Стратегическое значение острова Тенедос было огромным для любой державы, ведущей торговлю в этом регионе. Остров служил воротами в Геллеспонт. Согласно Вергилию,[161] здесь греки выжидали, пока в Трою привезут деревянного коня. Тенедос контролировал пролив и Мраморное море так же, как Галата контролировала Босфор. Если бы и он достался генуэзцам, торговля Венеции с Византией и черноморским побережьем задохнулась бы. Однажды, в 1352 году, Венеция некоторое время владела островом. Тогда это спасло ее от поражения, но сейчас, когда Генуя распоряжалась Кипром, Геллеспонт Венеции был нужен даже сильнее, чем 24 года назад.
Вида венецианского флота у самого входа в бухту Золотой Рог хватило, чтобы Иоанн Палеолог согласился на все. Он расплатился и с готовностью отдал Тенедос на указанных условиях, попросив только позволения вывешивать на острове знамя империи наравне со знаменем Святого Марка и сохранить там влияние православной церкви под властью византийского патриарха. Император, конечно, знал, что его капитуляция вызовет гнев в Генуе, но он не представлял себе масштабов их мести.
Императорский сын Андроник уже показал свою ненадежность, когда у отца случились затруднения в Венеции. В 1373 году он пошел еще дальше, заключив союз с сыном османского султана Мурада. Вместе они составили заговор против своих отцов. Заговор раскрылся. Мурад ослепил и впоследствии казнил собственного сына, Иоанн охотно поступил бы так же. Но, будучи в более сложных условиях, он просто лишил сына дневного света, посадив его в темницу. Трон его продолжал шататься, теперь он столкнулся с новой бедой — непопулярностью. Его народ, для которого вера значила больше, чем власть императора, не простил ему подчинения папе. То, что совершили генуэзцы после того, как Тенедос достался Венеции, лучше любых пояснений показывает, насколько сильным было их положение в Константинополе и насколько слабым положение императора. Они просто сместили его. Отец и сын поменялись местами: Андроник сел на отцовский трон, а Иоанн сел вместо него в темницу.
Первым делом новый император поспешил отдать Тенедос генуэзцам, пославшим на остров представителей, чтобы те управляли им от имени республики. Эта попытка не удалась. Хотя Венеция еще не вступила во владение островом, но местный губернатор оставался верен Иоанну и наотрез отказался признавать власть Андроника. Предварительно он успел получить какое-то официальное уведомление о соглашении с Венецией, потому что, когда Марко Джустиниани вскоре после генуэзцев прибыл туда со своим флотом, его встретили торжественно, и островитяне охотно и едва ли не с радостью отдали свою судьбу в его руки. В это время в Константинополе генуэзцы пожаловались Андронику, что на острове его не слушают, и император, опасаясь потерять поддержку Генуи, приказал арестовать предводителей венецианского купеческого сообщества, в том числе самого байло.
Стало ясно, что военные действия откладывать больше нельзя. На протяжении 1377 года дипломатические отношения между Венецией, Генуей и Константинополем изобиловали отклоненными протестами, отвергнутыми просьбами и, наконец, были разорваны совсем. Генуя заявила Венеции, что не отвечает за посягательства на жизнь и имущество венецианцев в Византийской империи. Венеция дала понять Генуе, что не сможет обсуждать спорные политические вопросы по этому региону, пока во власти не будет восстановлен законный император. Наконец, другой венецианский адмирал, Пьетро Мочениго, отправился к Константинополю требовать освобождения байло и других венецианцев, содержащихся под стражей, а в случае отказа быстро сместить Андроника, даже если бы для этого пришлось прибегнуть к помощи турецкого султана.
Но Мочениго так и не смог выполнить своей миссии. Вскоре после того, как он покинул лагуну, до Венеции дошел слух, что Генуя послала свои галеры. Генуэзскому флоту нужно было объединиться с византийской эскадрой и совместно с ней атаковать Тенедос. Гонцы повезли адмиралу новые инструкции. Война началась, и его флот был нужен в Средиземном море.
Генуэзцы и византийцы в самом деле попытались силой овладеть Тенедосом, но им это не удалось. Эта попытка плохо освещена в хрониках, вероятно, потому, что плохо пытались. Затем вдруг Тенедос, а с ним и Геллеспонт, Мраморное море и вся черноморская торговля внезапно померкли и отступили на задний план. Произошла одна из тех резких смен фокуса исторических событий, которые делают изучение истории Средиземноморья таким сложным. Последний этап противостояния между Венецией и Генуей должен был произойти на итальянской территории и акватории: в Тирренском, Адриатическом морях и, что ужаснее всего, в Венецианской лагуне.
Обе стороны постарались привлечь союзников. Генуя, как всегда, рассчитывала на Франческо да Каррару и другого старого противника Венеции — короля Венгрии. Венецию поддержал Петр, король Кипра, не простивший Генуе недавний захват острова и желающий отомстить бывшим завоевателям. Сама по себе поддержка Петра значила немного, но она позволила Венеции заключить союз с зятем молодого короля — Бернабо Висконти, герцогом Миланским. В ноябре 1377 года с ним заключили четырехлетний союз, по условию которого все завоевания, сделанные на море, отходили в Венеции, а те, что сделаны на суше, — к Милану, в том числе, если повезет, и сама Генуя. Тем временем во Дворце дожей провели обычные меры по переходу республики на военное положение: появились комитеты старейшин для решения политических вопросов и сбора денег, собирались отряды наемников для действий на суше, укреплялись стратегически важные объекты в области Тревизо. Формировались duodene — группы из двенадцати человек, из которых один или более идут служить, а остальные их содержат. Удобное и очень венецианское изобретение. В любой момент каждая duodena могла поставить в ополчение не менее трех человек. Наконец, 22 апреля 1378 года Витторо Пизани, племяннику того самого Николо, что был отстранен от командования после Портолуньо, дож Контарини вручил знамя Святого Марка и благословил его вести республику к победе.
Возможно, Пизани и не принадлежал к числу великих адмиралов Венеции, однако он показал себя прекрасным человеком и выдающимся лидером. Все, кем ему приходилось командовать, его обожали. Не прошло и шести недель с момента его назначения, как его имя засияло новой славой. 30 мая венецианский флот встретился с генуэзским у Анцио. В тот день бушевал жестокий шторм. Битва разыгралась под проливным дождем, налетал шквальный ветер, точное маневрирование вообще было невозможно, а четыре венецианских галеры так и не смогли вступить в бой. Все-таки искусство венецианских моряков возобладало, и к ночи пять генуэзских галер были захвачены, а шесть разбились о скалы. Пленников, среди которых находился и генуэзский командующий, привезли на Риальто, где, как говорят, на них с восхищением смотрели все дамы Венеции. Народ Генуи, напротив, встречал весть о поражении вовсе не дружелюбно, а в тревоге и ярости, потому что победа Венеции и отсутствие флота позволили соседу-барону грабить генуэзское побережье. Народ взял штурмом дворец в Генуе, сместил своего дожа и посадил на его место другого.
Будь флот Пизани побольше, а погода получше, он вполне мог бы войти в Геную, и история войны на этом бы закончилась. Но он предпочел не рисковать. Вместо этого он отправился в Левант, чтобы обеспечить дополнительный эскорт Валентине Висконти, тридцативосьмилетней дочери Бернабо, отправляющейся на Кипр, чтобы выйти там замуж за короля Петра. Потом, после энергичных, но крайне преждевременных поисков генуэзских судов, он направился назад, в Адриатику, где захватил города Каттаро и Себенико.[162] Ему позволили вернуться на зиму в Венецию, но он отказался и остался зимовать в Пуле.
С точки зрения венецианских властей этот отказ был серьезной ошибкой. Пизани, его капитаны и матросы уже шесть месяцев пробыли в море, не видя родных и друзей, а теперь им предстоял, возможно, еще год разлуки. После таких подвигов и побед они заслуживали лучшей участи. Корабли тоже требовали починки, а зимние холод, сырость и грязь на пользу им не шли. Требование вернуться домой по весне также было отвергнуто. Утром 7 мая 1379 года обиженные, деморализованные моряки проснулись и увидели, как к Пуле подходит генуэзский флот из 25 судов.
Сперва Пизани отказался принимать бой. Он лучше всех знал о состоянии людей и кораблей. Численное преимущество было на его стороне, но в случае поражения кто защитит Венецию? Вскоре в Пулу должен был подойти с востока другой венецианский флот под командованием адмирала Карло Дзено. Если это случится, они вдвоем разобьют генуэзцев. До того времени лучше было пережидать в безопасной гавани. Бесспорно, это было верное решение, но его отвергли. Капитаны и их команды, страдающие от бездействия, возмущались тем, что должны ограничиваться обороной, и даже обвинили адмирала в трусости. Трусом Пизани не был, но в критический момент ему не хватило смелости настоять на своем. Он согласился нападать и, выйдя из гавани, направился прямо к генуэзскому флагману.
