- С гербом города корабелов, товарищ контр-адмирал, - ответил Валейшо. - И жалованную грамоту припасли.
- А ты чего невесел, товарищ лейтенант? - расцеловав сына, спросил командир эскадры. - Или не по вкусу пришлось большое плавание?
Игорь натужливо улыбнулся.
- Ну как мои у тебя тут служат? - спросил контр-адмирал Урманова.
- Служат хорошо, - выручил командира Валейшо.
- Не срамят, значит, честь фамилии?
- Лейтенанту Русакову за ракетную стрельбу объявлена благодарность, поспешил сообщить замполит.
"Сначала дали по мордасам, а после заклеили фингал золотым пластырьком", - мысленно прокомментировал слова Валейшо насупленный Игорь.
Вечером командир эскадры долго не отпускал Урманова из рабочего кабинета флагманской каюты. Дотошно интересовался делами на ракетоносце.
- Какую скорость показали на мерной миле? - спрашивал он.
- Пока не обросли - даже выше расчетной.
- Управляемость на встречной волне?
- Настоящей волны пока не нюхали, Андрей Иванович. На семи баллах корабль держится хорошо.
- Разгильдяи в экипаже есть?
- Разгильдяев нет, но несколько человек имеют взыскания.
- Этих списать! Через пару дней пойдет домой "Пантера", отправить списанных, взять с нее замену.
- Эти матросы были на заводе, Андрей Иванович, материальную часть знают до винтика. Нельзя их списывать...
- У вас флагманский корабль, а не детский сад, чтобы каждого водить за ручку. Не хотят служить как следует, пусть пеняют на себя!
- Они будут служить как следует.
- Когда моя лысина снова закудрявится? На флагманском корабле дисциплина должна быть образцовой!
- На флагманском корабле тоже служат люди, а не роботы...
- Вы поняли мое приказание, командир?
- Я считаю его ошибочным, товарищ контр-адмирал. Все-таки кораблем командую я и знаю, на кого можно положиться...
- Ну хорошо, я оставляю этот вопрос на ваше усмотрение. Только смотрите, командир!
- Есть смотреть, товарищ командир эскадры!
- Ну ладно, хватит о делах, - помягчел Русаков. - Ты мне про Игореху подробней расскажи. Замполит твой его похваливал, а как он на самом деле?
- Я думаю, он скоро придет к вам проситься на другой корабль...
- Как на другой? - привстал с кресла контр-адмирал.
- Считает, что здесь не по достоинству оценивают его способности...
- Послушай, Сергей, я же предупреждал тебя, что у него характер не сахар! Надо было с первого дня взять его в ежовые рукавицы!
- Таких нам по шхиперскому снабжению не положено, товарищ командир эскадры.
- Ты не ёрничай, Сергей, у нас разговор серьезный! Что он, заносится? Или подчиняться не любит?
- Он равнодушен к службе. Делает все от и до, но ни капельки больше. Потому мы не доверили ему старта, а у него болезненно взыграло самолюбие...
- Взыграло, говоришь? Так пусть оно почаще у него играет! Ну хорошо, я с ним сам поговорю... А как у него с женой? - преодолев неловкость, спросил Русаков. - Он же в письмах ничего не писал, только приветы от нее передавал.
- Этого я не знаю, Андрей Иванович, но думаю, что они любят друг друга...
- Рожать она не собирается?
- Откуда мне про это знать? - отвел взгляд Урманов.
- Ты сейчас только заявлял, что командир лучше всех знает своих подчиненных!
- Бывают такие вещи...
- Ну а ты сам-то хочешь от него избавиться? Говори честно, не юли!
- Я считаю его толковым, перспективным офицером. Личных счетов у меня с ним нет никаких...
Русаков встал, подошел к Урманову, оглядел его с головы до ног, словно хотел в чем-то убедиться.
- Никаких, говоришь? - хрипловато произнес он. - Тогда скажи мне без дураков, у тебя с этой женщиной, ну, снохой моей, ничего не было?
- Я не обязан отчитываться! - вспыхнул Урманов.
- Я не заставляю тебя, Сергей, - устало сказал контр-адмирал. - Я прошу тебя как старший товарищ... Пойми, мне это очень важно.
- Да я ее едва знал! Видел всего несколько раз на корабле!
- Ну спасибо за откровенность...
* * *
Сигнал боевой тревоги разбудил лейтенанта Русакова среди ночи. Набросив китель, застегиваясь на ходу, он побежал на стартовую батарею. Сел в кресло возле контрольного пульта, поеживаясь и позевывая.
- Снимаемся с якоря? - обращаясь к расчету, спросил он.
- Непохоже, товарищ лейтенант, - негромко ответил ему мичман Кудинов. - Просто ночное учение.
Команды на съемку действительно не последовало. Минут через сорок дали отбой тревоги.
Игорь вышел на верхнюю палубу. Увидел крупные звезды, ярко горящие в темно-фиолетовом небе, скатывающуюся в волны щербатую, как надкушенный пряник, луну. Воздух был густым и волглым. Повсюду на палубах и надстройках блестели мокрые потеки.
Осмотревшись по сторонам, лейтенант заметил, что якорных огней стало больше. Корабли стояли теперь не в две, а в три линии.
- Чего не спишь, Игорек? - спросил его подошедший старший лейтенант Исмагилов.
- Прохлаждаюсь. Что за корабли пришли?
- НАТО в гости пожаловало, - сказал Исмагилов, только что сдавший якорную вахту. - Забрели на огонек!
- Или им в море места не хватило? - вслух подумал Игорь.
Исмагилов чиркнул зажигалкой, раскурил трубку.
- Ты знаешь, у нас в Хакасии говорят: много троп в Саянах, но все они к человеческому жилью ведут. И хорошие и плохие люди - все по ним ходят. Троп на всех хватает, но вражде и злу все одно тесно. Так и здесь, в Средиземном...
- А ведь когда-то адмиралы враждующих флотов, прежде чем вступить в бой, салютовали друг другу флагами... - задумчиво произнес лейтенант.
- Только их пушки от этого не становились ласковее! - рассмеялся Исмагилов. - Простому матросу как барану все одно было - на плов или на шашлык!.. Ты знаешь, Игорь, я все хочу с тобой поговорить, - продолжил он, выбив пепел из трубки в обрез. - Ты не обижайся на меня за стрельбу... Ладно, а? Понимаешь, мне надо почаще на виду быть! Чтобы обязательно в академию попасть. Я нашим аксакалам слово давал адмиралом стать! Генерал в Абакане есть, адмиралов пока не было, на одного меня надежда.
- Становись хоть маршалом, мне не жалко... - насмешливо глянул на него Русаков.
- Спасибо, друг! - обрадованно воскликнул Исмагилов. - А теперь пошли досыпать. Как говорится, утро вечера мудренее, а больную голову малахай жмет!
Утром Игорь вышел глянуть на незваных ночных гостей. Головным у них стоял американский фрегат. Вид у него был подчеркнуто мирный: ракетные установки зачехлены, по палубе разгуливали полуодетые матросы, слышалось пиликание губной гармошки. В кильватер фрегату выстроилось несколько тральщиков. Лейтенант разглядел на них итальянские и английские флаги.
- На "Горделивом" прозвучал сигнал к завтраку. И тут же с американского корабля раздался усиленный громкоговорителем скрипучий металлический голос. Кто-то, старательно выговаривая русские слова, произнес: "Пр-риятного ап-петита!"
Эпизод этот стал предметом разговора за столом в кают-компании.
- Ишь ты, "заокеанская вежливость"! - размешивая сахар в стакане, сказал замполит Валейшо. - Желает приятного аппетита, а сам небось думает: чтоб вы подавились! Помните, какой крик подняли натовцы, когда наши корабли впервые вышли в Средиземное: "Русские обходят НАТО с фланга!", "Советская стратегия средиземноморского мешка!", "Красный флот - пистолет, приставленный к груди Европы!"
- Пистолет не пистолет, а наши корабли здесь им как кость в горле. Десятки лет американцы считали этот регион своей вотчиной, думали, что мы и сунуться сюда не посмеем. Просчитались, вот теперь и кусают локти, пыжатся доказать незаконность нашего пребывания здесь.
- Как же! Они с другого берега океана - по закону, а мы в двух шагах от дома - самозванцы! - воскликнул замполит.
- Затрещала по швам их стратегия "синей воды" - размещение основной части ядерного потенциала на кораблях и подводных лодках, - стукнул вилкой о край тарелки командир. - Теперь им нельзя рассчитывать на внезапность удара с морей и океанов.
- Меня еще удивляет, - поддержал командира Валейшо, - что они тратят миллионы на вооружение, не задумываясь, в чьи руки оно попадет...
- Американцы - хорошие моряки, - перебил его один из штабных офицеров. - Мы убедились в этом во время "великого противостояния". Летчики с их авианосцев взлетают лихо, в любую погоду.
- Я не о том, - глянул в его сторону замполит. - Быть хорошим специалистом - этого еще мало, надо обладать преданным сердцем! Помните, в газетах недавно писали про одного сбитого над Ханоем американского летчика. "За что вы воюете?" - спросили его. "За свои восемьсот долларов в неделю! - ответил бравый офицер. - Дайте мне больше, а я буду сражаться на вашей стороне".
- Но в Америке немало противников войны во Вьетнаме, - заметил штабник. - Думаю, что не все американцы одобряют и агрессию Израиля.
- Зато ее одобряет президент Джонсон! Один американский офицер во время визита "Гневного" в Эфиопию на полном серьезе убеждал нас, что Америка не воюет во Вьетнаме, воюет, мол, президент, а они все у него на службе. Занятная логика!
