года в Маконе.
Если, таким образом, даже в церковных кругах нужда в услугах евреев нередко перевешивала чувство религиозного соперничества и вражды, если даже сами архипастыри церкви в нарушение постановлений церковных соборов поддерживали с ними постоянное общение, то в еще большей степени то же самое наблюдалось в отношениях к евреям со стороны представителей светской аристократии, где самые мотивы и побуждения религиозной вражды должны были действовать несомненно слабее. Еще в конце пятого столетия в аристократических кругах умели ценить услуги, оказываемые евреями. Даже короли Хильперих и Дагоберт, бывшие такими ревностными поборниками христианства, не могли, как мы видели, обходиться без услуг евреев и держали их при себе в качестве торговых и финансовых агентов. Относительно Италии постоянные близкие отношения между христианами и евреями засвидетельствованы как христианскими, так и еврейскими источниками. Из переписки папы Григория I видно, что даже между еврейскими землевладельцами и их христианскими крепостными отношения отнюдь не носили враждебного характера. Позднее, в десятом столетии епископ веронский Ратерий должен был специально оправдываться в своих враждебных чувствах по отношению к евреям — лучшее доказательство того, насколько мало враждебным было отношение населения Италии к евреям. Во франкском королевстве, в особенности в южнофранцузских городах, евреи не только не являлись в меровингскую эпоху объектом общего отчуждения со стороны христианского населения, но, напротив, нередко находились с христианами в близких и дружественных отношениях как, например, в нарбоннской Галлии в конце седьмого столетия. Евреи в эту эпоху не только не были вынуждены, как впоследствии во вторую половину средних веков, прятаться в особых кварталах-гетто, но открыто появлялись среди христианского населения, принимая близкое и непосредственное участие во всех торжественных случаях и общественных празднествах [157]. Постоянные отношения, в каких находились христианское и еврейское население королевства, настолько в конце концов стерло самые религиозные границы, что как случаи добровольного обращения евреев в христианство, так и обратные случаи перехода христиан в иудейство в эту эпоху представлялись далеко не редкими. Наконец, даже в Испании, где евреи, как мы видели, подвергались наиболее жестоким преследованиям со стороны новообращенных из арианства в католичество вестготских королей, евреи находили возможность обходить издававшиеся против них суровые законы, встречая при этом сочувствие и поддержку со стороны христианского населения. Так, например, несмотря на воспрещение иметь христиан-рабов, «евреи все же постоянно имели в своем распоряжении несвободных работников; об этом уже заботились вестготские магнаты, которые, как и народ, мало разделяли церковный фанатизм королей».
ГЛАВА ВТОРАЯ. Время расцвета еврейской торговли (VIII—XI вв.): торговые и денежные операции
Если в изображении экономической жизни еврейского народа в переходную эпоху от древности к собственному средневековью исследователи не сходятся между собою, то уже начиная со времени первых Каролингов картина в значительной мере проясняется, и в оценке дальнейших экономических судеб еврейства не встречается уже столь значительных разногласий. Преобладание в качестве преимущественного и наиболее типичного для евреев рода занятий торговли в первую половину средневековья приблизительно до начала крестовых походов и ростовщичества, и денежных операций во всю вторую последующую половину средних веков не вызывает сомнений и отмечается одинаково как Рошером, так с некоторыми оговорками и новейшими исследователям [158].
Преобладание торговли в качестве главного рода занятий евреев в первую половину средневековья представляется вполне понятным и естественным. Одной из первых экономических потребностей, выходящих за пределы собственно натурально-хозяйственных отношений, во всяком варварском обществе является потребность в привозных предметах роскоши со стороны высших аристократических кругов населения. Эта потребность и составляет прежде всего, как известно, первоначальную основу международных торговых сношений. Но именно евреи, в силу сложившихся в течение многих поколений основных черт их характера, оказывались наиболее приспособленными для удовлетворения этой потребности по мере ее возникновения среди высших общественных кругов во вновь возникших на развалинах западной Римской империи германских государствах. Вот почему по миновании наиболее тяжелого момента кризиса с наступлением перелома, с возрождением торговли, а вместе с тем и городской жизни, евреи не только получили вновь возможность вернуться к привычным, унаследованным еще от римского времени профессиям, в том числе прежде всего к торговым операциям, но и заняли в области этих последних совершенно исключительное положение. Предшествовавший кризис, в силу своего рода естественного отбора и действия закона выживания наиболее приспособленных, как уже указывалось, освободил их от большей части конкурентов и доставил им почти монопольное положение в международной торговле. Еще в конце предшествовавшего меровингского периода евреи, как мы видели, начали играть видную роль в международной торговле. Но только теперь, с началом каролингской эпохи, когда, с одной стороны, спрос на привозные продукты успел в значительной степени вырасти, между тем как туземное население германских государств не принимало еще почти никакого участия в торговых сношениях, торговая деятельность евреев достигла своего наивысшего расцвета и развития.
Если, однако, таким образом торговлю и можно признать в общем преобладающим и наиболее типичным родом занятий среди евреев в первую половину средневековья, то необходимо при этом иметь в виду, что как роль евреев в торговых сношениях, так и значение торговли в экономической жизни самих евреев в отдельных странах представлялись далеко не одинаковыми. Так, в Италии, игравшей в международной торговле средних веков такую же посредническую роль, как Греция в древности, уже в описываемое время возникает ряд крупных специально торговых центров. Такие центры в десятом и частью даже еще в девятом столетиях представляли города Амальфи в южной Италии и Венеция в северной. Итальянские евреи, принимавшие, как мы видели, в предшествовавшую эпоху заметное участие в торговле, уже очень рано начинают, таким образом, испытывать конкуренцию со стороны населения торговых республик. Вот почему в описываемое время их участие в международных торговых сношениях не только не возрастает по сравнению с меровингской эпохой, но, напротив, быстро сокращается и в короткое время сходит почти на нет. Уже в десятом столетии итальянские евреи оказываются почти совершенно исключенными, по крайней мере, из области международной торговли.
В 945 году постановлением венецианского совета воспрещено было судовладельцам принимать на борт евреев, и таким образом эти последние лишены были возможности непосредственных сношений с Востоком. С этого времени венецианские евреи могли получать восточные товары лишь при посредстве христианских купцов. Однако уже к концу десятого столетия договором, заключенным между Венецианской республикой и Византией, они были лишены и этой возможности.
Исключенные таким образом из непосредственного участия в левантийской торговле евреи Италии тем не менее не отказались совершенно от торговых операций вообще, хотя с этого времени им и пришлось довольствоваться более скромной
