В конце концов королева Ядвига в 11 лет исполнила долг монахини, вышла замуж за дикого литовца (37 лет от роду) и тем спасла Польшу от ужасов межкоролевья. Тем самым она, по мнению летописи, проявила «благоразумие и зрелость, достойные почтенного возраста».
Испорченные простолюдины могут пожалеть королеву (и ее будущего мужа). Еще более испорченные типы даже свяжут судьбу королевы Ядвиги и ее своеобразный, очень уж монашеский образ жизни. Эти испорченные типы могут даже сказать какую-нибудь неслыханную гадость: например о том, что Ядвига Пяст изломала собственную судьбу и что от несчастной женщины и ожидать ничего другого невозможно. И что понятно, отчего «дикий» Ягелло сам ударился в религиозный фанатизм, и что еще хорошо, что не начал заводить любовниц. Некоторые дамы его еще и пожалеют, что уж совершенно нестерпимо.
Но, конечно же, таких гадостей никогда не скажут те, кто понимает: короли и королевы слеплены из совсем особого теста, чем все остальные люди, и что не нам понять высоких мер, Творцом внушаемых вельможам.
Много лет брак остается бесплодным. Трудно сказать, в пылкой ли любви супругов тут дело, в юности ли полуребенка-Ядвиги или в чем-то еще, но факт остается фактом. Только на седьмой год супружества наконец-то совершается то, зачем и задуман был этот династический брак: на свет должен появиться младенец, по материнской линии восходящий к легендарным первым Пястам.
Может быть, иные из читателей сумеют найти что-то возвышенное в этом повороте судьбы… Любуются же люди всевозможными катастрофами, несчастьями и ужасами? Эстетизируют же они несчастную любовь, развалы семей и ситуации, когда «гладят, глядя в потолок, чужих и нелюбимых»?
По мне же, весь этот династический брак Владислава Ягелло и Ядвиги Пяст окончательно приобретает оттенок какого-то мрачного издевательства, когда 17 июля 1399 года 18-летняя королева умерла, пережив свою дочь на три недели.
Позволю себе еще одно циничное замечание дикаря, плохо понимающего суть монархии: давно известно, что в безлюбом браке не живут дети, что поделаешь… Бывает очень жаль несчастной королевы с ее вывернутой, прервавшейся на самом взлете судьбой, не согретой хотя бы детьми.
Владиславу Ягелло все-таки было полегче: даже пока и продолжался постылый брак, он мог много чем заняться: охотой, войной, политикой, турнирами, пирами-попойками.
Да и, попросту говоря, не он помер родами, и многое оказалось впереди у короля, не разменявшего еще и шестого десятка.
И после смерти Ядвиги Пяст в его праве на польский престол никто не сомневался, оставалось обеспечить преемственность и основать династию. «Пришлось» Ягелло жениться второй раз… а потом третий и четвертый. От четвертой жены, Сонки (Зофьи) Голшанской, у него родились Владислав (1424) и Казимир (1427). Почти наполовину русские, они окончательно утвердили свою полурусскую династию на краковском троне.
Если учесть, что Ольгерд — Альгердас, сын Гедиминаса, долгое время княжил в Витебске, а Ягайло родился от тверской княжны Ульяны, то приходится признать: в 1386 году польским королем стал сын витебского князя и тверской княжны. Человек, в котором не было ни капли польской крови, но на три четверти русский. И более того: человек, находившийся в родстве практически со всеми княжескими дворами Руси — и Западной, и Северо-Восточной.
Судите сами: отец Ягелло, Ольгерд, имел ни много ни мало 21 ребенка. То есть в те времена такое число родившихся не вызывало удивления: детей всегда рождалось много, уже хотя бы из-за полного отсутствия контрацептивов. В основе демографии и хижин, и дворцов одинаково лежало рождение детей если не каждый год, то почти каждый.
Удивительным было то, что почти все дети Ольгерда выжили, стали взрослыми и что от них пожилой Ольгерд имел полчища внуков, раскиданных по четырем странам. Потому что чаще всего почти все родившиеся дети, процентов 70–80, умирали лет до пяти. И взрослые тоже гибли гораздо чаще, особенно мальчики, начинающие взрослую жизнь. Их убивали на войне и на охоте, они заболевали в путешествиях и странствиях, а тогдашняя медицина в основном помогала им быстрее помереть. Взрослые супруги, родившие 15 или 20 детей, внуков имели от одного-двух-трех детей… прямо как в наши дни.
А Ольгерд, поразительно плодовитый, фантастически удачливый в своих потомках, стал родоначальником нескольких династий, и каких!
Позволю себе привести здесь всех детей Альгирдаса Гедиминовича, так сказать, в хронологическом порядке.
Дети от первого брака, с Марией Ярославовной Витебской: 1. Андрей, князь полоцкий. 2. Дмитрий, князь брянский, друцкий, стародубский и трубчевский. Он стал предком князей Трубецких. 3. Константин, князь черниговский, затем чарторыйский, предок князей Чарторыйских. 4. Владимир, князь киевский, затем копыльский, предок князей Вельских и Слуцких. 5. Федор, князь ратненский, предок князей Сангушко. 6. Федора, которая вышла замуж за Святослава Титовича, князя карачевского. 7. Агриппина-Мария, замужем за Борисом, князем городецким. 8. За Иваном, князем новосильским и Одоевским, была еще одна дочь Ольгерда, но ее имени мы не знаем.
Дети от второго брака, с княжной Ульяной Александровной Тверской: 1. Йогайла-Ягайла-Ягелло-Владислав, о котором уже много говорилось, польский король Владислав II Ягеллон. 2. Скиргайло-Иван, князь трокский и полоцкий. 3. Корибут-Дмитрий, князь новгород-северский, збарашский, брацлавский, винницкий, женат на княжне Анастасии Рязанской. 4. Лигвень-Семен, князь новгородский, Мстиславский (женат на Марии Московской). 5. Коригайло-Казимир, наместник Мстиславский. 6. Вигунт-Александр, князь керновский. 7. Свидригайло-Болеслав, князь подольский, черниговский, северский, брянский, Великий князь Литовский, затем князь волынский. 8. Кенна-Иоанна, замужем за князем Поморским. 9. Елена — жена князя Боровского и Серпуховского.
10. Мария — за боярином Войдылой, вторым браком — за князем Давидом Городецким.
11. Вильгейда-Екатерина вышла замуж за герцога Мекленбургского. Благодаря ей наследники Ольгерда оказались уже в пятой стране, помимо Польши, Мазовии, Великого княжества Литовского и Московской Руси. 12. Александра — замужем за князем Мазовецким. 13. Ядвига — замужем за князем Освенцимским.
Добавлю к этому перечислению еще и Анну, дочь Кейстута, сестру Витовта, вышедшую замуж за Конрада Мазовецкого, независимого князя Мазовии…
Сказанного вполне достаточно для вполне обоснованного утверждения: в 1386 году на престол Польского королевства взошла Западная Русь. Если чьи-то претензии задеты, а чьи-то великопольские чувства это обижает, я буду рад выслушать возражения и протесты. Только вот привести их будет совсем непросто.
Конец ордена
Но вся история про то, как русско-литовская династия села на польский престол, — все это, по правде говоря, лишь вступление к главным событиям.
Все понимали, что большая война с орденом — лишь вопрос времени. Такая война, которая решит раз и навсегда: сожрет ли орден славянские земли или он сам будет стерт с лица земли. Одной из причин Кревской унии 1385 года был самый откровенный страх перед орденом, причем страх и в Польше, и в Литве.
Насколько правы были все, ожидая новых неприятностей, показывает — уже в 1394 году началось наступление ордена. Такое страшное, что раздавались даже голоса — а не лучше ли аукшайтам вообще уйти из Литвы? Поискать себе более спокойную землю, где нет немецких орденов? Немцы подступили под Вильно, в очередной раз пытались взять город, разоряли Жемайтию.
В 1401 году жемайты подняли новое восстание против ордена. Ах как просил орден не вмешиваться и Витовта, и Владислава Ягелло! Как просил не мешать рыцарям бороться с язычниками! Как хотелось им передушить по-тихому жемайтов, без необходимости отвлекаться на войну с регулярными армиями!
Польша и мазурские княжества явной помощи не дали (хотя множество беженцев нашли укрытие в лесах Мазовии). А вот князь Витаустас помощь жмудинам оказал. Еще раз уточню: совершенно не очевидно, что он считал жмудинов дорогими сородичами. Судьба мятежной Жемайтии постоянно становилась разменной монетой в его разборках с орденом. Фактически так было и сейчас — решительной помощи вооруженной рукой Витовт не оказал, и его брат не начал с орденом войны из-за судеб и жизней десятков тысяч жмудинов. Но Витаустас поддерживал повстанцев оружием, снаряжением и хлебом, стараясь изо всех сил, чтобы восстание продолжалось подольше, обескровливая и Жмудь, и орден.
Восстание кончилось разгромом язычников и страшной резней во всех землях, до которых орден смог дотянуться. Если на Земле еще оставались живые жмудины и продолжали поить ужей молоком и кланяться Перкунасу, это, право, никак не вина орденских рыцарей, они сделали все, что в их силах.
Великая война 1409–1411 гг.
«Шел слепец, запнулся о камень и упал… Упал он потому, что слеп, ну и все-таки причиной стал камень».
