до устройства по извлечению золота из промышленных отходов. Благодаря как государственной, так и частной поддержке немало талантливых музыкантов получили работу в израильских оркестрах или смогли создать свои музыкальные коллективы. А поток новых периодических изданий на русском языке: “Наша страна”, “Новости недели”, “Время”, “Вести”, равно как и целый ряд еженедельников и ежемесячных, общественно-политических и литературных, журналов, отразили на своих страницах все стороны израильской жизни. При содействии Еврейского агентства и частных спонсоров стала активно развиваться книгоиздательская деятельность и книжная торговля. Израильское управление телевидения стало сопровождать свои программы русскими субтитрами, а пятничные выпуски ведущих израильских газет начали выходить с приложениями на русском языке.
И все-таки без проблем и трудностей не обошлось. Несмотря на получение первоначальной материальной поддержки, десятки тысяч репатриантов через некоторое время исчерпали свои ресурсы. Работу по специальности смогло получить лишь меньшинство новых граждан страны. Уже в начале 1990-х гг. тысячи советских евреев, причем многие из них с высшим образованием, с раннего утра подметали улицы, получив эту работу в управлении городского хозяйства, либо после полудня занимали место на углу улицы и играли на скрипке или аккордеоне — в надежде получить от прохожих немного денег. Но массовая иммиграция сказалась не только на самих новых репатриантах. Во многих городах школы оказывались переполненными, а местные власти не имели средств для найма дополнительных учителей. Муниципальные бюджеты не справлялись с дополнительной нагрузкой на городские водопроводные и канализационные сети. Не хватало жилья для съема по умеренным ценам; к тому же, поняв, что репатрианты располагают некоторыми средствами, домовладельцы немедленно взвинтили цены на жилье — причем это подорожание задело и коренных жителей. Молодые супружеские пары были вынуждены жить в одной квартире с родителями мужа или жены. Летом 1990 г. несколько тысяч молодых израильских семей устроили демонстрацию протеста, ночуя в городских парках, в палатках или ином временном жилье.
Правительство Шамира отреагировало на жилищный кризис, начав строительство 45 тыс. единиц жилья, а также закупив за рубежом 9 тыс. сборных домов и 5 тыс. жилых фургонов. Действия правительства, разумеется, активизировали работу строительных подрядчиков; но, при всем при том, нерешенным оставался основной вопрос: за чей же счет будет, в конечном итоге, оплачена вся эта финансовая помощь, призванная стимулировать дальнейшую репатриацию? Теперь, когда самолеты с советскими евреями прибывали практически ежевечерне, правительственные чиновники и сотрудники Еврейского агентства на высших уровнях начали говорить о том, что общая сумма затрат составит не менее 6 млрд долларов, поскольку речь идет о приеме, на протяжении ближайших двух-трех лет, до полумиллиона репатриантов — а это пятая часть теперешнего населения Израиля. Откуда правительство возьмет такие деньги?
Цена возобновления территориальных приобретений
Значит, надо искать деньги за рубежом. Хотя правительству Шамира очень не хотелось снова обращаться к Соединенным Штатам, оно все-таки надеялось, что Вашингтон, по крайней мере, выступит в качестве гаранта погашения 10 млрд долларов, взяв на себя роль сопоручителя — и тем самым обеспечив Израилю возможность платить хотя бы не столь обременительный ссудный процент. Эта надежда была сопряжена с другой надеждой Шамира — что столь значительное увеличение численности населения страны обеспечит демографическую основу для “Великого Израиля”. Ведь в последнее время сторонники Израильской партии труда и прочие умеренные силы в один голос предупреждали, что продолжение оккупации территорий — это бомба с часовым механизмом, угрожающая еврейскому населению Израиля. Через каких-то двадцать лет, утверждали они, арабы составят там большинство. Но вот, начиная с лета 1990 г., начался стремительный приток советских евреев, и для Шамира, а также для его нового правого кабинета, это стало убедительным аргументом, доказывающим беспочвенность таких страхов.
Ведь к этому времени премьер-министр Шамир в значительной степени отошел даже от обязательств, взятых на себя Менахемом Бегином согласно Кэмп-Дэвидским соглашениям. Напомним, что в рамках этого документа Бегин отчасти поступился своей изначальной ревизионистской аннексионистской идеологией. Впоследствии же, подстегнутый партнерами блока правых и ортодоксальных партий, он “интерпретировал” свои заверения, данные Садату и Картеру, разъяснив, что он всегда имел в виду получение палестинцами автономии личной, но не территориальной. Иными словами, арабы получают в свою юрисдикцию лишь гражданские вопросы, но не территорию. И все-таки даже Бегин — в отличие от Шамира — не отрицал прав арабов Восточного Иерусалима на участие в палестинских выборах или в переговорах по вопросам автономии и не требовал права вето относительно кандидатур арабских представителей.
Вот почему реакция Вашингтона на просьбу стать гарантом по долгосрочным займам Израиля была более чем прохладной. Гуманистические взгляды президента Буша были всем хорошо известны — равно как и та роль, которую он сыграл в деле спасения эфиопских евреев, что весьма высоко было оценено в Израиле. Вместе с тем и президент, и государственный секретарь Джеймс Бейкер превосходно были осведомлены относительно того, что лондонское соглашение Переса—Хусейна торпедировал не кто иной, как именно Шамир. И поэтому в сложившейся ситуации они заявили без околичностей: израильские намерения лишить арабов Восточного Иерусалима политических прав являются неприемлемыми. То же самое относится и к намерениям Израиля воспользоваться американскими деньгами для субсидирования поселенческого процесса на Западном берегу и в Восточном Иерусалиме. В ответ на это Шамир высказал хорошо разыгранное “искреннее” удивление. Ни в каком виде, заявил он, — ни как прямые субсидии, ни как гарантии по займам — американские деньги не будут использованы для расселения израильтян за пределами Зеленой черты. Впрочем, реакция Вашингтона на это была не менее откровенной: известно, что деньги, поступающие в Израиль, являются “взаимозаменяемыми” — иными словами, они используются для реализации исключительно израильских проектов — однако высвобождаемые при этом израильские средства идут на нужды поселенцев. Похоже, что президент не намеревался отступаться от своего.
Впрочем, от своего не намеревался отступаться и Шамир. Премьер-министр собирался всеми силами ускорить реализацию своей поселенческой программы. Ведь даже если бы он отступил от данных им обязательств, его все равно принудили бы к их выполнению ультраправые силы. К концу 1990 — началу 1991 г. представители этих сил осознали, что интифада явно затихает — как благодаря действиям израильской армии, так и вследствие ухудшения экономического положения палестинцев. Тогда эти воинствующие активисты решили самостоятельно продолжить свою агрессивную поселенческую кампанию. И вот в октябре 1991 г. сотни ортодоксальных евреев, в основном члены Гуш Эму ним, ворвались в арабскую деревню Силуан (с 1967 г. в составе Иерусалима), во двор, объединявший шесть домов. Незадолго до этого они купили этот участок земли у арабского владельца, и вот теперь, не обращая внимания на возмущенные протесты палестинцев, которые заявляли о наличии у них прав на жилье, они принялись насильно выселять арабские семьи из этих домов. Вскоре на место происшествия прибыла полиция и удалила поселенцев.
