Важно другое. С января 1954 года в «Жар-птице» начинается публикация статей А. Кура о «Дощьках Изенбека». В ней же несколько позднее публиковались и сами тексты дощечек (в транслитерации Кура и с его правками), попытки переводов, а также одна фотокопия (дощечки 16а; опубликована в февральском номере журнала за 1955 год). Материалы, касающиеся «Книги Велеса», выходили в журнале по 1959 год включительно. По сути, это было первое издание как самих текстов и их переводов (хоть и далеко не полное), так и научных статей о памятнике. Плотина молчания вокруг «дощьек» была прорвана.
Заметим, что благодаря Куру появилось современное название данного памятника — «Велесова книга». Точнее, сначала оно имело вид «Влесова книга». Правда, учёный-эмигрант так назвал только часть текста, ту самую знаменитую дощечку № 16, начинающуюся словами: «Влес книгу сю птшемо…» (II, 11; 245). Затем, в 1957 году, это название предложил распространить на весь текст другой русский учёный-эмигрант Сергей Лесной (Парамонов) (II, 11; 245). Исследователи книги конца 80х — начала 90х годов XX века (А. И. Асов, Б. Яценко, Р. Пешич, Ю. К. Бегунов) стали использовать полногласную форму имени славянского бога: «Велес», полагая это более правильным (II, 11; 245). Памятник стал называться «Велесова книга», или «Книга Велеса». Хотя и сейчас некоторые учёные предпочитают его более старое название. Например, Н. В. Слатин выпустил свой перевод манускрипта под названием «Влескнига».
Летом 1954 года Ю. П. Миролюбов переехал из Бельгии в США. Его пригласили работать журналистом в «Жар-птицу». Одновременно А. А. Куренков устраивает его на должность главного редактора монархической газеты «Русская жизнь». Юрий Петрович с головой погружается в издательскую деятельность (правда, особых доходов она не приносит; жили супруги Миролюбовы главным образом на зарплату жены, устроившейся работать медсестрой).
Говоря об издании «Книги Велеса» в журнале «Жар-птица», нельзя не упомянуть о тех различиях, которые имели место в текстах Ю. П. Миролюбова и текстах, публикуемых А. А. Куром. Эти различия дали противникам подлинности дощечек лишний повод для критики. Первые тексты, посылаемые Ю. П. Миролюбовым в журнал ещё в бытность его в Бельгии, были в основном рукописными. В этом нас убеждают отправленные в Штаты рукописные транслитерации дощечек 31 и 32 (рис. 37). После переезда в США Юрий Петрович стал разбирать свой архив и перепечатывать на машинке со своей рукописной копии древние тексты, чтобы размножать их и посылать А. А. Куренкову, жившему недалеко от Сан-Франциско — в Пало-Алто. Позже эту машинопись Ю. П. Миролюбов отправлял также заинтересовавшемуся «Велесовой книгой» отцу Стефану Ляшевскому, жившему в Балтиморе. Так вот, различия наблюдаются между машинописным вариантом памятника и текстами в «Жар-птице». О причинах этих различий по некоторым соображениям мы скажем несколько ниже.
Кроме отца Стефана памятником с 1955 года заинтересовался уже не раз упоминаемый нами Сергей Лесной. Лесной — это его псевдоним, а настоящее его имя — Сергей Яковлевич Парамонов. Русский эмигрант, историк и писатель, в то время Лесной был профессором в Институте индустриальных и научных исследований в городе Канберра (Австралия). Имел степень доктора биологических наук, полученную до войны ещё в Советском Союзе. Кстати, во время войны он оказался в нацистском концлагере, был освобождён союзниками, в Россию не вернулся. В общем, нетрудно понять, почему. И хотя Парамонов был биологом, но древняя славянская история интересовала его ещё до войны. Как сообщает А. И. Асов, опираясь на Г. С. Белякову, Сергей Яковлевич с увлечением работал тогда в этой области, а также в области западнославянской диалектологии. На этом поприще он получил довольно широкую известность (II, 11; 236). С 1955 по 1966 год С. Лесной выпустил четыре ярко написанные, добротные по подбору материала книги, посвящённые древней истории славян и, прежде всего, «Книге Велеса». Также он подготовил тезисы для V Международного съезда славистов, опубликованные в научном сборнике «Славянская филология». Умер он в 1968 году.
Рис. 37.
Однако вернёмся к Юрию Петровичу Миролюбову. Кроме издательской деятельности он занимается также написанием работ по истории и этнографии славян. Первые произведения вышли из-под его пера ещё в Бельгии, в начале 50х годов: «Бабушкин сундук», «Родина-мать», «Прабкино учение», «Риг-Веда и язычество» (1952), «Русский языческий фольклор. Очерки быта и нравов» (1953 или 1954). В Америке появились: «Русская мифология. Очерки и материалы» (1954), «Русский христианский фольклор. Православные легенды» (1954), «Материалы к истории руссов» (1967), «Славяно-русский фольклор», «Фольклор на юге России», «Славяне в Карпатах. Критика “норманизма”», «Князь Кий, основатель Киевской Руси» (конец 1960х гг.). Все эти произведения были изданы лишь после смерти Ю. П. Миролюбова его вдовой Жанной Миролюбовой. Всего в 1974–1992 годах она опубликовала в Аахене 19 томов его сочинений. Материал, излагаемый в книгах Юрия Петровича, имеет не только сходство, но и различия с тем, о чём рассказывается в «Книге Велеса». Источником тех моментов, которые в трудах Миролюбова и «Книге Велеса» всё-таки сходны, Юрий Петрович часто называет не дощечки, а зафиксированные им на юге России сказы и предания (II, 28; 192–194, 196–198). В подлинности же этих сказов и преданий исследователи обоснованно сомневаются. Записанные Миролюбовым в трёх южнороссийских сёлах — Юрьевке, Антоновке и Анновке, — они более нигде и никем зафиксированы не были (II, 28; 202).
В 1959 году в мире разразился очередной экономический кризис. Жизнь подорожала. Ю. П. Миролюбов, испытывающий финансовые трудности, всё более слабеющий из-за болезни, был вынужден закрыть свой журнал. За шесть лет (1954–1959) с задачей публикации текстов «Книги Велеса» Ю. П. Миролюбов и А. А. Куренков не справились и на треть (II, 11; 266). Из-за нищеты и болезней им многое не удалось опубликовать. Но, несмотря на это, многие публикации тех лет сейчас являются единственными первоисточниками по «Книге Велеса» (II, 11; 266). Положительнейшим их следствием явилось то, что они пробудили интерес многих исследователей (профессиональных учёных и любителей) к этому ценнейшему памятнику славянской письменности. Кроме уже называвшихся С. Лесного, С. Ляшевского, П. Е. Ковалевского, Константинова и Башилова можно упомянуть В. Е. Лазаревича, М. И. Туряницу, П. Е. Соколова, А. Кирпича и многих других.
В 1970 году супруги Миролюбовы решили вернуться в Бельгию (журнал был закрыт, Жанна вышла на пенсию, и в Штатах их более ничего уже не удерживало). Во время путешествия по Атлантике Юрий Петрович заболел воспалением лёгких. Старый организм не справился с болезнью, и 6 октября 1970 года Ю. П. Миролюбов скончался на борту корабля.
Итак, на фоне биографии Юрия Петровича Миролюбова мы рассмотрели историю введения «Книги Велеса» в научный оборот. Какой простор для критики открывается здесь для противников подлинности этого памятника. Сформулируем те вопросы и аргументы, которые выдвигаются ими. И попытаемся на них ответить. Насколько это у нас получится — судить вам, уважаемые читатели или слушатели. Начнём:
1) Почему Ф. А. Изенбек, владевший книгой на протяжении двух десятков лет (имеется в виду период эмиграции; само собой во время Гражданской войны было не до того), не показал её никому из учёных? Вообще никому. Единственным человеком, которому дощечки были показаны, оказался почему-то Ю. П. Миролюбов. Притом учтём, что Изенбек не был в исследовании древностей абсолютным профаном. По сообщению того же Миролюбова, он принимал участие в археологических раскопках, проводившихся в Туркестане профессором Фетисовым, как художник-зарисовщик (II, 11; 163) имел определённый багаж знаний по археологии, а за свои заслуги в туркестанской археологической экспедиции был даже принят в Академию наук (II, 11; 165). Чтобы понять, что найденные им дощечки — вещь древняя, у Фёдора Артуровича знаний хватило. Но почему же дальше он вёл себя так непрофессионально?
2) Почему Ю. П. Миролюбов последовал примеру Изенбека и также молчал о древнем памятнике до 1948 года, когда дощечек и след-то давно простыл?
3) Почему Ю. П. Миролюбов даёт разные даты своего первого знакомства с «Книгой Велеса» (1925 или 1927 годы) и называет разные по продолжительности периоды работы по её копированию (9—10 лет, т. е. с 1927 по 1936 год, и 15 лет, т. е. с 1925 по 1940 год)?
4) Почему Юрий Петрович не удосужился сделать фотокопию всей книги? Неужели это было так трудно?
5) Куда делись дощечки из квартиры Изенбека? Миролюбов утверждал, что их изъяло гестапо. Но зачем гестаповцам этот старый, с их позиции, «хлам»?
6) Почему различались тексты, которые посылал в редакцию «Жар-птицы» Ю. П. Миролюбов, и тексты, которые публиковал А. А. Кур? Такое вольное обращение последнего с историческим источником не проистекало ли из того, что никакого источника вовсе и не было, и Кур, если не знал этого в точности, то догадывался?
