После Февральской революции, когда в частях 1-й особой русской дивизии во Франции начались революционные выступления солдат, французские власти и русское военное командование во Франции приняли ряд мер, чтобы не допустить проникновения в части 2-й особой дивизии «революционной заразы».
Но все усилия русско-французской реакции сохранить за собой 2-ю особую дивизию как послушное оружие их реакционной политики оказались тщетными. Для революционных идей не существует границ и кордонов.
Русские солдаты Салоникского фронта, не имея прямой связи ни с Россией, ни с русскими войсками во [279] Франции, начали бороться с командованием за прекращение преступной войны, за возвращение на родину. Среди солдат началось братание на фронте с болгарами. Зимой 1917/18 г. 2-я особая дивизия продолжала оставаться на боевых позициях, но революционное движение в ее рядах росло и ширилось. Солдаты дивизии резко осудили поведение 2-й артиллерийской бригады, которая приняла участие в расстреле солдат 1-й особой бригады в Куртинском лагере; они организовали ей враждебную встречу, когда эта бригада прибыла на Салоникский фронт, объявили ее руководителей пособниками контрреволюции.
Учтя уроки революционного движения русских войск во Франции, французское командование и русское военное командование во Франции, которому подчинялись я русские войска Салоникского фронта, уже в начале 1918 года приступили к проведению крутых мер против выходивших из повиновения солдат 2-й особой русской дивизии. 13 января 1918 года в дивизии был объявлен следующий приказ французского военного командования:
«Весь контингент русских войск поступает на полное иждивение французского правительства... как в отношении удовлетворения денежным окладом, так и в отношении прочих установленных во французской армии видов.Русский командный состав ответствен перед французским командным составом в отношении порядка и дисциплины. Французский командный состав обеспечивает общую дисциплину и порядок всеми средствами, которыми располагает. Войсковые комитеты и дисциплинарные суды упраздняются. Для общего командования и административного управления русскими чинами будет утверждена русская база под командой генерала русской и французской службы и интенданта...Русские контингенты будут использованы: 1) как боевая часть на французском фронте (из первой категории, если будет возможно организовать добровольческие отряды); 2) как военные рабочие в тылу армии; 3) не пожелавшие же нести боевую службу или работать в тылу армии будут распоряжением французского правительства отправлены в Северную Африку.Состоящие во 2-й категории могут быть: 1) употребляемы как рабочая сила на разные работы, на нужды в армии, в тылу; 2) к этой категории относятся непривлеченные [280] временно к работам, находящиеся на излечении в госпиталях и все освобожденные от работы.Для отнесенных ко 2-й категории устанавливается такой же режим, какой установлен для военнообязанных французских рабочих, находящихся на излечении в госпиталях, они получают все положенное содержание и находятся на одинаковых условиях с французскими военными равного с ними чина или звания в том же госпитале. По установлению командира роты эти солдаты получают особое содержание в силу дороговизны жизни»{77}.
Этим приказом французские власти закрепляли за собой право распоряжаться судьбами русских солдат по своему усмотрению.
К этому времени 2-я особая дивизия была уже снята с фронта и находилась в тылу. По неполным данным, численность дивизии достигала 23 тыс. человек.
Выведенную в тыл дивизию французские власти разоружили, прибегнув к обману. Они объявили по частям дивизии, что французское правительство решило всех русских солдат Салоникского фронта отправить в Россию. Пока же готовятся транспорты, люди временно переводятся на положение рабочих. И так как солдатам категории рабочей группы оружия не полагается, они должны сдать его вместе со всем военным имуществом, принадлежащим французскому правительству, и ожидать отправки в Россию.
Быстро проделав эту операцию, французское командование тут же, не теряя времени, приступило к набору «добровольцев» на фронт. Причем широко объявлялось, что всем добровольцам, записавшимся на фронт, будет выдано новое обмундирование, деньги и месячный отпуск с пребыванием в любом месте Франции.
На это предложение русские солдаты 2-й особой дивизии выдвинули свои требования. Эти требования сводились к следующему: 1) возвратить оружие, взятое обманным путем; 2) восстановить солдатские комитеты во всех частях и подразделениях дивизии; 3) восстановить в дивизии товарищеские суды вместо вновь введенной прежней власти начальников над подчиненными; 4) предоставить для отдыха лагерь, создать необходимые условия [281] раненым в госпиталях; 5) ускорить отправку дивизии в Россию, как было обещано французскими властями.
На это требование русских солдат французское командование ответило арестами. Были арестованы все представители солдат, которые предъявили эти требования, а остальным напомнили приказ, в котором говорилось, что все русские войска Салоникского фронта являются «собственностью» французской буржуазии.
Но эти меры не запугали солдат 2-й особой дивизии. Солдаты обсудили сложившуюся обстановку и решили собрать дивизионный митинг. На этом митинге они еще раз подтвердили свои требования к французскому командованию. Французские власти ответили на это новыми массовыми арестами. Тем не менее 2-я особая русская дивизия отказалась подчиняться французскому командованию. Солдаты потребовали объяснения, почему их, вместо того, чтобы отправить в Россию, принуждают вступать в легион и выступать на фронт.
Для того чтобы подавить революционное сопротивление русских солдат, французские власти решили провести генеральную чистку личного состава дивизии. В результате этой «чистки» 4000 солдат дивизии были объявлены политически неблагонадежными и высланы в Северную Африку. Это была первая партия русских солдат Салоникского фронта, которая высадилась в Алжире, Оране и Тунисе в начале 1918 года и вместе с куртинцами была отправлена на каторжные работы.
Избавившись таким способом от активной части солдат 2-й особой дивизии, французские власти возобновили вербовку солдат этой дивизии в иностранный легион. Но и на этот раз никто не изъявил желания служить в нем. Солдаты требовали одного — отправить их на родину.
Убедившись, что русские солдаты не хотят больше воевать, французские власти решили использовать их как рабочую силу. Не спрашивая желания русских солдат, они приступили к формированию из них рабочих рот. Причем формировались роты двух видов: просто рабочие роты и так называемые рабочие роты «бис».
В рабочие роты «бис» зачислялись солдаты, которые проявляли наибольшую настойчивость и выдержку в борьбе за свои права, за прекращение войны, за возвращение на родину. В первую очередь сюда зачислялись члены солдатских комитетов и наиболее активные солдаты. [282]
Рабочие роты «бис» были не чем иным, как «дисциплинарными батальонами», подобно тем «дисциплинарным батальонам», какие были созданы французскими властями для революционных русских солдат Куртинского лагеря в Северной Африке. В рабочих ротах «бис» существовал такой же каторжный режим, как и в «дисциплинарных батальонах «.
В мае 1918 года русские солдаты 8-й рабочей роты «бис», будучи на работах в долине близ Костурского озера, в виде протеста против каторжных условий труда бросили работу и объявили забастовку. Комендант лагеря вызвал роту сенегальцев, вооруженных винтовками, ручными гранатами и двумя пулеметами, и приказал окружить «восставших». Когда это приказание было выполнено, комендант лагеря отдал распоряжение сделать три предупредительных выстрела и, если после этого русские не отправятся на работу, открыть по ним огонь.
Солдаты сенегальцы возмутились подобной расправой над безоружными людьми и отказались исполнить требование коменданта. Роту сенегальцев убрали, вместе с ротой покинула лагерь и вся администрация. Русские солдаты остались одни. Во второй половине дня вместо ожидавшихся новых репрессий, что делалось в подобных случаях, неожиданно для русских солдат к лагерю 8-й роты «бис» подвезли продукты и, вопреки правилам, выдали каждому солдату усиленный паек: хлеба больше нормы, по банке сардин и по целой большой копченой селедке.
Не подозревая злого умысла, измученные хроническим голодом люди с жадностью набросились на полученные продукты. К вечеру, мучимые жаждой, солдаты стали готовить посуду, чтобы идти за водой, но конвой, постоянно сопровождавший водоносов в указанное время, не появлялся, не появлялся и комендант лагеря. Прошли все сроки. Начало темнеть. И только тогда солдаты поняли, что задумала администрация лагеря. Мучимые жаждой люди метались по лагерю, обнесенному несколькими рядами проволочных заграждений, выходы из которого были крепко заперты. Но ни просьбы, ни мольбы, ни страдания людей не пробудили человеческих чувств у коменданта лагеря, организатора этой пытки. Он оставался неумолим.
