По словам Н.И. Ляпунова, бой начался по–другому: партизаны сразу обстреляли здание и бросили в его окна гранаты[66].
Как нам представляется, партизаны Федорова попытались бесшумно снять часовых, но это у них не получилось. Была открыта стрельба. Милицию подняли по команде «Тревога». Пока коллаборационисты одевались и вооружались, внутренний наряд вступил в бой с партизанами, которые намеревались ворваться в здание, и перебить всех, кто там находился. Однако в этот момент по партизанам ударил пулемет. Народных мстителей отсекли огнем от здания, и они были вынуждены отойти[67]. Некоторые бойцы Федорова, успевшие забежать в здание вместе с командиром, попали в западню.
Партизаны попытались подавить огневые точки противника — открыли огонь из нескольких пулеметов. Те, кто сумел подобраться к зданию, бросали в окна гранаты. Но пулеметы продолжали стрелять, а возле входа разрывались гранаты, брошенные с верхних этажей милиционерами. Сабуров послал на помощь Федорову подкрепление — группу Иванченко. Эту группу вывели из отряда Бородавко (которому поручили блокировать дорогу на Брасово). Когда группа Иванченко добралась до казармы, со стороны Брасово послышалась перестрелка. Таким образом, Сабуров ослабил заслон Бородавко, чтобы восполнить потери, понесенные группой Федорова при первом штурме казармы[68].
Положение народных мстителей ухудшалось. Сабуров срочно послал Богатыря и еще одного своего заместителя — Александра Пашкевича — к Бородавко, чтобы уточнить обстановку. Иванченко, стоявший рядом, получил другую задачу: открыть из станкового пулемета интенсивный огонь по окнам и под его прикрытием прорваться к Федорову. Сабуров вспоминал: «У казармы разгорается тяжелый бой. Мы несколько раз штурмуем здание — и неизменно откатываемся назад»[69]. Сколько людей потеряли партизаны во время этих атак, автор не указывает.
Возвратившийся Богатырь доложил, что Бородавко трижды посылал связных, прося о помощи. Сабурову ничего не оставалось, как вывести из штурмовой группы Федорова подразделение начальника штаба отряда «За Родину» Тулупова и перекинуть его к Бородавко. Богатырь также сообщил, что тяжело ранен Пашкевич.
Тем временем, огонь из казармы усилился. Сабуров решил, что вскоре последует контратака противника. «Надо во что бы то ни стало выручать Федорова, — пишет он. — И кончать бой — он слишком затягивается»[70]. Очевидно, Сабуров понял, что взять казарму не удастся. Богатырь вспоминает: «Стрельба почти стихла. Деревянное здание казармы (как известно, оно было каменным, каким и остается по сей день. — Примеч. авт.) был изрешечено пулями, все окна выбиты. Но в одном ее отделении еще находились охранники, продолжавшие оказывать сопротивление»[71]. Богатырь фактически указывает на то, что боевая задача, стоявшая перед группой Федорова, не была выполнена. Еще откровенней пишет Ляпунов: «Между тем, стало светать. Здание лесного техникума захватить не удалось, хотя оно было изрешечено пулями»[72]. Таким образом, партизаны не смогли овладеть казармой и разгромить основные силы гарнизона.
Не менее важным по значимости объектом был дворец Воскобойника, где, как считали народные мстители, находился весь центральный комитет НСПР, управлявший Локтем. Задачу по ликвидации партийной верхушки поручили выполнить штурмовой группе из трубчевского отряда им. Сталина. Группу возглавил комиссар отряда Павел Кузьмин[73]. Его группе было придано специальное подразделение Алексея Дурнева, получившего инструкции по поводу того, как уничтожить руководство НСПР[74].
Казармы «народной милиции (здание бывшего Лесохимического техникума). Современный снимок
Росляков, рассказывая, как народные мстители напали на Локоть, предваряет описание боя за дом бургомистра сценой «банкета», якобы устроенного Воскобойником. «Инженер Земля» и его заместитель Каминский поглощают водку литрами, произносят пространные речи о будущем новой России, проклинают во всех подробностях деяния советской власти и грозятся сурово покарать партизан[75]. Спрашивается: откуда Росляков знает, что Воскобойник и Каминский пили в ту ночь водку и какие речи они произносили?
По утверждению Сабурова, через десять минут после того, как группа Кузьмина смогла прорваться к дому, к нему прибежал новый связной и доложил о ранении Воскобойника, — его срезала пулеметная очередь Алексея Дурнева[76]. Это произошло, когда бой за казарму был в самом разгаре, а заслон Бородавко только начал отбивать атаки подкрепления из Брасово.
По словам Богатыря, Воскобойника ранили, когда была отбита первая атака подкрепления из Брасово и началась вторая. Лидер НСПР открыл дверь дома и обратился к партизанам: «Вы окружены со всех сторон, выхода нет, сдавайтесь». После этого его подстрелили бойцы из отряда Дурнева. Потом партизаны услышали «глухой стон и испуганный крик: «Константин Павлович ранен»[77].
Ляпунов описывает этот эпизод так: «Во время перестрелки мы видели, как из дома, где жил Воскобойник, на веранду вышел кто–то и крикнул: "Не сдавайтесь, бейте их". Рядом со мной лежал на снегу и вел огонь из ручного пулемета мой односельчанин Миша Астахов. Я обратил его внимание на веранду и сказал, чтобы он повернул пулемет туда. После второй короткой очереди мы услышали на веранде падение тела и возню людей, Как раз в этот момент усилился огонь противника, и это отвлекло нас от дома Воскобойника»[78].
У Емлютина мы находим такое описание:
«На крыльце дома появился Воскобойник, он кричал:
— Не сдавайтесь! Уничтожайте лесных бандитов!
Партизан Ляпунов подбежал к пулеметчику Михаилу Астахову и попросил, задыхаясь:
— Миша! Поверни пулемет! Чесани по предателю!
Короткой очередью Астахов свали подлеца»[79].
Еще одну версию гибели бургомистра высказал командир суземского отряда «За власть Советов» М.В. Балясов: «Группа автоматчиков товарища Малышева проникла к квартире бургомистра. Малышев до войны хорошо знал Воскобойника. Когда Малышев постучался в дверь хаты и окликнул Воскобойника, тот спьяну подумал, что Малышев пришел сдаваться в плен, и выскочил на крыльцо в одном нижнем белье. Дыша перегаром, бургомистр заорал: ''Доходился, бандит, пришел… Ну, кладите оружие и сдавайтесь по одному!" Не отвечая, Малышев вскинул автомат и выстрелил»[80]. Из этого повествования становится очевидно, что сам Балясов в операции не участвовал (иначе он едва ли «перепутал» бы великокняжеский дворец с хатой)…
Из имеющегося материала можно сделать вывод, что партизаны еще не успели подойти к дому, как по ним был открыт огонь. Огонь из пулеметов и винтовок продолжительное время сдерживал народных мстителей, и овладеть домом с ходу им не удалось. Партизаны наверняка понесли потери, прежде чем заняли выгодные позиции для стрельбы. По признаниям Богатыря, сломить сопротивление милиции и охраны лидера НСПР народные мстители не смогли. Емлютин указывает, что партизаны отступили от дома бургомистра, так как милиция и подошедшее подкрепление стали окружать налетчиков[81].
Еще один объект, который нужно было захватить, — районную тюрьму, — штурмовали украинские партизаны во главе с Погореловым. Через некоторое время к Сабурову прибыл связной. Он доложил о прорыве в тюрьму группы Кочеткова. Охрана, поначалу отступившая под ударами партизан, вновь вернулась и заблокировала объект. Кочетков с людьми оказался в осаде[82].
Понимая всю сложность ситуации, Сабуров взял под свое начало подразделение харьковских партизан (вероятно, резервное, Боровика) и поспешил на выручку к тем, кого блокировали. По признанию самого Сабурова, для него стало сюрпризом такое упорное сопротивление охранников, которых, по данным разведки, было не более пяти, в то время как в тюрьме оказался взвод. Даже когда подразделение Сабурова прибыло на место, никто к зданию не прорвался, — охранники держали под плотным автоматным огнем все подступы к нему. Но спустя некоторое время успех улыбнулся партизанам. Для Сабурова было важно найти Буровихина, разоблаченного немецкой военной контрразведкой. Тело разведчика обнаружили в одной из камер[83]. Далее следует вздор. Сабуров якобы находит на серой стене последние нацарапанные Буровихиным слова: «Выдал связной (боец отряда "За Родину". — Примеч. авт.). Концы в Севске. Шперлинг аме…»[84]. Так читателю топорно внушается мысль: уже в 1941 г. немецко–фашистские разведчики пошли на контакт со спецслужбами США. Современные американцы (книга Сабурова была написана в начале 1950–х гг. — Примеч. авт.) - такие же фашисты, как и немцы при Гитлере. Налицо — пропаганда эпохи «холодной войны»[85].
