Джон Норвич - История Венецианской республики

Но он еще был удачлив. Если бы сразу после взятия Кьоджи Пьетро Дориа последовал совету Каррары и предпринял штурм Венеции, вряд ли Пизани или кто-либо другой смог спасти город. К счастью, Пьетро следовал своему первоначальному плану блокировать город и взять его измором. Это ему не удалось, он только дал венецианцам время подготовиться, в то время как его собственные войска теряли боевой настрой. Многие из его людей, жаждавшие сказочных богатств Венеции, роптали на своего адмирала за чрезмерную его осторожность и жаловались на то, что стоят впустую, глядя, как город воздвигает все новые укрепления, становясь с каждым днем все неприступнее. Были и другие тревожные признаки. Однажды в конце лета маленькая эскадра под командованием Джованни Барбариго напала на три генуэзских корабля, охраняющих наземную крепость, и сожгла их. В это время Джакомо де Кавалли постепенно продвинулся на юг вдоль берега и снова занял Маламокко. Как ни фантастично это выглядело, но Венеция переходила в наступление.

Взятие Маламокко, пожалуй, было не так уж важно, как казалось. Приближалась зима, а это означало, что Пьетро Дориа со своими силами неизбежно выступит из Кьоджи. С другой стороны, Витторо Пизани хорошо знал, как трудно в зимнее время содержать в порядке большой военный флот вдали от дома. Это означало следующую фазу кампании. Осаждающие сами оказались в осаде. Кьоджа была почти сухопутным городом, с водой ее связывали только три канала: главный вход в гавань со стороны Пеллестрины, а дальше к югу — два входа в гавань Брондоло, оба со стороны лагуны. Оставалось только перегородить каждый из каналов, затопив в нем по остову судна с грузом камней. Два других входа в лагуну на севере — порты Лидо и Маламокко — после этого могли блокировать венецианские патрули.

Зимней ночью 21 декабря 1379 года была совершена вылазка, на буксире тащили груженные камнем суда. На ведущем корабле вместе с Пизани ехал дож, Андреа Контарини, возраст которого приближался к 90 годам. На заре подошли к Кьодже. Местные дозорные быстро подняли тревогу, и разгорелся бой, особенно вокруг Брондоло, где сосредоточились основные оборонительные силы. Но суда были затоплены там, где полагалось, и через несколько часов Кьоджа была надежно закрыта, и генуэзцы со своим флотом оказались пленниками.

Однако для венецианцев работа была еще не закончена. Успех операции зависел от дальнейшей их бдительности. Одна из баррикад в Брондоло была сделана ужасно, постоянно приходилось защищаться от попыток генуэзцев сломать ее. За северными входами в лагуну тоже приходилось присматривать. Кораблей и провианта по-прежнему жестоко не хватало, хотя зимние бури выполняли часть работы венецианских патрулей. В это время выходить в море было тяжело и опасно. Неясно, сколько времени можно было держаться так дальше, но, к счастью, этот вопрос так и остался без ответа. В первый день 1380 года на горизонте показался долгожданный флот Карло Дзено.

Наскоро посоветовавшись с Пизани и дожем, Дзено вначале завел 18 кораблей в Брондоло, который оставался самым слабым звеном блокады. Нежданный шторм, совпавший с его прибытием, дважды чуть не разбил корабль, но через пару дней он захватил соседнюю крепость, башню Лондо, открыв путь для поставок провизии, которую союзник Венеции герцог Феррары отправлял по реке Адидже. 6 января произошло еще более удачное событие. Венецианская пушка разрушила колокольню Брондоло, и упавшими обломками насмерть зашибло Пьетро Дориа.[163] Его преемником, наскоро выбранным из числа офицеров, оказался Наполеоне Гримальди. Он в отчаянии пытался прорыть новый канал через Лидо Соттомарина, на восток от осажденного порта. Но в феврале Пизани взял Брондоло, и целый участок берега снова оказался в руках венецианцев.

Осада продолжалась всю зиму и весну. В апреле венецианцы потерпели серьезное поражение. Новый генуэзский флот под командованием Марко Маруффо захватил Таддео Джустиниани и 12 кораблей, на которых он вез зерно из Сицилии, — в Венеции голодали почти так же, как и в Кьодже. После этого Пизани и Дзено, беспрерывно патрулировавшие лагуну, забеспокоились. С наемниками тоже возникали проблемы (особенно с надоедливыми англичанами), держать их под контролем удавалось, только обещая надбавку и двойную плату. Каким-то чудом обоим адмиралам удалось избежать открытого сражения с Маруффо, в котором они попросту были бы разбиты, и не допустить соединения его сил с осажденными соотечественниками. Наконец Маруффо отступил и высадился в Далмации. 24 июня 4000 умирающих от голода осажденных генуэзцев, отчаявшись получить помощь, сдались, не выставляя условий.

В Венеции был праздник. Это была не просто победа, это было избавление. Буквально все население города на лодках всех видов и размеров с «Бучинторо» во главе вышло из города, чтобы поприветствовать старого дожа, который вместе с флотом принимал участие в шестимесячной осаде. Эта процессия вернулась к Моло,[164] ведя за собой 17 разбитых галер и их жалкую команду — все, что осталось от флота Пьетро Дориа. С наемниками расплатились сполна, как обещали. Один из них, англичанин по имени Уильям Голд, который предположительно не был мятежником, получил за свои заслуги 500 дукатов дополнительно.

Все-таки война еще не совсем закончилась. Маттео Маруффо оставался в Адриатическом море. Пизани надеялся, что выйти оттуда ему не удастся. Наконец после нескольких недель беспорядочных и безуспешных поисков он настиг дюжину генуэзских галер у побережья Апулии. Им удалось сбежать, но в бою Пизани был тяжело ранен. Флот вернулся в Манфредонию, где 13 августа Пизани скончался. Памятник ему, сперва стоявший в Арсенале, теперь находится в юго-восточной апсиде церкви Санти Джованни э Паоло. Среди изобилия скульптур в церкви он незаметен, и большинство путеводителей, к сожалению, о нем не упоминают. Но ни за кем из похороненным в этом здании при жизни так охотно не шли, никого так не любили, как Витторо Пизани. Ни о ком не отзываются соотечественники с такой благодарностью. Не будет преувеличением сказать, что он спас Венецию, без него она бы не уцелела.

Карло Дзено, теперь уже в звании главнокомандующего, продолжил широкую кампанию от побережья Пелопоннеса до генуэзских вод, но значительных успехов не достиг. В это время в Венето Каррара и его союзники тоже подверглись давлению. Венецианцы всегда считали, что от владений на суше больше бед, чем пользы. Теперь они решили хотя бы не отдавать их ненавистному Карраре. Их решили отдать герцогу Австрийскому с одним лишь условием, что он оккупирует их своими силами от имени республики. Герцогу большего и не требовалось. Перед угрозой превосходящих сил Карраре пришлось отступить.

Война наконец утихла, и две истощенные республики с благодарностью приняли посреднические услуги графа Амадея VI Савойского. Переговоры о мире в Турине собрали не только Венецию и Геную, но и всех, кто принимал участие в военных действиях: Венгрию, Падую, Аквилею и даже Акону и Флоренцию. Венеция, как победившая сторона, заявила о праве выдвигать условия, но в конечном итоге условия были приняты совсем не такие, на которые мог бы рассчитывать победитель. От Каррары она получила обратно крепости вокруг лагуны, необходимые для защиты. Зато пришлось официально отречься от Далмации и Тенедоса, непосредственного повода для войны. Их забрал Амадей VI Савойский, чтобы распорядиться по своему усмотрению.

Если не заглядывать далеко, остается признать, что Венеция в этой войне ничего не выиграла. Генуя тоже. Настоящими победителями стали теневые фигуры: король Венгрии и герцог Австрийский. События в Кьодже, несмотря на весь героический драматизм, привели только к страшной разрухе. После взаимного разорения и кровопролития оба противника в политическом смысле остались каждый при своем. Это и подтвердил Туринский договор, после чего обе республики продолжили торговать в Леванте и Средиземном море вместе.

Однако со временем стало ясно, что победа Венеции была значительнее, чем казалось вначале. Прошло немного времени, и Венеция удивила как друзей своих, так и врагов темпами экономического восстановления. А Генуя, наоборот, пришла в упадок. Ее система управления начала рушиться, ее раздирала на части борьба фракций. За пять лет ей предстояло сменить десять дожей, а затем на полтора века попасть под французское владычество. Только в 1528 году под предводительством Андреа Дориа ей удалось вернуть независимость, но мир к тому времени изменился. Больше никогда она не представляла угрозы для Венеции.

Наступило 4 сентября 1381 года. Месяц назад был подписан Туринский мир. Во всех венецианских церквях отслужили благодарственные молебны в честь избавления от страшной опасности и героической победы над могучим и безжалостным врагом, как это представлялось венецианцам. Уже строились планы по восстановлению Кьоджи. Прежде чем эпоха венециано-генуэзской войны канет в прошлое, оставалось сделать только одно — отличить тех граждан, которые в трудный час проявили чудеса щедрости и героизма и оказали Венеции неоценимые услуги. Их можно было оделить самым ценным даром, которого столь многие тщетно добивались, — причислить к городской знати. Но даже теперь, когда для этого нашелся такой веский, неординарный повод, эта процедура проходила непросто. Каждый кандидат подробно обсуждался, затем проводилось тайное голосование. Несмотря на формальный характер процедуры, она занимала весь день и большую часть ночи. С сожалением читаем мы о торговце зерном Леонардо дель Аньело, содержавшем целый месяц 150 наемников. Его кандидатура не прошла голосования, и огорченный, он умер от сердечного приступа.