По примеру этих высоких лиц и под их покровительством московские люди постепенно усваивали себе новые обычаи и воззрения. В Москве распространились иноземные костюмы, вещи, музыкальные инструменты, картины. В Посольском приказе переводились, по царскому повелению, иностранные книги и делались выписки из иностранных газет («куранты»). Европейское образование проникало в разные слои московского общества и увлекало умы московских людей настолько, что некоторые москвичи даже бегали за границу, желая найти себе лучшие условия жизни. Так убежал за границу сын Ордина-Нащокина, чем очень огорчил отца. Убежал со службы подьячий (мелкий чиновник) Посольского приказа Григорий Котошихин; он пробрался в Швецию и там для шведского правительства составил любопытное описание Московского государства (напечатанное под названием «О России в царствование Алексея Михайловича»). В свою очередь, заметив большое умственное брожение среди московских людей, западноевропейцы стремились в Москву все в большем и большем количестве и просились на московскую службу или желали разрешения торговать в Москве. Даже католики думали о возможности начать свою пропаганду в Москве. С этою целью явился в Московское государство (1659) ученый хорват, католический патер Юрий Крижанич. Скрыв свою веру и назвав себя православным, Крижанич выразил желание быть учителем в Москве. Однако его заподозрили, и ему едва удалось вернуться домой. Его сочинения, в которых описывались московские порядки, получили впоследствии большую славу: в них Крижанич указывал те реформы, какие, по его мнению, были необходимы Московскому государству, чтобы сделать его сильным и просвещенным.
Так совершался в Московской Руси культурный перелом. Старые идеалы отживали и падали, новые нарождались и крепли. Русский народ понемногу переходил от своей старой национальной замкнутости и исключительности к деятельному общению с культурным человечеством.
§ 90. Внешние дела при царе Алексее Михайловиче. Начиная с 1654 года царь Алексей Михайлович вел продолжительные и упорные войны с Польшею и Литвою. Предметом борьбы была Малороссия – польские владения на среднем Днепре, в которых русское население отложилось от Польши и само пожелало соединиться с православною Москвою. Войны эти привели царя Алексея к существенным успехам: он возвратил Москве Смоленск и Северские земли, взятые поляками в смутное время, и приобрел Киев и ту часть Малороссии, которая была на левом берегу Днепра (1667). До тех пор Литва и Польша, в течение почти ста лет, наступали на Москву и грозили ей; при царе Алексее перевес сил оказывается на стороне Москвы и она сама переходит в наступление против ослабевшей Польши.
В связи с Польскими войнами находились и другие войны того времени. Царю Алексею пришлось воевать со шведами, которые вмешались в польские дела. Шведская война (1656–1659) окончилась ничем: воевавшие стороны остались при прежних владениях. Так же, как шведы, в польские дела вмешались и турки. Они грозили войною за Малороссию одинаково и Польше, и Москве (1672). Царь Алексей Михайлович страшился сильной Турции и делал спешные приготовления к турецкому нашествию, ожидая турок под Киев. Однако дело ограничилось небольшими столкновениями на левом берегу Днепра. Царь Алексей умер (в начале 1676 года) до конца этой войны, и мир с турками был заключен уже при его сыне царе Феодоре (1681).
Так сложен был тот малороссийский вопрос, который возник как результат внутренних нестроений в Польско-Литовском государстве. Об этих нестроениях будет идти речь ниже.
Литва и Польша в XVI–XVII веках
§ 91. Люблинская уния 1569 года; ее значение и следствия. Мы видели (§ 41), что, несмотря на постоянное стремление Литвы к самостоятельности и обособлению от Польши, польское влияние в Литве после Витовта продолжало расти. Его проводили великие князья католики и поддерживала литовская шляхта, которой было выгодно водворить в Литовском княжестве польские порядки. Напротив, за сохранение старой самобытности в Литве стояла литовская аристократия, православные князья и паны. Испытывая притеснения со стороны своих католических государей, они или уходили в подданство Московских князей (§ 51), или же отстаивали свою веру, свои права и самостоятельность своего государства на «сеймах», то есть на съездах панов и шляхты, на которых решались в Литве важнейшие государственные дела. До середины XVI столетия, несмотря на усиление польского влияния в литовском обществе, литовской знати удавалось отстаивать самобытность и самостоятельность своего княжества.
Обстоятельства изменились в середине XVI века. Литва тогда вела неудачную войну с Москвою из‑за Ливонии (§ 62). Иван Грозный взял Полоцк, опустошил добрую половину Литовского княжества и угрожал дальнейшими завоеваниями. В прежнее время литовская знать сама охотно шла под московскую власть; теперь же князья и паны литовские страшились и ненавидели Ивана Грозного за его жестокости против бояр и не желали ему подчиниться, боясь его опричнины. Они поэтому искали помощи против Москвы у Польши, а польское правительство воспользовалось этим в своих видах.
В то время королем Польским и великим князем Литовским был бездетный Сигизмунд II Август. С его смертью прекращался род Ягайловичей (Ягеллонов) и возникал вопрос о судьбе престолов Польского и Литовского. До сих пор уния Литвы с Польшей была династическою: сохранится ли она, когда прекратится самая династия? Останутся ли государства в прежнем соединении или уния будет отменена? Король Сигизмунд Август и польское правительство желали полного соединения Короны (то есть Польши) с Княжеством (то есть Литвою) навеки в одно государство. Пользуясь затруднительным положением Литвы, потерявшей Полоцк, и страхом литовского панства перед Грозным, король и поляки стали настойчиво проводить мысль о вечной унии на общих сеймах литовской и польской знати и шляхты. До 1569 года Литва сопротивлялась. Но в 1569 году на сейме в г. Люблине сопротивление литовских патриотов было сломлено и после больших споров и неудовольствий составлен был акт о вечной унии обоих государств, образовавших отныне одно нераздельное государство – Речь Посполитую (Rеs Рubliса).
По Люблинской унии, южная половина Литовского княжества (именно Волынь и Подляшье, Подолье и Киевская земля) была прямо присоединена к «Короне», то есть вошла в состав Польского королевства. Остальная же Литва образовала особое «Княжество» в реальной унии с Короною. Это было тяжким ударом для прежде могучего Литовского государства. Поляки прямо отняли от него половину его земель, пользуясь временною слабостью Литвы и раздорами между литовскою знатью и шляхтою. Польские паны утверждали, что земли, взятые ими от Литвы, издавна составляли достояние Польской Короны: король с ними соглашался, а Литва не имела сил протестовать. Потеряв южные области, Литовское княжество входило затем в вечное соединение с Польшею. Оба государства имели одного государя, которого каждый раз должны были избирать сообща (наследственного преемства власти не было). У них был общий сейм, состоявший из светской знати, католического духовенства и шляхты обоих государств. Был общий сенат («паны, рада»), который ведал общие внутренние дела и политику Речи Посполитой. Но в каждом из государств оставались свои особые законы, свои особые чиновники и свои отдельные войска. В Польше действовали свои сборники законов («статуты и привилеи»), а в Литве – свой «Литовский статут». В Польше и Литве были в каждой особые: гетман (начальник войска), канцлер (государственный секретарь), подскарбий земский (министр финансов), воеводы (начальники области) и другие, менее важные чины. Одинаково в Польше и Литве шляхта, составляя господствующее сословие, собиралась на сеймы областные (поветовые) и государственные и избирала своих предводителей и представителей – маршалков. Под их председательством действовали высшие шляхетские суды – трибуналы (Коронный и Литовский).
Вскоре после установления унии 1569 года скончался последний Ягеллон, Сигизмунд Август (1572). Наступила эпоха избираемых королей[88]. При первых же избранных государях вся политическая власть в государстве сосредоточилась в руках шляхетского сословия. Шляхта окончательно отняла всякую самостоятельность и всякое значение у прочих сословий (за исключением некоторых городов, обладавших правом самоуправления). Шляхта не только разделяла с королями право верховного управления; она по закону имела право отказывать королю в повиновении, если он нарушал ее права и вольности; шляхта могла даже поднимать оружие против своего государя («рокош») и устраивать против него свои союзы («конфедерации»). Словом, шляхта обратилась в вольных господ Речи Посполитой и привела государство к беспорядку и анархии. Но она гордилась своею «золотою вольностью» и открыто признавала, что в государстве есть только одно сословие – «народ-шляхта». Лишь духовенство католическое сохраняло свое независимое положение; все же прочее население потеряло всякое значение в политической жизни своего отечества.
