Эту инициативу одобрили и эсеры, и меньшевики.
25 апреля ЦВИК принял (подсказанное и одобренное командующим) решение об организации и посылке делегации Черноморского флота с целью агитации за сохранение боеспособности войск и продолжение войны. В большую делегацию (210 человек, позднее дополненную еще 250 матросами и солдатами) были включены социалисты и беспартийные, придерживавшиеся патриотической ориентации. Костяк делегации составили офицеры — 30 человек, затем унтер-офицеры — 14 человек, в ней были 6 членов исполкома Совета. Абсолютное большинство делегатов составляли эсеры и меньшевики. Помимо того, командование флота направило в распоряжение Ставки до 50 флотских унтер-офицеров в качестве агитаторов-добровольцев для «ударных частей». Деньги на поездку были выделены из личного фонда командующего флотом.
Формально делегация посылалась в Петроград для ознакомления с положением в столице. Истинной же целью ее являлась демонстрация преданности личного состава Черноморского флота Временному правительству и соответствующая пропаганда и агитация сбившихся с истинного пути балтийских матросов «сплотиться против коварного и грозного врага». Первым делом черноморцы отправились на братскую Балтику, чтобы вразумить, впавшую в левацкую ересь тамошнюю братву. Возглавляли делегацию личности весьма колоритные — подполковник и эсер А.И. Верховский (впоследствии военный министр Временного правительства), эсер Ф.И. Баткин и меньшевик Константин Фельдман. Последний считался старым революционером, т.к. «прославился» в 1905 году, когда с дружком Березовским (дедушкой будущего олигарха!) возглавил мятеж на броненосце «Князь Потемкин-Таврический», а потом, бросив на произвол судьбы поверивших ему матросов, веселился в Германии на потемкинские деньги со своей любовницей Розой Люксембург. Федор (Эфроим Ицкович) Баткин был из недоучившихся студентов, наряженный для лучшего имиджа матросом, отличный оратор и агитатор. Любопытно, что вскоре Ф.И. Баткин по силе демагогии стал соперничать с самим А.Ф. Керенским и последний начал его даже побаиваться.
Из книги воспоминаний «На трудном перевале» генерал-майора А.И. Верховского: «На линейном корабле “Георгий Победоносец”, где находился штаб командующего флотом, матросское собрание вынесло резолюцию, кричавшую “колчаковским голосом”. “Георгий Победоносец” обращался ко всем кораблям флота: “Родина в опасности ! Не мед лить ни часу, ни минуты!.. Катастрофа может уничтожить родину... Нужна одна партия — партия спасения России...” Призыв “Георгия Победоносца” нашел отклик. На линейном корабле “Свободная Россия” собрался митинг представителей 28 крупнейших кораблей флота, который постановил просить командующего флотом послать в армию делегатов, чтобы звать к сохранению боеспособности армии, к миру между офицерами и солдатами и к переходу в наступление на немцев. 28 офицеров, 14 кондукторов сверхсрочной службы, 78 матросов, 41 солдат и 23 рабочих были избраны для того, чтобы ехать в Балтийский флот и армии фронта. Они получили наказ проверить, готовы ли войска к наступлению, каковы отношения солдат и офицеров, как выполняется боевой приказ. Наконец они должны были требовать... установления твердой власти в стране. “Уши” Колчака явно торчали из этой резолюции...»
Инициатива Колчака была встречена в Петрограде на «ура». Временное правительство устроило пышную встречу делегации. На вокзале в Петрограде делегатов забрасывали цветами представители различных буржуазных организаций и партий. Видя лояльность черноморской делегации Временному правительству, Керенский возложил на нее весьма тяжелую миссию: вылечить Балтфлот от «анархии». Делегация черноморцев была весьма представительной — почти две сотни агитаторов. Черноморцам был оказан торжественный прием в столичном цирке Чинизелли, где выступали бельгийский министр Вандервельде, эсерка Брешко-Брешковская и другие не менее колоритные личности. Присутствовавшие на митинге американский посол Френсис и английский Бьюкенен клятвенно заверили россиян в скорой отправке в Россию новых займов на войну. После митинга приободрившиеся черноморцы разъехались по балтийским военно-морским базам.
Как оказалось, гостей уже ждали и по указанию Центробалта готовили достойный прием. Едва посланцы Черного моря начинали выступать на митингах, как их дружно освистывали, а то и вовсе стаскивали за бушлаты с трибун. Даже вполне лояльный к столице Ревель, и тот не воспринял черноморского ура-патриотизма.
Обиженный на такое неуважение бывший «потемкинец» К.И. Фельдман обрушился с оскорблениями в адрес хозяев на страницах проправительственной газеты «День». В ответ балтийцы пообещали переломать посланцу братского Черноморского флота ноги. В конце концов часть делегатов была распропагандирована балтийцами и заявила, что Фельдман никакой не моряк, а самозванец, и они от него отмежевываются. Но это были частности.
Помимо негостеприимных Гельсингфорса и Кронштадта черноморские делегаты побывали в Москве и Петрограде, где их встретили намного лучше. Затем члены делегации разъехались по фронтам, выступая в действующих частях. Они преследовали главную цель — сохранить боеспособность войск, пресечь в них анархию, большевистское разлагающее влияние. В определенной степени черноморская делегация, деятельность которой получила широкую известность по всей России, благотворно повлияла на матросов и солдат. На фронте матросы-черноморцы не ограничивались агитацией, но и пытались воодушевить солдат, сами шли в бой, часть из них погибла в боях или была ранена. Черноморцы агитировали солдат в преддверие июньского наступления на фронте. При этом их, как правило, посылали в те полки и дивизии, солдаты которых не желали наступать.
Отсылка делегации имела для Черноморского флота и отрицательные последствия. Дело в том, что уехали наиболее патриотически настроенные матросы и солдаты. В дальнейшем большинство из них вернулись в Севастополь, но далеко не все. Отсутствие авторитетных сторонников продолжения войны и радетелей за укрепление дисциплины вскоре негативно сказалось на настроениях матросов береговых частей и кораблей.
27 апреля 1917 года в Севастополь прибыла посланная по предложению ЦК партии большевиков делегация балтийских моряков, которая должна была стать ответом на антиреволюционную агитацию черноморских делегатов. Ответная делегация была малочисленна, всего 5 человек. Есть мнение, что часть из них были (как и черноморец Ф.И. Баткин) попросту переодетыми в матросскую форму большевистскими партийными функционерами. Но на самом деле это не так. На Черноморский флот были посланы реальные матросы: матросы И. Журавлев и П. Зайцев из кронштадтских флотских экипажей, М. Аркушенко — машинист крейсера «Аврора» и А. Дозмаров из Гельсингфорса. Фамилия пятого делегата от гвардейского флотского экипажа автору неизвестна. Перед отъездом балтийцы были проинструктированы секретарем ЦК Я.М. Свердловым и встретились с В.И. Лениным. Секретарь ЦК Я.М. Свердлов представил моряков Ильичу и сказал, что они едут на Черноморский флот для проведения там революционной работы. Посланцам ставилась конкретная задача помочь товарищам-черноморцам довести революцию до логического конца, как это делается на Балтике.
До Севастополя удалось добраться только М. Аркушенко и А. Дозмарову. И. Журавлев и П. Зайцев были перехвачены в Симферополе по приказу А.В. Колчака.
М. Аркушенко и А. Дозмаров выступали на собраниях команд кораблей, на заседаниях Севастопольского Совета, на делегатских собраниях и многочисленных митингах, где рассказывали о революционных событиях в Петрограде и на Балтике, об отношении балтийских матросов к войне, разоблачали
