Колонны были большие, шли долго. Часть автомобилей, скорей всего штабных, остановилась на прилегающих к площади улицах. Жителей из домов, особенно близких к Дому младенца, выселили. Немецких офицеров селили в домах, имевших так называемые парадные выходы прямо на улицу. У крыльца выставляли часовых.
Нас удивило, что многие офицеры говорили по-русски. Они проявляли любезность, пытались заговаривать и с утра до вечера крутили патефоны. Особенно им нравилась наша песня «Сулико».
Потом, на второй или третий день, немцы всполошились, занервничали. Сказали, что приезжает начальство: сам Клейст. «О, Клейст — это большой генерал! Самый главный!»
В морозный, но солнечный день 24 ноября, часов в 12 дня, со стороны 20-й линии на 1-й Мурлычевской улице показался эскорт. Впереди углом катили три мотоциклиста, потом два бронетранспортёра, за ними длинный открытый чёрный лимузин. Рядом с шофёром офицер, видимо, адъютант, а на заднем сиденье немолодой военный: лицо худощавое, красное от мороза, и рыжие усики. На нем зелёная шинель с лисьим воротником и фуражка с высокой тульёй. Клейст!
Лимузин, за которым катили ещё две танкетки и мотоциклы, остановился у Дома младенца, где выстроилась группа военных чинов. Сухо поздоровавшись, Клейст вошёл в старинный большой особняк со множеством комнат. В нем до того содержались дети-сироты...»
По рассказу очевидца, Клейст уехал из Ростова через два или три дня. Но нужно уточнить: немецкий генерал не уехал, он бежал, чтобы не попасть вместе со своими войсками в окружение. С севера на Ростов наступала наша мощная группировка, осуществившая знаменитый контрудар, поколебавший ореол «непобедимости» немецкой армии и самого Клейста. Его танковая армия с дивизией «Адольф Гитлер» спасалась бегством к Миусу, отступив от Дона почти на сотню километров.
Узнав об этом, взбешённый Гитлер прилетел в штаб главнокомандующего. Первым вызвал командира дивизии «Адольф Гитлер» генерала Дитриха.
— Зепп, почему танковая армия сдала Ростов? Кто в том повинен? Может, Клейст?
Но мог ли генерал взвалить грехи на благоволившего к нему Клейста? Два года назад он, Зепп Дитрих, командовал полком, но по настоянию Клейста ныне командует дивизией. Да ещё какой — «Адольф Гитлер»!
— Нет, мой фюрер, генерал Клейст в отступлении не повинен, — отвечал командир дивизии. — Он честный и преданный великой Германии генерал.
— Я так и знал. Он своим прошлым доказал это.
И вот танковая армия уже в глубине Кавказа и готова по Военно-Грузинской дороге проникнуть в Закавказье.
Некогда эта дорога преследовала военные и торговые цели между Россией и Грузией. Протяжённостью 207 километров, она завершалась в Тбилиси. Её постройка началась после присоединения Грузии к России в 1801 году.
Военно-Осетинская дорога брала начало от близкого Алагира и вела через Мамиссонский перевал в Кутаиси.
Обе дороги, выйдя из Ставропольской равнины, сходятся у Эльхотово — небольшого осетинского селения у долины в горном кряже. Долина образована неукротимым Тереком в древние времена. Бешеная река, вобрав в себя воды стремительных горных потоков, разрушила гранитную породу, оттеснила крутые берега и, вырвавшись на широкую равнину, устремила свой бег к Каспийскому морю.
А позже по долине, названной Эльхотовскими воротами, пролёг путь из России к недалёкому Владикавказу.
В 1829 году, совершая поездку в Эрзрум, здесь побывал Пушкин. Он писал:
«Первое замечательное место есть крепость Минарет... Лёгкий, одинокий минарет свидетельствует о бытии исчезнувшего селения. Он стройно возвышается между грудами камней, на берегу иссохшего потока. Внутренняя лестница ещё не обрушилась. Я взобрался по ней на площадку, с которой уже не раздаётся голос муллы. Там нашёл я несколько неизвестных имён, нацарапанных на кирпичах славолюбивыми путешественниками.
Дорога наша сделалась живописна. Горы тянулись над нами. На их вершинах ползали чуть видные стада и казались насекомыми. Мы различили и пастуха, быть может русского, некогда взятого в плен и состарившегося в неволе. Мы встретили ещё курганы, ещё развалины. Два-три надгробных памятника стояло на краю дороги. Там, по обычаю черкесов, похоронены их наездники. Татарская надпись, изображение шашки, танга, иссечённые на камне, оставлены хищным внукам в память хищного предка».
Такую память оставил нам об этом месте Александр Сергеевич, побывав здесь более 170 лет назад.
Помню, как, впервые проезжая мимо минарета, я сделал остановку. Предприимчивый черноглазый делец устроил здесь духан, и шашлычный запах был надёжным тормозом для многих проезжающих.
Я спросил духанщика о минарете, но он, приняв важный вид, пожал плечами:
— Это не минарет, а сторожевая вышка. Отсюда дозорные наблюдали, чтобы враги не приблизились. А минарет там, за Тереком, в селении. — Он указал на недалёкие дома и минарет, подобный тому, у которого мы стояли.
Селение называлось Эльхотово. В отличие от многих других, где жители исповедовали православную веру, в нем жили осетины-мусульмане, о чём свидетельствовала находившаяся там мечеть с башней минарета. Именем селения и назвали долину, лежавшую в межгорье.
В сентябре 1942 года немецкие войска завязали бои на подступах к Эльхотово. Стремясь прорваться к селению, они бросали в сражение танковые части до 100 машин в боевом порядке.
Наше командование, разгадав замысел врага, доносило в Москву, что ближайшие его действия, очевидно, будут направлены к тому, чтобы пробиться через Эльхотовскую долину в район Владикавказа, захватить северные участки Военно-Грузинской и Военно-Осетинской дорог. В дальнейшем, видимо, противник попытается развить наступление главными силами в направлении Грозного и Махачкалы, а частью сил по Военно-Грузинской и Военно-Осетинской дорогам в Закавказье.
В авангарде наступающих были части 13-й немецкой танковой дивизии.
Дивизией командовал полковник Герр, недавно принявший этот пост. До этого он долго был командиром полка, — не продвигаясь в должности. Его, тщеславного и самолюбивого офицера, мечтавшего о генеральских погонах, словно бы испытывали. Приняв высокую должность, он проявлял усердие.
Накануне наступления его вызвал командующий 1-й немецкой танковой армией Клейст.
— Полковник Герр, — обратился он к явившемуся к командиру подчинённому, — вашей дивизии предстоит ответственная задача: прорваться через Эльхотовские ворота к Владикавказу. Если задача будет выполнена, считайте себя генералом.
— Я выполню приказ, — ответил Герр командующему. — Умру, но слово сдержу.
Три дня у ворот продолжались упорные кровопролитные бои. Немцы сумели овладеть селением Эльхотово. Однако все попытки продвинуться дальше оказались тщетными. Воины-гвардейцы и моряки из бригады морской пехоты стояли насмерть.
Как только немцы захватили Эльхотово, на помощь защитникам долины выкатили два бронепоезда. В это время фашистские танки и мотопехота рванулись к Эльхотовским воротам, но на их пути оказались бронепоезда.
Горели леса над Тереком, густой дым заволакивал долину, вокруг грохотало от разрывов сотен снарядов и мин. Один из участников того боя вспоминал:
— Я не видел, что делалось снаружи бронепоезда, но от взрывов бомб, от ударов снарядов и щёлканья осколков дрожала и колыхалась тяжёлая бронеплощадка. Мы в тесных отсеках, полуголые, обливаясь потом и кровью, задыхаясь от пороховых газов и жары, подавали снаряды, ожесточённо вели огонь, отбивая атаки немецких танков.
Герр неистовствовал. Забыв об опасности, он перенёс свой командный пункт к боевой линии.
— Не уйду, пока не прорвёмся через эти чёртовы ворота!
Он настойчиво требовал атаковать и атаковать.
Снаряд разорвался у его ног. На следующий день несостоявшегося генерала отправили в цинковом гробу в родной фатерланд.
Понеся большие потери и так и не сумев пробиться через Эльхотовские ворота, немцы вынуждены были прекратить своё наступление. 24 сентября 13-й танковой дивизии удалось частью сил захватить плацдарм на западном берегу Терека. Обессиленная в предыдущих боях наша 151-я стрелковая дивизия не смогла оказать серьёзного сопротивления противнику и отступила. Для гитлеровских частей создалась выгодная обстановка.
После ухода Листа командование группой армий «А» принял Клейст. Он даже получил повышение в звании, стал генерал-фельдмаршалом. После такого доверия фюрера он не раз попадал в опасные ситуации. Однажды на его наблюдательный пункт, расположившийся на одной из вершин Терского хребта вблизи Малгобека, обрушился мощный артналёт. Снаряды, не оставив живого места, перемололи землю. Пронеслась чёрная весть, что находившийся там Клейст погиб. Но он отделался лёгким испугом.
