Некоторые «лисы» показали просто феноменальные результаты.
Но это было только начало. Проект Тетлока по оценке экспертного политического суждения привлек внимание агентства передовых исследований в сфере разведки IARPA (Intelligence Advanced Research Projects Activity), подразделения военных сил США, которому было поручено найти лучшие способы получения и анализа разведданных. Они обеспечили ему организационную и финансовую поддержку [421]. Подводя итоги исследования, Тетлок писал, что, как показывают его результаты, для точного прогнозирования не нужны мощные компьютеры или причудливые методики. Но необходимо собирать доказательства из множества разных источников; измерять степень вероятности – то есть оперировать процентными выражениями; работать в командах; вести счет; быть готовым признать ошибку и при необходимости изменить курс. Он также писал о том, что мотивировать участников могут особые турниры по прогнозированию, и предположил, что введение отчетности в процесс прогнозирования может повысить точность получаемых им ответов.
Работа Тетлока широко освещалась в СМИ и даже получила косвенную поддержку президента Барака Обамы. Обама, безусловно, был самым интеллектуально ориентированным американским президентом со времен Билла Клинтона и, возможно, даже со времен Джона Кеннеди – в отличие от своего предшественника Джорджа Буша или преемника Дональда Трампа в принятии решений он руководствовался не только чутьем, но и доводами рассудка. Он всегда просил сотрудников оценить вероятность успешного исполнения того или иного проекта в численном, процентном отношении. Понимая, что стопроцентной уверенности никогда быть не может, он, по собственным словам, неплохо мирился с такой неопределенностью. Президент добавлял, что по этой причине так важно быть готовым постоянно пересматривать решения на основе новой информации [422]. По некоторым подсчетам, Обама применил метод экспертного политического суждения не менее чем к 699 инициативам в шести различных областях (подростковая беременность, помощь на дому, инвестиции в инновации, финансирование социальных инноваций, финансирование инноваций в сфере труда, а также в программах отраслевой адаптации). Общая сумма, потраченная на эти проекты, составила почти 4,5 миллиарда долларов [423].
Сам Тетлок впоследствии занялся проектом «Здравое суждение» («Good Judgement»), результатом которого стало более миллиона суждений о судьбах мира, вынесенных за четыре года. В ходе работы Тетлок сделал ряд открытий. Во-первых, некоторые вещи было легче предсказать, чем другие. Во-вторых, люди, которые не были догматиками, не сохраняли слепую веру в то, что, как им казалось, они знают; они не отвечали сразу, а посвящали некоторое время и усилия на изучение заданных вопросов, а те, кто не чуждались самокритики, добивались лучших результатов. В-третьих, самые успешные участники проекта показали лучший результат, чем офицеры разведки, которые располагали секретной информацией. Более того, способы, которыми они пришли к своим выводам, можно было изучить и обучить им других. Чем ближе дата прогнозируемого события, тем точнее прогноз относительно того, произойдет оно или нет; и наоборот. Прогнозы событий, которые могут произойти более чем через три–пять лет в будущем, имели лишь равный (50%) шанс сбыться.
Не то чтобы меня это удивляло.
Сегодня самые мощные инструменты для прогнозирования будущего, которыми мы располагаем, – это модели и алгоритмы, на основе которых они построены. Моделирование не предполагает перехода в измененное состояние сознания. В этом смысле его использование похоже на опросы, историю, трактовку Библии, нумерологические вычисления, интерпретацию знамений и, конечно же, на астрологию. Как и во всех перечисленных дисциплинах, принцип, лежащий в основе метода моделирования, заключается в том, что чем более «объективна» модель – другими словами, чем меньше места для вмешательства в нее собственного восприятия и эмоций пользователя, – тем лучше. На современного программиста, который при поиске работы заявляет, что Бог внутри его и он вещает от Его имени, окружение будет смотреть так же, как на страстного завсегдатая воскресных встреч в лондонском уголке ораторов. Если к тому же он будет вести себя как шаман, барабанить, петь, танцевать, принимать вещества, изменяющие сознание, и впадать в транс, то получит и того меньше уважения в их глазах.
Модели действительно могут быть очень сложными. Но по сути они состоят из двух компонентов. Во-первых, это списки факторов – сегодня их зачастую называют переменными, – которые, как предполагается, должны представлять реальность или некоторую ее часть. Во-вторых, что не менее важно, связи между этими переменными. Более того, эти связи почти всегда являются количественными, а это означает, что, когда компонент A изменяется или подвергается такой-то корректировке, компоненты B, C и D должны не только следовать его примеру, но делать это пропорционально.
Самыми ранними и на протяжении тысячелетий почти единственными моделями были модели движения небесных тел. Их цель состояла в том, чтобы показать не только лунные фазы, положения планет, затмения и прочие небесные явления, но также и счастливые и несчастливые дни, праздники и т. д. Древнейший известный пример – Антикитерский механизм. Он был найден на месте кораблекрушения на дне Эгейского моря и назван так в честь ближайшего к месту находки острова. Похоже, что механизм принадлежит периоду между 205 и 87 годами до н. э. Он был покрыт солью и сильно поврежден коррозией – прошло несколько десятилетий, прежде чем современные ученые смогли его реконструировать. Ученые выяснили, что устройство могло показать, помимо уже перечисленного, взаимосвязь между солнечным и лунным календарями, а также даты будущих Олимпийских игр. Однако по мере того как Древний мир подходил к концу, знания, необходимые для создания таких сложных машин, были утеряны. Лишь намного позже более или менее похожие постройки начали создаваться в Китае (башня с водяными астрономическими часами, построенная Су Суном около 1100 года н. э.), арабском мире (замковые часы аль-Джазари, 1206 год) и Италии (Астрариум Джованни де Донди XIV века). Другой хорошо известный пример – большие астрономические часы Страсбурга, впервые построенные в XIV веке и с тех пор несколько раз перестраивавшиеся.
Практически по определению модели основаны на математических расчетах. Чем более релевантны и представительны переменные, из которых они состоят, и чем точнее вычисления, которые формируют связи между этими переменными, тем лучше модель. После того как в 1687 году Ньютон опубликовал свои «Математические начала натуральной философии», труд, в котором описывался единый набор простых законов, охватывающих движения всех тел как здесь, на Земле, так и в небесах, популярность подобных моделей резко возросла. Некоторые из них, основываясь на законах физики, сообщали, к примеру, о солнечных затмениях, которые должны были произойти через сотни лет, об их длительности и о географическом регионе, обитатели которого станут его свидетелями. Одни модели настолько масштабны, что предсказывают события, которые произойдут во Вселенной через миллионы лет: например, когда звезда превратится в
