нами берегу… удерживать всеми силами“. Я выступал против организации линии обороны, основанной на таких критериях, но немецкое командование не стало менять свою точку зрения. Наша линия фронта страдала чрезмерным распылением сил и недостаточным эшелонированием в глубину. Все свободные резервы уходили на открытый правый фланг сектора, где тактическая ситуация вызывала особые опасения.
XXXV армейский корпус без особого труда заменил все немецкие части с опережением графика, совершив марш-бросок от Донца к Дону на расстояние в 400 километров через степные районы, лишенные воды и населенных пунктов. Переход был прекрасно организован и исполнен, что свидетельствовало о высоком уровне работы нашего штаба и о духе самопожертвования войск.
В 8:00 13 августа командование XXXV корпуса приняло на себя ответственность за оборону участка в Каржинской на реке Чир. Он состоял из двух дивизионных секторов. Слева (на юге от Меркулова и южнее Еланского) фронт защищала дивизия „Пасубио“ с 4 батальонами на передовой и 2 батальонами вместе с Хорватским легионом во втором эшелоне. Справа (от Еланского до устья реки Хопер) находилась дивизия „Сфорцеска“ с 4 батальонами на передовой, одним батальоном во втором эшелоне и одним для прикрытия правого фланга. Кроме того, на правом фланге между Чеботаревским и Большим находилась боевая группа чернорубашечников и боевая группа кавалерии (единственный резерв армейского корпуса).
Нам противостояла 197-я русская дивизия из трех пехотных полков и одного артиллерийского полка с полной штатной комплектацией при поддержке автоматического оружия, минометов и противотанкового оружия. Примерно в 100 километрах от линии фронта находились еще две другие дивизии: 14-я Гвардейская и 203-я.
До нашего прибытия на линию фронта поведение русских характеризовалось яркой активностью: часто повторяющиеся вылазки и засады, повторяющиеся попытки переправы через реку частями разного состава. Действия по зондированию усиленно проводились, несмотря на ограниченный размер секторов местных атак (в основном, против линии фронта дивизии „Сфорцеска“), что свидетельствовало о более обширных планах неприятеля.
17 августа противник нанес удар для создания плацдарма на правом берегу Чир, переправившись через Дон между Крутовской и Бобровской (ему удалось перейти реку вброд). Атаку отбили пехотинцы из 54-го полка, и неприятель отступил с большими потерями, возвращаясь через реку. Стало очевидно, что русские перешли к серии предварительных действий для выполнения плана наступления в районе Серафимовича, чтобы снять давления немцев на Сталинград.
Мы, в свою очередь, предполагали, что линия обороны дивизии „Сфорцеска“ вместе с излучиной у Серафимовича вызовет интерес у противника, как наиболее подходящее место для удара. Главным действующим лицом в этом битве стала наша 3-я дивизия „Челере“, переведенная 24 июля в подчинение 6-й немецкой армии под командованием генерала фон Паулюса, отвечавшего за захват Сталинграда.
„Челере“ получила задание передвинуться вперед на 400 километров для ликвидации плацдарма неприятеля, создававшего угрозу для левого фланга армии, и принять необходимые меры к обороне линии фронта на Дону от Серафимовича до Еланского.
Наступила фаза самого „изящного“ германского маневра: отклонение Группы армий „А“ по направлению на Кавказ, что в действительности сказалось на плотности атакующих колонн, оголив между ними большой участок. Теперь русское командование находилось в лучших условиях для организации контрнаступления, чтобы разбить по отдельности две немецких Группы армий – „А“ и „Б“.
Советский генеральный штаб делал все возможное, чтобы прикрыть любой ценой линию фронта на Дону между Воронежем и Серафимовичем, препятствуя отсечению жизненно важной артерии Волги и преследуя цель по возможности измотать и истощить наступательный порыв немцев, чтобы потом неожиданно провести операцию при численном превосходстве в людях и вооружениях. Для подготовки этого заключительного контрнаступления были необходимы определенные тактико-стратегические предпосылки, в свете которых бои за Серафимович и битва на Дону в августе 1942 года раскрыли перспективные планы русского Верховного командования. 29 июля после четырех дней марша, преодолев свыше 400 километров, дивизия „Челере“ достигла линии фронта у Серафимовича. Атаки неприятеля носили настолько яростный характер, что уже через день силы немецкого прикрытия частично отступили.
Состоялся тяжелый кровопролитный бой, вошедший в историю дивизии „Челере“, как неравная борьба между человеком и танком. 29 июля русские внезапно атаковали при поддержке 24 танков Т-34 [113] (у автора – 34-тонных) и 15 легких танков, чтобы застигнуть врасплох наши войска на этапе подготовки линии обороны. Танки прибывали с севера и с востока и ударили по XXV батальону из 3-го полка берсальеров и по XXII батальону из 6-го полка берсальеров. Оба батальона были на марше, как и III группа из 120-го артиллерийского полка, и еще не успели установить на позиции свои орудия. Танки просто начали давить их. Помощь оказали другие группы артиллерии, уже занявшие оборонительные позиции, открыв меткую стрельбу с близкой дистанции.
Несмотря на неожиданную атаку сильного танкового подразделения, наши части продемонстрировали удивительную стойкость и находчивость. Берсальеры, лишенные противотанкового вооружения, рассеялись по степи и начали атаковать пехоту, сидевшую на танках. Пропустив волну танков, они снова сомкнули свои ряды.
Артиллеристы из I и II групп с хладнокровием и удивительным презрением к опасности продолжали стрелять прямой наводкой с очень близкой дистанции и достигли удивительных результатов, несмотря на то, что не располагали подходящими бронебойными боеприпасами. Подключились и два взвода из дивизионной батареи 75-мм противотанковых орудий. Атаку мы выдержали. 14 русских танков осталось на поле боя. Наши потери в живой силе опасений не вызывали. Только III группа артиллерии из 120-го полка была практически уничтожена: из 12 гаубиц уцелело всего 2.
На следующий день 3-я дивизия „Челере“ взяла инициативу в свои руки и атаковала вражеский плацдарм. Упорная борьба продолжалась до 3 августа, характеризуясь серией непрерывных кровопролитных атак и контратак вокруг главных населенных пунктов Затонского, Серафимовича, Бобровского и Базков. Берсальеры и артиллеристы одержали победу в суровой борьбе против сильных танковых формирований неприятеля. С падением Бобровского 3 августа, первая фаза сражения за Серафимович завершилась.
За пять дней ожесточенных боев дивизия „Челере“ ликвидировала важнейший плацдарм, обороняемый превосходящими силами противника при поддержке многочисленной артиллерии, минометов и танковой бригады. Из 50 танков 47 было уничтожено: 35 – подбито артиллерией и берсальерами бутылками с зажигательной смесью; 12 – осталось в водах Дона. Найденные у убитых русских офицеров документы и записи подтвердили, что неприятель собирался организовать с плацдарма массированную атаку на рубеже Бобровский – Базки, чтобы потом совершить бросок на юг в направлении на Калач. Атака дивизии „Челере“ вынудила неприятеля перейти к обороне. Из допросов пленных следовало, что армия из 5 дивизий подтягивается в район севернее Серафимовича. Эти сведения подтвердила наша воздушная разведка. Снова развернулись упорные, повторяющиеся атаки русских с целью любой ценой вернуть себе важный
