франков оказался перед трудным выбором: если неукоснительно придерживаться ахенской идеи, то нечем было обосновать притязания на универсальное верховенство в христианском мире — его власть оставалась бы в этом случае гегемониальной, квази-императорской, какой обладал и англосаксонский
бретвальда; с другой стороны, принятие римско-куриальной идеи было бы ударом по самолюбию франков, не потерпевших бы такого унижения, чтобы высшее достоинство светского правителя было пожаловано духовным главой Запада.
И всё же Карл отправился в Рим, где на Рождество 800 г. состоялась его императорская коронация. Однако события, очевидно, развивались не так, как было предусмотрено предварительным соглашением между ним и папой римским Львом III. Карл Великий был захвачен врасплох, когда папа возложил ему на голову императорскую корону. В результате, как сообщает его биограф Эйнгард, он был так сильно раздосадован, что, по его словам, не пошел бы в церковь, несмотря на великий праздник, если бы знал о намерении папы. Причиной гнева Карла Великого, видимо, послужило то, что достигнутый ранее баланс между римско-куриальной и франкско-имперской идеями оказался нарушенным. Сценарий императорской коронации, приемлемый для франкского короля, мог выглядеть следующим образом: по просьбе папы Льва III и определенной части римской знати («народа») он прибывает в Рим, где в результате аккламации, т. е. одобрительных возгласов присутствующих, провозглашается императором, после чего в качестве завершающего церковного обряда папа возлагает ему на голову корону. Таким образом, его императорская власть была бы освящена церковью, но при этом не пожалована в качестве бенефиция папой.
Для недовольства, о котором сообщил Эйнгард, не было бы причины, если бы Карл Великий обрел императорское достоинство по собственному усмотрению. Следовательно, Лев III без предварительного согласования с ним возложил корону на его голову еще до того, как состоялась аккламация, реализовав тем самым римскокуриальную концепцию империи. После долгих колебаний Карл принял императорский титул, сохранив при этом и титул короля франков и лангобардов. Однако римское звучание его титула было смягчено: вместо «римского императора» он теперь именовался «императором, правящим Римской империей». Это не только не было отказом от идеи Римской империи, но и явилось ее расширением. Теперь не обязательно Рим должен был считаться столицей. Вновь обретал реальный смысл античный принцип: «Где император, там и Рим», благодаря чему Ахен сохранял за собой то значение, которое ему придавал Карл Великий. И в этом можно усматривать неприятие им имперской идеи в папском варианте. Он всячески старался показать, что не считает себя римским императором и, несмотря на акт коронации в соборе Св. Петра в Риме, продолжает придерживаться ахенской идеи империи.
Обе эти концепции средневековой империи, римская и не связанная с Римом франкская, ахенская идея, были еще живы, когда Оттон I в 962 г. возродил империю в Западной Европе. Он отдал предпочтение римской идее, отправившись в Рим для получения короны из рук папы. Однако папская коронация сама по себе еще не свидетельствовала об исключительном доминировании римской идеи. И Карл Великий, поборник неримского императорского достоинства, тоже не отвергал освящения своей власти папой. Соответственно, императоры из династии Оттонов, коронованные в Риме папой, помнили об ахенской имперской идее, а любимая резиденция Карла Великого город Ахен явился местом королевской коронации как Оттона I, так и его сына и внука. Оттон I прославлял Ахен как «первейшую королевскую резиденцию по эту сторону Альп», а Оттон III стал отождествлять трон, стоявший тогда в атрии капеллы Св. Марии, с именем Карла Великого, которого он называл своим предшественником, славным императором, в преклонении перед которым с ним не мог сравниться ни один из правителей. В Ахене Оттон III учредил три монастыря, а построенная еще при Карле Великом капелла Св. Марии получила доставленные из Италии реликвии и была осыпана им всевозможными милостями. Ахен стал для Оттона III «Новым Римом», как когда-то и для Карла Великого.
И все же за период между первым и вторым итальянскими походами произошли решающие перемены в умонастроении Оттона III.
Приступив в 998 г. к реализации великого замысла возрождения Римской империи — античной по форме, но христианской по своему духу, он решительно отошел от Карла Великого, у которого и заимствовал сам девиз возрождения. Карл после императорской коронации больше не бывал в Риме, стараясь превратить Ахен в свой Рим, осуществляя тем самым «ахенскую имперскую идею». Под влиянием Герберта Орильякского у Оттона III зародилась собственная имперская идея, отводившая Ахену второе место после Рима, «главы мира и матери всех церквей». Важную роль в реализации этой идеи сыграл Лев, епископ Верчелли, выдающийся ритор и юрист. В качестве капеллана Оттона III он составлял наиболее важные императорские грамоты и тексты законов. Лев особенно активно поддерживал все большую ориентацию политики Оттона III на Италию, начиная со второго римского похода. Наконец, неотъемлемым компонентом мировоззрения юного императора стали мистические и строго аскетические религиозные представления, с которыми познакомили его Адальберт, епископ Пражский, а также итальянские пустынники Нил и Ромуальд. У Оттона III эти представления, в сочетании с классической образованностью и убежденностью в происхождении своей власти непосредственно от Бога, и привели к концепции возрождения Римской империи на христианской основе. Перед тем, как отправиться во второй итальянский поход, Оттон III в 997 г. поручил своей тетке Матильде, аббатисе Кведлинбургской, управление Германией. В связи с этим ей был пожалован титул «матриция» («matricia»), образованный по аналогии с римским титулом «патриций». Это был первый случай использования Оттоном III римских и греческих титулов, что уже служило выражением его новой политической концепции.
Имперская идея как таковая владела воображением Оттона III с младых лет. Еще будучи королем, он изображался на печатях по пояс и с державой в руке, что являлось прерогативой императора. После императорской коронации он велел изображать себя стоящим в полный рост, а затем, с 997 г., сидящим на троне. Созданный таким образом тронный тип в качестве так называемой «печати величества» использовался всеми его преемниками. Со следующего года стали применяться исключительно металлические буллы, как при Каролингах и Оттоне Великом. Сначала булла Оттона III имитировала печать Карла Великого: на одной стороне было изображение закованной в латы женской фигуры со щитом и копьем, олицетворявшей собою Рим, а на другой — государь во цвете лет с бородой и короной, хотя Оттону III тогда было всего лишь 18 лет, но это не имело значения, поскольку портрет должен был напоминать самого Карла. Вокруг женской фигуры на первой стороне шла надпись: «Возрождение империи римлян» («Renovatio imperii Romanorum»). Девиз Карла Великого «Возрождение Римской империи» («Renovatio Romani imperii»), несомненно, послуживший образцом, был характерным образом изменен перенесением акцента на «римлян». Равенство составных
