Известные мне до сих пор тексты из Ура времени царства Ларсы называют конкретно три категории жриц: ēntu[m] — верховную жрицу бога Луны Нанны, непременно царевну и самое высокопоставленное лицо в городе; ее помощницу lukur-èš — «домашнюю lukur»; и nin-dingir (читай, вероятно, ukbābtu[m]). Никаких других жриц в текстах пока не найдено. Одно божество могло иметь одновременно несколько nin-dingir, которые, таким образом, скорее были наложницами, чем женами божества. Как мы увидим, сохранились изображения обряда того типа, который связывается, скорее, с qadištum-kezertum, в доме, где, по всей вероятности, жила жрица (или жрицы) nin-dingir, ukbābtu[m]; таким образом, возможно, что под общее наименование nin-dingir в Уре входила также и эта категория жриц.
Может быть, существовали и замужние жрицы (Нингальламасси, UET V, 187?), однако достоверно нам известно о безбрачной жрице nin-dingir (Ликуну, UET V, 267).[422] Таким образом, лица, официально именуемые только по матери, а не по отцу, надо полагать, могли быть детьми либо nin-dingir, либо harimtu[m]. Как считает крупнейший шумеролог А. Фалькенштейн,[423] в последней четверти III тысячелетия до н. э. детей от «священного брака» имели и ēntum. Мнение это оспаривалось, но, оказывается, и ēntu[m] бога Нанны в Уре времени царства Ларсы тоже могли иметь детей. Так, на хозяйственных документах из Ларсы YOS X, № 46, 50, 51 имеется оттиск некоего Аббы, сына жрицы-энтум Эн-Ан… — мы (A-ab-ba/DUMU En-An-x-x-ma/en dNanna), по-видимому предшественницы ЭнАнеду, сестры ВарадСина: документы датированы 9-м годом ВарадСина. По-видимому, Абба был довольно высокопоставленным чиновником в столичной Ларсе. Но и люди без отцов, которые встречаются нам в архивах на «Патерностер роу», конечно, не были совсем уж париями, хотя особо высокого положения в обществе они определенно не достигали. Из них выделяется Синнада, «человек богини Инаны», занимавший, как нам представляется, чуть более высокое положение, чем другой «человек [Инаны]?», Сингамиль, сын блудницы.
Жриц, которые относились к специфическому культу Инаны Иштар, мы здесь касаться не будем; о них в книгах нашей серии, посвященной царству Ларсы, будет рассказано отдельно.[424]
Из примерно полутора десятков женщин, упомянутых в документах архивов Ибашшиили, Имликума, Аттайи и Ададбани, нам встретились две или три несомненные nin-dingir (Нгиринииза (?), НгемеНанна и Ликуну); также, вероятно, была жрицей nin-dingir неизвестная дочь АнаСинлуштемика. Подобное предположение может быть верно и в отношении некоторых других женщин — например, Лалики, матери Пузур-Нумушды, и Уммиремет, матери ЦиллиАмуррума, и в особенности в отношении Шатилии и Нарамтум; последние вряд ли были просто блудницами, поскольку Нарамтум вместе с Шатилией[425] стоят в одном списке судей-свидетелей с богами (U.16830, UET V, 273). Бездетная Нингальремет, жена жреца Ибашшиили, тоже, возможно, была жрицей в таком культе, который не требовал безбрачия, и то же допустимо предположить в отношении нескольких других женщин. Три или четыре женщины — почти бесспорные блудницы: мать Сингамиля; мать Наннамансума (не того, который входил в «фирму»); Бабуришат и, может быть, Дулатум, мать ЛудлулСина и Нарамтум. Часть деловых людей общины (Илиэриш, а также Аттайа и Имликум) имела какие-то связи с храмом Нингиззиды, а в одном известном нам случае (U.16826, UET V, 150) даже воспользовалась печатью бога Нингиззиды для частной сделки. Думаю, мы не ошибемся, если сочтем, что перечисленные выше жрицы nin-dingir, а также жрецы gudá этого дома (Ибашшиили, Илушумубаллит, АнаСинлуштемик, Наммупада) все или по большей части были служителями храма именно Нингиззиды.[426]
Жилище «фирмы» и все, что в нем обнаружено, за исключением документов, не сообщают нам ничего о ее деловой активности,[427] но о жизненном поведении жрецов и жриц кое-что из предметов, которые там найдены, дает представление.
Семьи, в которые входили Ибашшиили, Илиэриш, Имликум и его братья, Аттайа и его брат(ья), имели общее обиталище. Оно представляло большой жилой комплекс («дом 24», по первоначальному археологическому наименованию). Вероятно, он никогда не составлял единого дома, а делился на несколько, но в разное время, по-видимому, делился по-разному. В окончательном виде, т. е. ко времени Самсуилуны, в него входили дома «Патерностер роу, 2, 4 и 4а, 6, 8—10, 12» и «Базарный переулок, 1 и 2». Данные о находке архива U.16830, принадлежавшего ПузурДаму и Паззайе, Ададбани и его родне, противоречивы — либо он раскопан в «Базарном переулке, 2», т. е. в этом же комплексе, либо в «Патерностер роу, 14», т. е. по другую сторону «Базарного переулка», соединявшего «Патерностер роу» с «Пекарской площадью» и, по мнению Вулли, запиравшегося на ночь. Во всяком случае, и эта группа лиц была связана (вероятно, родством) с обитателями комплекса «дома 24».
Главный вход в этот комплекс был первоначально со стороны «Патерностер роу, 4»; сам дом 4 был, вероятно, сначала меньше, чем впоследствии; дом 4а тогда отдельно не существовал; два его помещения, возможно, относились к дому 6, а два других — к еще, видимо, не разделенным домам 8—10 и 12. Перегородки, полы и пороги многократно менялись, и описывать их здесь нет смысла (см. отчет в UE VII); однако едва ли не с самого начала в комплексе существовало по крайней мере два культовых помещения, не совсем похожих на «культовые» погребальные дворы других домов города.
54. Гермафродит (зикру). Терракота с городища Дахайле близ Ура старовавилонского времени. По фотографии (UE VII, табл 87, 205, U. 20048).
Одно такое святилище находилось в части комплекса, уже отделенной сначала от дома 12, а потоми от двух крайних комнат, отошедших к дому 4а, — по терминологии археологов, эта часть комплекса обозначена как «Патерностер роу, 8—10» (двойной номер объясняется тем, что сюда при отделении от остальных помещений было с улицы проложено два новых проема; один, по мнению Вулли, быть может, служил торговым окном-прилавком, что, однако, не особенно вероятно, учитывая находки в этом новообразовавшемся небольшом доме). Двойные сени (1) вели в немощеную комнату (2), когда-то проходную между помещением, отошедшим к дому 4а, и домом 12; здесь находилось одно погребение, видимо значительно более позднее, и второе, под полом, возможно современное нашим знакомым — обитателям этого дома. Тут же было найдено несколько терракот, видимо попавших сюда из соседней комнаты-святилища (3), ибо помещение (2) должно было скорее всего служить не как культовое (и не как хозяйственное), а как жилое, поскольку ни лестницы на второе жилье, ни открытого двора в новообразованном доме не было.
Отчет Вулли о доме в UE VII не называет еще одной находки, которая, однако, упомянута в том же томе в каталоге терракот UE VII, с. 173, № 1, где указано, что она обнаружена в доме «Патерностер роу, 8—10» немного выше уровня пола, т. е. на нижнем уровне завала (комната не указана). В том же доме в общем каталоге находок, фактически составлявшемся Уже Митчеллом, сказано, что, по полевой карточке, эта терракота найдена «над домом 24», т. е. в верхнем уровне завала. Все это может значить просто, что памятник был закреплен в верхней части стены, например над дверью из помещения (2) в помещение (3), и упал оттуда.
55. Посвящение девочки в жрицы. Терракота из Дикдикки (?). По фотографии (UE VII, табл. 83, рис. 172, U. 16027)
Это большой (0,75 м) рельеф отличной работы, изображающий богиню, держащую сосуд, из которого льется вода; подобные крупные терракоты, по Вулли, встречаются в Вавилонии у дверей святилищ. Вероятно, она была вделана у входа или над входом из комнаты (2) в святилище (3) и изображала богиню Нин(гиз)азимуа, супругу Нингиззиды, дарующую плодородие (имя ее означает: «Госпожа, посадившая растение в животворной влаге»); она же (как всякая супруга бога) была и покровительницей его жриц,[428] может быть даже считавшихся ее земным воплощением.
В помещении (3), у его торцовой северо-восточной стены, были остатки низкого жертвенного алтаря с врытым перед ним в землю сосудом,[429] а позади был вделан в стену алтарь для воскурений (?). В северном углу был еще кирпичный стол для разделки жертв; под полом было два погребения типа «ларнакс», не занесенные, однако (как и все погребения в этом доме), в опись Вулли (потому ли, что не содержали инвентаря, или потому, что их дата вызывала сомнения?). На полу святилища лежала терракота U.16027, UE VII, табл. 83, № 172,[430] изображающая женщину и мужчину в ритуальной одежде с нашитыми «фестонами», ведущих между собой девочку-подростка в таком же платье, но задранном так, чтобы обнажилось тело и груди.
Это — сцена посвящения жрицы ukbābtum (nin-dingir). Из писем Ламасси,[431] жены очень видного ашшурского купца XIX в. до н. э. Пушукена, торговавшего в Анатолии, мы знаем, что девочка, предназначенная стать ukbābtum по достижении половой зрелости, «возлагалась» родителями «на лоно» бога, которому посвящалась, становясь его наложницей — условно ли, или же роль бога исполнял соответственный жрец, или же, как в позднем Вавилоне, чужестранец, мы точно не знаем; но как дело обстояло в культе Ашшура, для нас сейчас несущественно — по всей вероятности, в различных культах бывало по-разному.
