варварского общества все более и более начинали нуждаться в услугах евреев как торговых посредников и потому, не исключая даже многих представителей церковных правящих кругов, оказываются в описываемое время расположенными скорее в пользу евреев, нежели против них.
Вот почему, хотя церковь с прежней ревностью выступала против евреев, хотя она в своих выступлениях против них нередко шла даже далее, нежели в эпоху империи, хотя ряд соборов воспрещает почти всякое общение с евреями, воспрещает браки между иудеями и христианами [153], совместную еду и приглашение евреев к столу [154], хотя на тех же соборах приводится и неоднократно повторяется постановление, согласно которому евреи не должны были показываться на улицах в дни празднования христианской Пасхи с четверга страстной недели до второго дня праздника [155], однако все эти церковные выступления и постановления оказывались малодействительными и не находили себе почти никакого отклика не только в массах христианского населения, но и в высших общественных кругах и даже среди большей части высших представителей самой церкви.
Если уже и в описанную эпоху нередки были случаи преследования евреев, их насильственного крещения и поголовного изгнания всех не желающих обратиться в христианство, то все такие случаи были исключительно проявлениями религиозного рвения со стороны отдельных иерархов или находившихся под влиянием духовенства германских королей, причем, по-видимому, эти насильственные меры не встречали сочувственного отношения и поддержки в более широких кругах населения. По крайней мере, источники не говорят о какой-либо реакции со стороны этих последних. Такой характер носили, например, преследования евреев в городах Юзес (около 538 г.), Клермонте (576 г.), Арле и Марселе (591 г.), выражавшиеся в насильственном крещении евреев и предпринятые по инициативе местных епископов. Папе Григорию нередко приходилось сдерживать усердие некоторых итальянских епископов, ставивших различные препятствия исполнению еврейского богослужения. Из светских правителей такую же ревность в деле обращения евреев обнаружили франкские короли Хильперих, крестивший многих евреев и повелевший заключить в тюрьму приближенного к нему еврея Приска, не пожелавшего принять христианство, и Дагоберт, которому приписывалась, как мы видели, такая решительная мера, как общее изгнание евреев из пределов франкского королевства. В Италии особенное усердие в этом отношении проявляли недавно только обращенные из арианства и потому находившиеся под сильным влиянием католического духовенства лангобардские короли, в Испании вестготские короли. Особою суровостью отличалось преследование, имевшее место в царствование одного из последних вестготских королей Эгики в 694 году. Обвиненные в сношениях со своими соплеменниками в находившейся под властью арабов северной Африке и в намерении произвести государственный переворот евреи в Испании поголовно обращены были в рабство и розданы «в крепостное владение разным господам (из христиан), которые не имеют права отпускать их на волю». Вместе с этим дети, начиная с семилетнего возраста, отняты были от своих родителей и переданы на воспитание христианам. Неизвестно, чем бы окончилось начатое Этикой преследование и к каким результатам привели бы предпринятые им против евреев решительные меры, если бы последовавшее менее чем через двадцать лет арабское завоевание не избавило испанских евреев от их преследователей. Впрочем, уже та роль, которую сыграли евреи в самом факте завоевания, может служить доказательством в пользу малой действительности мер, принятых против них в царствование Эгики, очевидно, в значительной степени смягченных на практике при попытках проведения их в жизнь.
Интересно, что враждебному отношению христианского духовенства к евреям вполне соответствовало и аналогичное отношение к христианам со стороны духовных руководителей самого еврейского народа. Последние осуждали всякое общение с христианами в не менее резких выражениях, нежели христианские церковные соборы. Так, в цитированном уже нами выше еврейском произведении «Тапа debe Elijahu» читаем, например: «Кто поддерживает общение с неиудеями, тот оскорбляет этим Тору и имя отца своего, тот предает детей своих всяким суевериям и губит как их, так и детей детей своих». Совершенно так же, как в постановлениях церковных соборов, предлагается верным последователям иудейской религии избегать всяких совместных трапез с неиудеями; еще решительнее осуждаются смешанные браки, причем в пример приводится одна еврейская девушка, которая, дав притворное согласие на брак с неиудеем, в назначенный для совершения брачной церемонии день бросилась с крыши дома и разбилась насмерть [156].
Как ни старались, однако, духовные вожди обеих религий разжигать взаимную ненависть между христианами и иудеями, все их старания создать пропасть между теми и другими оказывались в конце концов в описываемое время бесплодными. Не было экономических и социальных предпосылок для такой вражды, не было и самой вражды. За исключением перечисленных случаев преследований, начинавшихся, как уже сказано, исключительно по инициативе правящих церковных кругов или отдельных находившихся под особым влиянием церкви светских правителей, нам неизвестно ни одного случая враждебного отношения к евреям со стороны более широких кругов населения. Что касается массы населения, жившей в сельских местностях, равно как и большей части немногочисленных еще городских жителей, то этим последним почти не приходилось иметь непосредственно каких-либо дел с евреями и, следовательно, вступать с ними в более тесное соприкосновение. Высшие же круги варварского общества, как мы видели, оказывались заинтересованными в общении с евреями и потому находились скорее в близких, нежели во враждебных отношениях с ними. Даже из высших представителей церкви далеко не все были одинаково враждебно настроены в отношении евреев. Врач папы Геласия, еврей Телесин, одновременно был и его другом. Так характеризует его сам папа в рекомендательном письме к одному епископу. Папа Григорий I точно так же, как мы видели, не был врагом евреев и неоднократно сдерживал чрезмерную религиозную ревность и усердие отдельных епископов. И многие другие представители высшего духовенства предпочитали ладить с евреями и поддерживать с ними постоянные отношения. Так, епископ г. Юзес, Ферреол, возбудивший преследование против евреев, первоначально относился к ним дружественно и не чуждался личного общения с ними. Современник Ферреола, епископ клермонтский Каутин расположен был к евреям не ради заботы о спасении их душ, как определенно говорит сообщающий нам о его расположении к евреям Григорий Турский, а ради тех дорогих товаров, которые он приобретал от них. По его смерти некто пресвитер Евфрасий, добиваясь занятия освободившейся епископской кафедры, также обратился к услугам евреев, приобретя от них различные драгоценности, с помощью которых надеялся склонить решение в свою пользу. Такие же дружественные отношения существовали у евреев, по-видимому, и с предшественником Каутина, епископом Галлом. Евреи оплакивали его смерть наравне с христианами и участвовали в похоронной процессии. Евреи успели сделаться необходимыми в качестве торговцев мелкими товарами и доверенных лиц даже в женских монастырях, как на то жалуется, например, собор 581
