В 14.10 легкий крейсер «Юриалес» заметил противника, по пока это были итальянские крейсера. Впрочем, даже 203-мм орудий вполне хватило бы, чтобы снести с поверхности моря и конвой, и его эскорт. Сами итальянцы заметили противника лишь 15 минут спустя на дистанции 26 000 ярдов, и адмирал Парона, видя дымовые завесы, почему-то повернул обратно на север. После этого его крейсера крутились на месте, не рискуя приближаться, лишь в 14.56 итальянский адмирал отдал приказ открыть огонь. Но перестрелка велась на слишком большой дистанции, поэтому никто никаких повреждений не получил. В 15.15 итальянцы прекратили бой, и торжествующий Ваэйн отправил радиограмму Каннингхэму: «Противник отогнан».
Второй бой в заливе Сирт. 22 марта 1942 г.
Однако он несколько поторопился, в 16.37 итальянцы снова появились, но теперь следом за крейсерами шел «Литторио». Иакино намеревался отрезать Вайэна от Мальты и уничтожить конвой. Снова завязалась перестрелка, но теперь в ней участвовал и линейный корабль. Положение англичан было просто отчаянным, например, флагман Вайэна крейсер «Клеопатра» тремя носовыми башнями стрелял по итальянским кораблям, в то время как две кормовые вели огонь по самолетам, атакующим конвой. Кстати, именно «Клеопатра» получила 152-мм снаряд с итальянского крейсера «Банде Нере», но повреждения оказались небольшими.
Британские эсминцы выполнили несколько ложных атак, угрожая пуском торпед, и в 17.00 попали под огонь «Литторио». «Хэйвок» получил несколько осколков от разорвавшегося поблизости снаряда, но тем все и закончилось. Видя отчаянное положение эсминцев, Вайэн повел в торпедную атаку свои крейсера. Казалось, им не уцелеть, ведь для пуска торпед они подошли на расстояние 6,5 мили. Вслед за ними атаковали эсминцы, которые выпустили 23 торпеды с дистанции около 5000 ярдов, но единственным попаданием стал разрыв 120-мм снаряда на юте итальянского линкора, который не причинил никаких повреждений. Впрочем, итальянцы тоже мало чего добились, эсминец «Кингстон» получил попадание тяжелого снаряда, который пробил насквозь надстройку и не разорвался, еще несколько кораблей пострадали от осколков. Почему мы останавливаемся на этом незначительном моменте? Да потому, что часть историков утверждают, что это был 381-мм снаряд «Литторио». В таком случае это было единственное попадание во вражеский корабль, которого добились итальянские линкоры за две мировых войны. Правда, в последнее время историки высказали предположение, что это был 203-мм снаряд с крейсера «Гориция». Тогда за итальянскими линкорами не числится даже столь скромного достижения.
Расход снарядов в этом бою был значительным, «Литторио» выпустил 181 381-мм снаряд и 445 152-мм, итальянские крейсера расстреляли 580 203-мм и 112 152-мм снарядов. Британские крейсера израсходовали в общей сложности около 1700 снарядов, эсминцы – 1300. И все это ради того, чтобы добиться трех попаданий.
В 18.41 адмирал Иакино получил приказ прервать бой и уходить, что он и сделал. Второй бой в заливе Сирт завершился, а вместе с ним закончилась боевая история итальянского линейного флота. Последней операцией, в которой им привелось участвовать, стал прорыв с боем на Мальту в сентябре 1943 года для капитуляции.
Как мы видим, вся история боевых действий на Средиземном море самым тесным образом связана с линейными кораблями. Британские авианосцы оказались почти бесполезны, их удачу в бою у Матапана можно считать той самой палкой, которая раз в год выстрелила. Итальянцы полагались на базовую авиацию, что помогло им еще меньше. В результате все зависело от того, какой флот в данный момент имеет больше действующих линкоров, кто захватил господство на море. Причем это господство использовалось в классической манере – обеспечение собственных коммуникаций и нарушение вражеских. Обе стороны постоянно жаловались, что им не хватает тех самых кораблей, которые образуют становой хребет флота, даже в те моменты, когда имели двукратное превосходство. Отсюда и вывод: линкоров много не бывает.
7 декабря 1941 года пламя войны вспыхнуло на Тихом океане, японское авианосное соединение нанесло удар по главной базе американского Тихоокеанского флота Пирл-Харбору. Результат оказался чудовищным – 5 американских линкоров пошли на дно, а еще 3 получили различные повреждения. Главная цель операции была достигнута – американский флот оказался не в состоянии помешать продвижению японцев в район так называемых Южных морей, к вожделенным стратегическим ресурсам и в первую очередь к нефти. Но вот беда – в Пирл-Харборе не оказалось ни одного американского авианосца, поэтому они не пострадали. За американцев сыграл Его Величество Случай – совершенно непредвиденный шторм задержал в море оперативную группу, в состав которой входил «Энтерпрайз», и к разгрому успели только его эскадрильи, но не сам корабль. Мицуо Футида рассказывает красивую историю об отчаянном крике одного из главных идеологов этого удара Минору Гэнды: «Пусть там не будет хоть всех линкоров, если окажется хоть один авианосец!» Впрочем, сию историю Футида рассказывает 10 лет спустя после окончания войны, да вместе с американским журналистом, так что у нас имеются все основания усомниться в ее реальности, слишком уж красиво выглядит эта сцена. Однако, произнесенная или нет, но эта фраза во многом определила характер будущих действий американского флота: за неимением линкоров, считавшихся главной ударной силой, американцы были просто вынуждены поставить на авианосцы. В результате характер Тихоокеанской войны оказался совсем не таким, как его видели теоретики. Если в Европе линейные корабли продолжали играть определенную роль, иногда даже решающую, то на Тихом океане они сразу оказались оттесненными на обочину. В титанической борьбе, затянувшейся почти на 4 года, участвовали громадные флоты, в состав которых входили лучшие линкоры своего времени, но за все это время произошли только два с половиной боя, в которых встретились американские и японские линкоры. То есть отнюдь не артиллерийская дуэль линейных флотов определила исход конфликта, главным действующим лицом морской войны стал авианосец, ранее рассматривавшийся лишь как необязательный придаток к линейной эскадре. При этом даже имевшие место бои происходили совсем не так, как это представлялось адмиралам до начала войны. Например, все эти бои имели место исключительно ночью, что никак не предусматривалось довоенными теориями, причем эти ночные бои происходили на малых и очень малых дистанциях. Ну кому в здравом уме могло представиться, что линкор будет вести бой на дистанции 3 кабельтова, а главные потери в личном составе понесет от огня ничтожных 20-мм зенитных автоматов?!
Кстати, у вас может возникнуть вполне законный вопрос: что это за странное определение – два с половиной боя? Дело в том, что японские линкоры участвовали в трех боях, зато американские – только в двух, хотя тот самый третий тоже закончился гибелью линейного корабля. Разумеется, речь идет о боях 12/13 и 14/15 ноября 1942 года возле Гуадалканала и бое 24/25 октября в проливе Суригао. Уже сами даты этих сражений указывают на первое отклонение от канонов – все они происходили ночью. В годы Первой мировой войны это могло привидеться тем же Шееру и Джеллико разве что в кошмарном сне, и ведь виной тому опять стала все та же проклятая авиация. В бою 12/13 ноября участвовали только японские линкоры «Хиэй» и «Кирисима», их противниками стали американские крейсера, поэтому мы имеем законные основания засчитать это столкновение за половину боя. Впрочем, если говорить строго, 25/26 июля 1943 года имел место один анекдотический эпизод, в котором участвовали американские линкоры, но боем его назвать крайне сложно, хотя мы все-таки расскажем об этом случае. Еще небольшое уточнение, бой 14/15 ноября 1942 года оказался только вторым, в котором участвовали американские линкоры, на неделю ранее произошел бой в Атлантике, точнее, в Касабланке, где «Массачусетс» имел перестрелку с французским линкором «Жан Бар».
Осенью 1942 года японцы ввязались в заведомо проигрышную для себя борьбу на истощение на Соломоновых островах, эпицентром ее стал Гуадалканал. Бои шли с переменным успехом, что для японцев, обладавших заметно меньшими ресурсами, было совершенно неприемлемо, однако остановиться они уже не могли. При этом японское командование никак не могло решиться нанести сильный удар, который позволил бы сломить сопротивление американцев, и перебрасывало подкрепления, что называется, по капле. «Чтобы провести армейскую операцию, следует перевезти 30 000 солдат, 300 артиллерийских орудий и 30 000 тонн военных грузов», – но сделать это японцы даже не пытались. В результате японские войска несли потери на суше, японский флот нес потери на море, и конца этому не было видно. В ноябре было решено перебросить на остров 38-ю пехотную дивизию, для чего был сформирован конвой из 11 транспортов в сопровождении 12 эсминцев 2-й ЭЭМ адмирала Танаки. Но требовалось нейтрализовать американскую авиацию на Гуадалканале, аэродром Гендерсон стал настоящим проклятием для Императорского флота. Эту задачу пришлось возложить на линкоры, так как все попытки базовой авиации из Рабаула результата не дали, тем более что в октябре линкоры «Конго» и «Харуна» успешно обстреляли аэродром, уничтожив большое количество самолетов. На самом деле это были старые линейные крейсера, однако они имели большое преимущество перед «настоящими» линкорами – высокую скорость, которая позволяла им быстро выйти из района действия американской базовой авиации.
