Но не только с образом медведя были связаны скандинавские боевые искусства. Помимо «медведей» находились в их войске и «волки», и даже «кабаны».
Воины в волчьих шкурах назывались ульфхеттары. Вместо кольчуг они действительно носили волчий мех.
Воины-кабаны сражались в боевом построении, получившем название «свинфилкинг» — «голова кабана», напоминавшем формой клин, во главе которого находились два воина («свиное рыло»). Воины-кабаны слыли очень хитроумными и коварными.
Историки боевых искусств высказывают предположение, что берсерки, ульфхеттары и свинфилкинги подражали движениям «своих» животных в бою. Вспомним, что подобные звериные стили известны в различных видах восточной борьбы — например, один из самых мощных стилей «звериного» ушу — стиль медведя.
На сегодняшний день существует несколько теорий, объясняющих поведение берсерков, одна из которых гласит, что викинги превращались в берсерков потому, что перед сражением пили специальный отвар из ядовитых грибов.
Другие исследователи считают, что берсерки — это люди с подвижной психикой или невротики и психопаты, которые во время сражений приходили в крайнее возбуждение. Современная медицина знает, что нервная система человека способна дать сигнал к выработке организмом веществ, которые сродни наркотикам. Вполне возможно, что берсерки могли сами «создавать» свою ярость в нужный момент.
Однако большинство ученых придерживаются версии о том, что берсерки — это наиболее преданные почитатели бога Одина, которые просто впадали в боевой экстаз. В «Саге об Эгиле» читаем о таком разъяренном воине: «Торольв так разъярился, что забросил щит себе за спину и взял копье обеими руками. Он бросился вперед и рубил и колол врагов направо и налево. Люди разбегались от него в разные стороны, но многих он успевал убить».
Тем не менее не стоит и отрицать возможность употребления викингами различных возбуждающих снадобий. Из ядовитых растений и грибов на Севере, как и в других странах средневековой Европы, готовили не только яды, но и лекарства. Кроме того, изначально такие снадобья использовали во время ритуальных жертвоприношений и сакральных действ.
«В основе действия этих снадобий — химические соединения, сегодня именуемые галлюциногенными, которые вызывают в организме различные изменения психических функций от простого обострения всех органов чувств и аффективных состояний до искажения восприятия реальности, времени, пространства и самоидентификации, а также зрительные, слуховые, тактильные галлюцинации, — пишет Ю. Арнаутова. — Для достижения состояния шаманского транса, во время которого, как верили, можно общаться с духами, древние скандинавы использовали мухомор. Содержащийся в нем мускарин — алкалоид нейротоксического действия — приводит шамана в невероятное возбуждение. С горящими глазами, весь охваченный дрожью, он совершает ритуал камлания. Пение его становится все громче, движения все хаотичнее, примерно через полчаса наступает наркотический сон — шаман "отправляется в путешествие" по царству мертвых. Употребление мухоморов вызывало токсический экстаз и "мистический опыт" и у участников греческих мистерий. Симптоматическая картина состояния "бешенства" у берсерков также заставляет предполагать наличие мухоморов в числе их ритуальных снадобий, состав которых хранился в глубокой тайне… Экстатическое состояние начинается у берсерков с ощущения холода и озноба, зубы стучат, лицо отекает и краснеет (в других источниках — бледнеет), быстро нарастает психомоторное возбуждение, они впадают в ярость и набрасываются на окружающих, часто не разбирая, кто друг, а кто враг, "но как только буйство проходило, сообщает 'Сага об Эгиле', — они становились слабее, чем бывали обычно". Действительно, вызванное мускарином возбуждение длится не более чем один день, затем наступает упадок сил и длительная апатия… Мази наносились на наиболее чувствительные, в особенности эрогенные, зоны тела».
Как бы то ни было, но берсерки принимали активное участие во многих сражениях и часто именно они одерживали победы. У многих королей берсерки служили в дружинах. Так, у конунга Харальда Прекрасно-волосого был целый такой отряд, в котором состояло двенадцать берсерков. Одна из битв с их участием описывается следующим образом: «Двенадцать берсерков конунга находились на носу корабля. Корабль конунга шел вперед, и там была жесточайшая схватка. Когда же проверили войско, много оказалось убитых, и у многих были опасные раны. На корабле конунга не было никого, кто бы стоял перед передней мачтой и не был ранен, кроме тех, кого железо не брало, а это были берсерки».
В сагах встречаются и примеры поистине гениального ведения скандинавами «тайной войны». Так, в «Саге об Эймунде» описывается борьба Ярослава Мудрого (Ярицлейва саги) с Буриславом за власть, в которой ему активно помогают наемные дружинники — варяги. Не обсуждая личности конунга Ярицлейва и методов его борьбы, посмотрим лишь на искусство выполнения его заказа дружиной Эймунда.
Итак, Ярицлейв вызывает Эймунда и «заказывает» ему Бурислава, своего основного противника и главного претендента на великокняжеский престол.
Прикинувшись купцами, викинги Эймунда едут впереди дружины врага, постоянно отслеживая места ее ночевок. Наконец, будучи опытным воином, Эймунд понимает, что следующая ночевка противника должна быть в идеально подходящем для задуманного нападения месте, и приказывает своим дружинникам неподалеку от этого места присмотреть высокое дерево, залезть на его вершину и прикрепить к ней веревку. Так и было сделано. Затем Эймунд приказал нагнуть дерево так, что ветви его опустились до самой земли. Воины натянули веревку и закрепили концы. Эймунд оказался прав: шатер князя разбивают на лесной поляне неподалеку от согнутого дерева.
Эймунд настолько был уверен в своем мастерстве воина и удаче, что решается перед «операцией» раздобыть в стане врага еду, поскольку своих припасов у норманнов почти не осталось. Он переодевается нищим, привязывает себе козлиную бороду «и идет с двумя посохами к шатру конунга Бурислава, и просит пищи, и подходит к каждому человеку». Так Эймунд обходит весь вражеский лагерь. Он получил много еды и благодарил за хороший прием, а затем вернулся к своим дружинникам и накормил их.
Поздним вечером, когда русские воины легли спать, Эймунд прокрадывается в их стан и накидывает петлю, завязанную на конце веревки с согнутого дерева, на на-вершие княжьего шатра. И затем несильно бьет по веревке, а сам занимает необходимую позицию у стены шатра, за которой, как он знает, находится ложе жертвы. Тем временем норманны, почувствовавшие дрожь веревки, перерубают ее. Дерево, резко распрямившись, буквально срывает шатер, открывая доступ к спящим людям. Эймунд бросается вперед и убивает Бурислава, не забыв прихватить после содеянного его отрубленную голову.
Воспользовавшись суматохой в лагере, викинги успевают вскочить на коней и бесследно исчезнуть в ночи.
Интуиция и умение предвидеть действия противника часто оказывали викингам неоценимую помощь, а иногда и спасали жизнь.
Эймунд после убийства Бурислава захотел столько власти, что стал мешать Ярицлейву, и тот задумал от него избавиться. У Ярицлейва была очень умная жена Ин-гигерд, которая сказала, что поможет в этом деле мужу. Она пригласила Эймунда на переговоры. Когда норманн пришел, она и ярл Рагнвальд сели на его плащ, практически лишив его возможности встать. Но Эймунд почувствовал, что дело нечисто, и развязал завязки плаща. В этот момент княгиня взмахнула перчаткой, и по ее знаку на викинга напали дружинники князя. Однако Эймунд успел вскочить, сбросив с плеч плащ, и отбиться от нападавших.
В результате Ингигерд пришлось все-таки устроить мир Эймунда с Ярицлейвом и его родичами и даже даровать викингу одно из мелких княжеств.
В средневековых легендах и сагах сохранились рассказы о йомсвикингах — викингах из Йомсбурга. Иом-сбург, по этим легендам, был основан датчанами и находился где-то в устье Одера на побережье Балтийского моря. При крепости была большая гавань, где могли одновременно разместиться 360 кораблей. Из Йомсбурга викинги совершали набеги на берега Норвегии, Дании, Швеции и Англии. Лишь в 1040-х годах норвежский конунг Магнус Добрый смог уничтожить йомсвикингов, разбив их в сражении у Хьёрунгавога в Норвегии.
Викинги из Йомсбурга были идеальными воинами в возрасте от 18 до 50 лет, живущими в большой и неприступной крепости, куда был заказан вход женщинам.
Самым большим позором для йомсвикинга было проявление трусости или утаивание от военной общины части добычи. Все викинги в Йомсбурге были обязаны отдавать свою часть захваченного в походах богатства в общественную собственность.
Напомним, что проявление трусости было позором не только для викинга из Йомсбурга, но и для любого скандинава того времени. Так, в «Саге об Эйрике Рыжем» рассказывается о гибели Бьярни сына Гримульва, который плавал к берегам Америки. Когда в море случилась буря, его корабль стал тонуть, и Бьярни приказал своим дружинникам тянуть жребий, кому остаться на корабле, а кому перейти в лодку. Все поступили так, как предложил Бьярни, лишь один дружинник, вытянувший несчастливый жребий, не захотел принять гибель и стал подстрекать Бьярни занять его место. Бьярни согласился перейти на корабль, а дружинник занял его место в лодке. Сага говорит о мужестве и достоинстве, с которыми Бьярни принял смерть, а имени малодушного дружинника даже не называет, поскольку он недостоин памяти поколений. Йомсвикинги повели бы себя в рассказанной истории подобно смелому Бьярни.
