в полицию для дачи показаний. Однако «по горячим следам» ничего добиться не удалось. Проверили жениха Беллы – алиби. Проверили слух о том, что у девушки были и другие ухажёры, – ничего конкретного. Расследование застопорилось.
23 февраля 1920 г. баржа с углём, буксируемая конной упряжкой, двигалась по каналу Гранд-Юнион в паре десятков миль от Лестера. Когда трос баржи зацепил что-то у поверхности воды, владелец баржи привычно чертыхнулся: в канале было немало мусора, в том числе и крупного. Когда же он извлек из воды раму зелёного велосипеда, то вспомнил о газетных объявлениях (а размер награды к тому времени вырос до 20 фунтов – немалые деньги для небогатого человека) и отправился в полицию. Канал прочесали и нашли почти все части зелёного велосипеда, кобуру от армейской модели револьвера «Уэбли» и пригоршню патронов калибра 0,455. Серийные номера с рамы были спилены, но в одном неприметном месте номер остался. В те годы продажи велосипедов в Великобритании регистрировались. Довольно быстро было установлено, что именно этот экземпляр приобрел в 1910 г. некий Рональд Лайт. За 30, среднего роста, без особых примет. И с рядом особенностей в биографии.
В отличие от Беллы, главный подозреваемый в её убийстве принадлежал к зажиточным слоям. Единственный ребёнок в семье преуспевающего инженера и дочери известного адвоката, он с детства не знал отказа ни в чём и рос типичным «маменькиным сынком». Однако «законы класса» диктовали, что отпрыск столь преуспевающей семьи должен учиться в частной школе-интернате, «фабрике джентльменов», а вот там всё пошло не лучшим образом. Одноклассники Рональда невзлюбили за изнеженность и странности в поведении, а в 17‑летнем возрасте его и вовсе отчислили из школы за непристойное поведение по отношению к девочке-подростку. Он кое-как доучился, поступил в университет и стал по отцовским стопам инженером, но на работе с ним продолжали происходить «неприятности»: за несколько лет его полицейское досье пополнилось двумя случаями поджогов и «вызовом общественной морали» (его застали за рисованием непристойных картинок в туалете на работе).
Ещё хуже получилось со службой в армии во время войны: сначала он был вынужден отказаться от временного офицерского звания (опять «непристойное поведение» – домогательства к женщине-почтальону на глазах солдат его взвода), а затем и вовсе попал под трибунал. За то, что он дважды отправлял поддельные телеграммы, задерживавшие отправку его части во Францию, ему дали год тюрьмы; однако через четыре месяца выпустили и отправили на фронт. Там он был контужен и вернулся в дом своей матери в Лестер; отца к этому времени уже не было в живых.
Лайт поначалу категорически отрицал своё знакомство с Беллой, однако его однозначно опознали более десятка человек. И тогда по настоятельной рекомендации своего адвоката, знаменитого сэра Эдварда Маршалла Холла, не раз спасавшего своих клиентов от виселицы в громких делах, он изменил свои показания.
Да, в тот день он забрал велосипед из починки и отправился покататься. На перекрёстке он увидел девушку, которая попросила помочь с велосипедом. Он помог, они разговорились, и он проводил её до дома родных, а потом ожидал около него. Потом он продолжил провожать её, однако на ближайшей развилке она попрощалась с ним, и он, как настоящий джентльмен, не счёл возможным настаивать. Она поехала домой, он развернулся и отправился к себе в Лестер. Нет, больше он её не видел.
Через три дня он прочитал в газете о случившемся и понял, что ищут именно его. Он испугался. Поймите, у него пожилая, нездоровая матушка, для которой он – единственный «свет в оконце». Подозрения в отношении единственного сына могли её расстроить, даже убить. Он спрятал велосипед – сначала на чердаке, а затем и вовсе утопил в канале, как и кобуру и патроны от армейского «Уэбли», который был с ним на войне. Нет-нет, самого револьвера у него давно уже нет: он остался во Франции, в госпитале. Да, кобура оставалась в Англии, а револьвер он брал с собой на фронт. Он очень сожалеет о том, что струсил, и тем самым помешал расследованию. Ему очень стыдно. Он просит у всех прощения. Он повёл себя плохо. Но Беллу он не убивал.
Прекрасно понимая, как некрасиво выглядит его подзащитный и сколько против него имеется косвенных улик, адвокат настоял на том, чтобы Лайт согласился на перекрёстный допрос в суде. Надо сказать, что тот его блестяще выдержал: он выглядел в меру пристыженным, давал показания уверенно
