- Липшие четыре тысячи миль хода, - прикинул второй помощник Рудяков. - Три недели плавания вокруг мыса Доброй Надежды. Да и райончик там, я вам скажу, на кромке "ревущих сороковых" широт. По мне, лучше топать назад, на Дальний Восток...
В каюту Татьяны постучался Томп.
- Есть предложение, - сказал он, - побродить по бережку возле Берберы после отлива. Можем заполучить по доброй веточке кораллов, а если повезет, то и черную раковину каури!
Татьяну раковины не интересовали, зато перспектива побродить по твердой земле соблазняла. Подумав, она согласилась.
Вельбот доставил их к началу неоглядной галечной отмели, засыпанной плавником. Здесь стоял резкий приторный запах гниющих водорослей.
- Перед обедом подойдите сюда же, - попросил Томп.
- Будет сделано! - ответил старший вельбота Рудяков. - Приятной прогулки, - добавил он, понимающе улыбнувшись.
Вскоре звуки мотора растворились вдали, Ян с Татьяной остались одни на безлюдном кусочке африканской земли. Было странно и непривычно остаться вдвоем, ибо на судне даже переборки имеют глаза и уши.
"Как все-таки приятно ходить по земле!" - мысленно радовалась Татьяна, ступая по хрусткой гальке. Быстро исчезла ставшая привычной мелкая дрожь в ногах. А пустынная серовато-бурая отмель казалась красивейшим местечком планеты. И рядом - верный Пятница, надежный и предупредительный.
Она вспомнила намекающую улыбку секонда, посмотрела на растерянно шагающего рядом Яна. "Вот кто никогда не попытается воспользоваться случаем, - благодарно подумала Татьяна, - это не Ролдугин!"
Было пасмурно - редкий случай для июня, но дышалось все равно трудно, воздух спрессовался в вязкую парную духоту. Томп снял рубашку, и Татьяна невольно залюбовалась его мускулистым торсом.
Вздохнув, механик стал усердно переворачивать шершавые сверху камни, хранящие под собой влагу. Из ложбинок в песке разбегались в разные стороны маленькие рачки.
Вскоре он выковырял из пучка морской капусты невзрачную, покрытую буроватой слизью рогульку.
- Вот и первый наш трофей, Татьяна Ивановна! - обрадованно воскликнул он.
- Зовите меня просто Таней... А что это вы нашли?
- Коралл! Кажется, розовый, - поковырял он ногтем ветвистую рогульку. - В Красном море растут разноцветные виды, водятся даже редкостные черные кораллы. Когда-то местные жители делали из них священные амулеты.
Ян положил находку в специально прихваченную сетку с мелкими ячейками, стал еще усерднее кланяться каждому заметному камешку.
- А вот посмотрите, Татьяна Ивановна: это хоть не каури, всего-навсего конус, но какой необыкновенный - в оранжевых пятнышках, с красной подкладкой!
Татьяна сбросила кофточку-крылатку, осталась в сарафане, присобранном на груди и обнажающем перекрещенную лямками спину. Томп виновато покосился на нее и побрел вперед.
- Клад найдете, Ян, чур на двоих! - задорно крикнула ему вслед Татьяна.
- Уже нашел, - эхом отозвался Томп, - да только не для меня этот клад, и делить его не придется. - Он потерянно оглянулся на Татьяну и, опустив голову, двинулся дальше.
Отмель резко сузилась, галечник помельчал, близко к морю подступили горбатые холмы, покрытые бурой чахлой травой и редкими кустарниками.
Глава 11
- Группа неподвижных целей, пеленг девяносто! - доложили из радиолокационной рубки.
- Лево руля! На румб девяносто! - скомандовал Урманов. - Подвахтенным приготовиться к построению по большому сбору! - объявил он по корабельной трансляции.
- Наши! - воскликнул Саркисов, поднеся к глазам бинокль. Вскоре и Русаков-младший увидел в сизом утреннем мареве темные многоугольники кораблей советской эскадры.
Корабли стояли, степенно раскланиваясь друг перед другом на пологой зыби. Сухой и жгучий африканский ветер сирокко полоскал бело-голубые краснозвездные флаги. На мачтах цветными гирляндами пестрели сигналы: "Поздравляем с благополучным прибытием!" Вдоль бортов - шеренги выстроенных экипажей.
"Горделивый" медленно прошел по широкому коридору, руладами горна приветствуя боевых друзей. Такой необычной и волнующей показалась лейтенанту Русакову эта встреча в открытом море, вдали от родных берегов, что у него запершило в горле. Он искал взглядом отцовский флаг и увидел его на мачте высокобортного крейсера "Адмирал Нахимов".
Потом ракетоносец отдал якорь, заняв отведенное ему по диспозиции место. Спустили на воду катер, Урманов пошел на нем представляться флагману. А с других кораблей устремились к "Горделивому" катера и гребные шлюпки. За почтой.
Скитаются по свету, но нечасто находят адресатов полные нежных слов почтовые конверты. Зато сколько радости приносят они морякам, которые зачитывают письма до дыр и подолгу носят их в нагрудных карманах.
Русаков-младший с завистью глядел на счастливцев, получивших письма, и мечтал о новой оказии, которая доставит ему долгожданную весточку от Ирины.
Возвратясь с "Адмирала Нахимова", Урманов сообщил офицерам, что следующим утром командир эскадры переходит со штабом на их корабль.
- Нам оказывают честь, а мы должны, как говорится, показать товар лицом, - сказал он. - Высокую организацию службы, чистоту и порядок, уважительность к начальству... Я говорю, уважительность, - подчеркнул Урманов, перехватив чей-то насмешливый взгляд, - а не заискивание! Ибо заискивание перед вышестоящими - первый шаг к неуважению самого себя.
"Ну уж сам-то будешь перед отцом тянуться в струнку, - едко подумал Игорь. - Лишний раз не возникнешь..."
- Прошу дать мне список приборщиков штабных кают, - с разрешения командира распорядился старпом Саркисов. - Назначить самых расторопных матросов, проверить у них форму одежды, прически, проинструктировать, чтобы не совались куда не следует!
Еще не подняв флагманского штандарта, экипаж "Горделивого" почувствовал, какое хлопотное дело быть штабным кораблем.
Погода продолжала баловать и на следующий день. Зыбь почти улеглась, нежаркое солнце всплыло на горизонте и, быстро раскаляясь, стало неторопливо взбираться в небо.
После завтрака личный состав выстроился по большому сбору, с правого борта вооружили парадный трап, на медных поручнях которого резвились солнечные зайчики.
С "Адмирала Нахимова" послышался сигнал "захождение", из-за форштевня крейсера вывернулся элегантный командирский катер, на носу и на корме его стояли крючковые матросы, а на гафеле крохотной мачты полоскался красный флаг с двумя белыми звездочками у передней шкаторины.
"Та-та-та, там-та-та, там-та-та-та!" - вывел руладу горнист на "Горделивом". Катер мягко ткнулся скулой в обшитую резиновым валиком нижнюю площадку трапа, крючковые ловко зацепились отпорными крюками за его кранцы.
Контр-адмирал Русаков резво перепрыгнул с катера на трап, держа руку под козырек, стал подыматься по его ступеням.
- Товарищ контр-адмирал, - встретил его рапортом командир, вверенный мне ракетный крейсер "Горделивый" прибыл в ваше распоряжение. Оружие и материальная часть в строю, запасы в норме, больных в экипаже нет. Командир корабля капитан второго ранга Урманов.
- Спасибо, Сергей Прокофьевич, - подал ему руку Русаков. - Проведите меня к личному составу. Хочу сказать несколько слов.
Командир эскадры пошел вдоль борта, бросая пытливые взгляды по сторонам. Но старпом Саркисов ныне расстарался: надстройки промыли с каустиком, они блестели как полированные. Чехлы на механизмах были новенькие, только что выданные из шкиперской кладовой.
- Здравствуйте, товарищи горделивовцы! - зычным голосом выкрикнул перед строем командующий.
- Здравия... желаем... товарищ... адмирал! - четырехкратно пророкотали шеренги.
- Поздравляю вас с благополучным плаванием через четыре моря и прибытием в состав Средиземноморской эскадры!
- Ура!.. Ура!.. Ура!.. - громогласно отозвался строй.
- У меня есть для вас приятные новости, - опустив руку, продолжал контр-адмирал. - Зачетная ракетная стрельба у вас принята с оценкой "отлично". Завидно начали боевую службу, товарищи, теперь гордость не позволит вам снижать темпы. А дела нам предстоят большие и интересные...
Когда строй распустили, он попросил офицеров задержаться на палубе.
- Где же тут мои? - оглянулся вокруг Русаков.
Первым к нему подошел брат.
- Смотри, какой бравый марсофлот из тебя, Паша, получился. Куда и мозоль подевалась! Не обижают тебя тут?
- Он и сам кого хошь обидит, товарищ контр-адмирал, - сказал стоявший рядом инженер-механик Дягилев.
- И правильно, на флоте бабочек не ловят, - подмигнул брату Русаков-старший. - Сердечно поздравляю тебя, Паша, с днем рождения! Пирог со свечками испекли? - обратился он к стоявшим на палубе старшим офицерам крейсера.
- С гербом города корабелов, товарищ контр-адмирал, - ответил Валейшо. - И жалованную грамоту припасли.
- А ты чего невесел, товарищ лейтенант? - расцеловав сына, спросил командир эскадры. - Или не по вкусу пришлось большое плавание?
