Поэтому переговоры были прекращены, а римских перебежчиков царь обнадежил, что никогда не заключит мир с сыновьями волчицы и никого им не выдаст, у Митридата были свои представления о чести. А затем начались боевые действия, и произошло первое столкновение между всадниками Помпея и Митридата, которое окончилось в пользу римлян. Царь прекрасно понимал, что те войска, которыми он сейчас располагает, явно не обладают высоким боевым потенциалом и что рассчитывать он может только на своих ветеранов, которые разгромили при Зеле Триария. На остальных, в лучшем случае, можно полагаться лишь в обороне. А в итоге, не имея больше возможности снабжать свое войско, Евпатор был вынужден отступить, втайне надеясь, что когда римляне вступят на разоренную территорию Понта, то они будут испытывать те же проблемы, что и он. Но эти надежды не оправдались, поскольку, как точно заметил Аппиан: «Помпей имел у себя в тылу подвозной рынок ». Царь отступал, римляне его преследовали, и Помпею, используя превосходство в силах, удалось обойти Митридата с востока, отрезая от Малой Армении и находившихся там ресурсов. Затем римский полководец окружил царский лагерь рвом и провел линию укреплений вокруг, надеясь голодом заставить понтийцев сдаться, тогда по приказу Евпатора забили весь вьючный скот, и осада затянулась на 50 дней, поскольку идти на штурм Помпей опасался. По истечении этого срока, ночью, разложив костры по всему лагерю и введя противника в заблуждение, Митридат вырвался из ловушки и двинулся дальше на восток, стараясь оторваться от преследователей. Помпей настиг понтийские колонны к полудню и атаковал прикрывающие тыл отряды, но царская кавалерия отразила этот натиск, и войско продолжило движение. К вечеру Евпатор расположил армию лагерем в густом лесу, и Помпей, опасаясь ночного боя, да еще в таких непривычных условиях, атаковать не рискнул, благоразумно дав отдохнуть своим уставшим войскам. А наутро понтийская армия совершила стремительный бросок и закрепилась на вершине горы, которая господствовала над местностью – склоны ее были отвесны, источников с водой было в изобилии, а на вершину вела только одна тропа, где Митридат распорядился поставить мощнейший заслон. С другой стороны эту тропу перекрыли римляне, надеясь, что их неуловимый противник попал в западню и теперь уж от них не уйдет. Но Евпатор и не собирался пока уходить, недаром он пришел на эту гору – ему надо было дать отдохнуть своим измученным многодневным переходом солдатам, привести в порядок войска, а если враг попробует напасть, то дать ему бой, используя все преимущества, которое давало ему выгодное местоположение. Но все это прекрасно понимал и Помпей, а потому очень хотел решить исход войны одной-единственной битвой, а не гоняться за неуловимым противником по всей Азии – столкновение стало неизбежным. Недаром Плутарх заметил, что «Помпей полагал, что ему будет легче разбить войско Митридата в открытом бою, чем захватить его в бегстве».
* * *
Об этом сражении, которое решило судьбу Евпатора, а также всего Понтийского царства, нам известно очень мало, да и все сведения о нем крайне противоречивы. Аппиан рассказывает, что оба полководца строили войска для битвы, передовые отряды уже вступили в бой на склонах холма, а вот затем у понтийцев началась неразбериха. «И некоторые из всадников Митридата, спешившись без приказания, стали помогать своим передовым отрядам. Когда же против них появилось большее число римских всадников, то вышедшие без коней всадники Митридата целой толпой бросились в лагерь, чтобы сесть на коней и сражаться с нападающими римлянами при равных условиях. Те, которые вооружались еще наверху в лагере, увидев, что они бегут с криком, не зная, что случилось, и, полагая, что они обратились в бегство и что их лагерь взят с обеих сторон, бросили оружие и стали убегать» (Плутарх). Ну а дальше идет красочное описание паники, беспорядочного бегства, римской атаки и кровавой резни – убито и взято в плен 10 000 человек, а также весь лагерь и обоз.
А вот Плутарх приводит совсем иную версию событий и потому есть смысл привести ее полностью: «Боясь, как бы Митридат не успел раньше него переправиться через Евфрат, Помпей в полночь построил войско в боевой порядок и выступил… Когда Митридат находился еще под впечатлением сна, пришли друзья и, подняв его, сообщили о приближении Помпея. Необходимо было принять меры для защиты лагеря, и начальники вывели войско, выстроив его в боевой порядок. Помпей же, заметив приготовления врагов, опасался пойти на такое рискованное дело, как битва в темноте, считая, что достаточно только окружить врагов со всех сторон, чтобы они не могли бежать; днем же он надеялся неожиданно напасть на царя, несмотря на превосходство его сил. Но старшие начальники войска Помпея пришли к нему с настоятельной просьбой и советом немедленно начать атаку. Действительно, мрак не был непроницаемым, так как луна на ущербе давала еще достаточно света, чтобы различать предметы. Это-то обстоятельство как раз и погубило царское войско. Луна была за спиною у нападавших римлян, и так как она уже заходила, тени от предметов, вытягиваясь далеко вперед, доходили до врагов, которые не могли правильно определить расстояние. Враги думали, что римляне достаточно близко от них, и метали дротики впустую, никого не поражая. Когда римляне это заметили, они с криком устремились на врагов. Последние уже не решались сопротивляться, и римляне стали убивать охваченных страхом и бегущих воинов; врагов погибло больше десяти тысяч, лагерь их был взят».
Как видим, два разных автора и два разных подхода, а потому постараемся определить, какой же из них верный. Начнем с того, что у Аппиана Митридат переходит через Евфрат значительно позже, после того, как эта битва состоялась, а у Плутарха дело происходит прямо на берегах реки: «Помпей, однако, настиг царя на Евфрате и устроил свой лагерь рядом ». А вот здесь вопрос разрешается довольно просто, дело в том, что в честь своей победы Помпеем на месте сражения был заложен город Никополь, и если посмотреть на карту, то мы увидим, что он находится хоть и недалеко от Евфрата, но и не на самом берегу. Это же подтверждает и Страбон: «В конце концов, сам Митридат, когда Помпей напал на его страну, в поисках убежища бежал на эти окраины Понтийского царства. Захватив около Дастир в Акилисене обильную водой гору (поблизости протекал также Евфрат, отделяющий Акилисену от Малой Армении), Митридат оставался там до тех пор, пока не был вынужден осадой бежать через горы в Колхиду, а оттуда на Боспор. Около этого места в Малой Армении Помпей основал город Никополь, существующий еще и теперь и хорошо населенный». Значит, 1:0 в пользу Аппиана. Плутарх пишет, что Помпей атаковал в полночь, а Аппиан утверждает, что бой произошел днем, и тут появляется еще один источник – Тит Ливий, у которого написано – «Гней Помпей, разбив Митридата в ночном сражении, заставляет его бежать в Боспор». Таким образом, 1:1. А теперь о том, что касается самого хода сражения вполне понятно, что оно описано у авторов по-разному, но, тем не менее, кое-что общее в них есть. И это кое-что – неорганизованность и отсутствие дисциплины в понтийской армии, которые в итоге и привели ее к сокрушительному разгрому. Бежать в панике от того, что твой дротик не попал в цель, способны только люди, мало знакомые с воинской дисциплиной, а спешить на помощь своей пехоте, бросив коней, а затем возвращаться за ними, чтобы отразить атаку вражеской кавалерии, могут только те воины, которые страдают подобным же недугом. Аппиан четко называет причину поражения Митридата: «Так войско Митридата, вследствие опрометчивой поспешности тех, которые без приказания захотели помочь передовым отрядам, было приведено в беспорядок и погибло». Таким образом, можно сделать такой вывод: Помпей действительно атаковал ночью, и понтийцы этот вызов приняли, они начали строиться в боевые порядки, а их передовые отряды вступили в сражение с противником. Но темнота вносила сумятицу и неуверенность в ряды плохо обученных царских солдат, и они начали отступать, тут-то и появилась у всадников идея им помочь, они спрыгнули с коней и, не слушаясь командиров, вступили в бой. А когда Помпей этот промах заметил, то блестяще его использовал, послав против них кавалерию, – конник всегда чувствует в бою на земле себя неуверенно, чем и вызвал их паническое отступление, которое заразило всю армию. Но что самое главное, все эти события произошли в довольно незначительный промежуток времени, что и засвидетельствовано Плутархом: «Сам Митридат в начале сраженья вместе с отрядом из восьмисот всадников прорвался сквозь ряды римлян». Вряд ли Евпатор решил спасаться в самом начале битвы, если бы у понтийцев все пошло как положено, по схеме и плану, судя по всему, этот бардак, который начался в первые минуты сражения, со всей ясностью показал царю, что шансов на победу у него нет.
