С. 65.
Воспоминания О. Маруты-Сукало-Краснопольского // АА.
Вакурова А. Вспомним свою историю // Юные безбожники. 1932. № 10. С. 10.
Клинские елочные украшения. С. 34. Об «игрушечном» ряде на Тетюшской уездной ярмарке см.: Воспоминания О. Маруты-Сукало-Краснопольского // АА.
Зайцева Н.Л. Попытка создания семейного архива: Детские воспоминания родственников // Материнство и детство в России XVIII–XXI вв. Ч. II. М., 2006. С. 212.
Так, например, по данным Всероссийской городской переписи 1923 года, в Казани дети в возрасте до 10 лет составляли 17,3 % населения, по данным Всесоюзной переписи населения 1926 года – 18, 5 % (Всероссийская городская перепись 1923 года. М., 1925. С. 8–9; ЦСУ СССР. Всесоюзная перепись населения 1926 года. Т. 3. М., 1929. С. 236–237). См. также: Черных А. Становление России советской: 20-е годы в зеркале статистики. М., 1998. С. 169–211.
Подробнее об этом см.: Сальникова А.А. Российское детство в ХХ веке: История, теория и практика исследования. Казань, 2007. С. 192–197.
Свентицкая М.Х. Наш детский сад (Из опыта дошкольной работы детского городка имени III Интернационала при Наркомпросе в Москве). М., 1924. С. 149–152.
Kirschenbaum L. Small Comrades: Revolutionizing Childhood in Soviet Russia: 1917–1932. N.Y., 2001. P. 127.
Так, к 5-й годовщине революции в 1922 году для украшения Казани гирляндами было израсходовано 52 воза еловых и пихтовых лап (Малышева С.Ю., Сальникова А.А. Российский провинциальный город 1920-х гг.: Визуализация «советскости» // Визуальная антропология: Городские карты памяти. М., 2009. С. 125). См. также: Малышева С.Ю. Советская праздничная культура в провинции. С. 194–196.
Огнев Н. (Розанов М.Г.) Дневник Кости Рябцева. М., 1989. С. 39.
Там же.
См.: Лебина Н. Энциклопедия банальностей. С. 203–204, а также: Советские традиции, праздники и обряды: Словарь-справочник. Киев, 1988. С. 91–93.
В том же «Дневнике Кости Рябцева» находим описание двух типов празднования «комсомольского рождества» – для больших и для маленьких. Для первых это представление «про разных богов <…> В этом представлении попы различных государств спорят друг с другом, чей бог лучше, потом вдруг входит рабочий с метлой и всех разгоняет. Зачем-то тут еще вертится буржуй». Младшим школьникам предлагался по существу тот же сценарий, но в адаптированном под известную сказку виде – «Красная Золушка»: в конце представления на сцене появлялся «агитатор в красной рубашке» и начинал «принца бить по шее. Принц бежит через публику, а в красной рубашке гонится за ним, и в это время на сцену выходят все, что были ряженые на балу, и вместе с сестрами поют “Интернационал”» (Огнев Н. (Розанов М.Г.) Дневник Кости Рябцева. С. 85–86).
Цит. по: Зеленина Т. Елка моего детства. С. 15–16.
Дети – наше будущее. М., 2007. С. 44.
Сочинения учеников Калужских школ Первой опытной станции Наркомпроса (1922–1930) // Городок в табакерке Ч. I. С. 281.
Там же. С. 289.
О ней см.: Душечкина Е.В. Русская елка. С. 266–273; Русское православие: Вехи истории. М., 1989; Husband W. «Godless Communists»: Atheism and Society in Soviet Russia. 1917–1932. Illinois, 2000: Рetrone K. Life Has Become More Joyous, Comrades. P. 86 и др.
Ярославский Е. Борьба за преодоление религии. М., 1935. С. 63.
Скрябина Е. Страницы жизни. М., 1994. С. 80.
Котылева И.Н. Советский календарь 1920-х годов: Манипуляции запоминанием и забыванием // Век памяти, память века: Опыт обращения с прошлым в ХХ столетии. Челябинск, 2004. С. 343. Еще при подготовке реформы календаря Наркомпрос предлагал «эру христианскую заменить эрой социалистической» (Вспомогательные исторические дисциплины. Вып. 2. М., 1969. С. 161).
О «борьбе с религией» в школах Казани в этот период см.: Носов Н. Версты любви // Казань. 1994. № 9/10. С. 12–14.
Обследование сел и находившихся в них детских садов по Воронежской области, 1930 г. // Городок в табакерке. Ч. I. C. 335, 337.
Об этом см.: Салова Ю.Г. Игровое пространство советского ребенка-дошкольника в 1920-е годы // Какорея: Из истории детства в России и других странах. М.; Тверь, 2008. С. 121.
Набоков В. Рождественский рассказ // Набоков В. Собр. соч. русского периода: В 5-ти т. Т. II. СПб., 2008. С. 416–421. Кстати говоря, «эмигрантская елка» для Набокова – не зеленая, а «черная» («Домой, в непраздничный мороз / Ты елку черную понес… / В снегах не наших площадей, / С немецкой елочкой своей» (Набоков В. Прохожий с елкой (1925) // Набоков В.В. Стихотворения и поэмы. М., 1991. С. 178)).
Цит. по: История московской елки // ny.myclub.ru/else/tree02.shtml.
Центральный государственный архив Самарской области. Ф. Р. 341. Оп. 5. Д. 159. Л. 29. Цит. по: Деканова М.К. Трансформация российской праздничной культуры в конце XIX – первой трети XX в.: Центр и провинция. Диссертация на соискание ученой степени канд. ист. наук. Самара, 2009. С. 204.
Федосюк Ю.А. «Утро красит нежным светом…»: Воспоминания о Москве. М., 2004. С. 201–202.
Вечерняя Москва. 1932. 25 декабря.
Правда.1932. 25 декабря.
Об этом см. подробно: Осокина Е. Частное предпринимательство в период наступления экономики дефицита (на примере потребительского рынка предвоенных пятилеток) // Нормы и ценности повседневной жизни: Становление социалистического образа жизни в России, 1920–30-е годы. СПб., 2000. С. 218–221.
