По мере углубления прояпонской позиции по этим вопросам я все чаще и чаще стал получать приглашения на всяческие конференции в Японии, где за мои доклады платили от 500 до 1500 долларов. Находясь в этой стране в четырехмесячной командировке (приглашение было крайне неожиданным для меня), я продолжал гнуть ту же антироссийскую линию по данной проблеме в японской печати. За это не был обойден неновым вниманием…
Самое поразительное, что все это я никак не связывал с тем, о чем писал и что говорил… После того как я стал предлагать в различные журналы и газеты, в том числе и в Японии (где я уже публиковался) более взвешенные статьи о реальностях русской политики и интересах России, которые никто не хотел публиковать, меня осенило: я же теперь говорю не то, что им надо!
В качестве эксперимента написал такую статью, какую, как я предполагал, они ожидают. Прошло. И все стало совершенно понятно.
Запад, как и Япония, просто так никому денег не дает. Думать иначе — значит быть идиотом. Там четко стоят на страже своих интересов и платят тому, кто ему служит. Причем не только через гонорары за публикации и выступления на конференциях. Формы подкупа крайне разнообразны. Это приглашения и на стажировку, и даже для чтения лекций в университетах. Это и участие в совместных монографиях (гонорар плюс поездки «на халяву» туда-сюда для утряски монографии). Так подкупаются представители политико-административного комплекса, особенно те, кто у власти или близок к власти…
Так догадки становились для генштабистов разгадками.
Летом 1992 года в Японию косяками повалили из России эмиссары, явно прослышавшие, что в Стране восходящего солнца за добросовестную пропаганду японской принадлежности Курил можно хорошо разжиться «зелеными». Японцы за глаза стали называть их «баксонасосы». В Токио побывали Геннадий Бурбулис, Михаил Полторанин, Юрий Петров и еще десятка три московских чиновников, возможно, с трудом способных найти на карте Курилы, но представляющихся великими знатоками проблемы. И хотя подчас они несли полную ахинею, японцы были в восторге: главное — призывы были «правильными».
Японцы оказали им небывалое для посланников такого ранга гостеприимство. Они недвусмысленно намекали, что острова японцам надо непременно отдать. А за свои так называемые лекции перед японской аудиторией они получали, как стало известно в ГШ от наших военных «специсточников», повышенные гонорары. Такие же гонорары получали и десятки ученых-историков Дальнего Востока, чьи идеи об исторической принадлежности Курил Японии тоже импонировали нашим дальневосточным соседям. Были сведения и о царских подарках, полученных «высокими московскими гостями». Ходили даже слухи, что японцы одарили кого яхтой, кого лучшей в мире видеосистемой, кого телевизором.
На Курилах в то же время побывали депутаты парламента Олег Румянцев, Глеб Якунин, Сергей Юшенков. И если Румянцев, как мне рассказывали пограничники на Итурупе, вел себя вполне осторожно и не спешил с однозначными выводами, то Якунин с Юшенковым не колебались:
— Острова не наши — надо отдавать!
Командир авиационного полка ПВО полковник Александр Кириллов рассказал мне забавную историю. Поскольку аэродром «Буревестник» входил в его вотчину, то он вместе с местной администраторской знатью по статусу обязан был встречать московскую делегацию. Прилетело человек пятнадцать. Их сводили в летную столовую, покормили и усадили в летном классе — ждать вертолета до Кунашира. А чтобы оказать не лишний знак внимания, прислали солдатика с минеральной водой. Солдатик воду в стаканы парламентариям разливает, а сам к разговору прислушивается. Слышит, что один из москвичей то и дело повторяет, что «остров Хабомаи тоже надо японцам отдать». Не выдержал тогда служивый и при всех поучил дилетанта-депутата географии:
— Хабомаи не остров, а группа островов.
И отщелкал, как из пулемета, их названия. Солдатика тут же попросили из класса…
ПРОВИДЦЫ…Тот, кто служил с Дубыниным, не даст мне соврать: Виктор Петрович постоянно требовал от подчиненных умения предвидеть развитие ситуации и сам всегда показывал в этом пример. В немилость попадал тот, кто лозволял обстоятельствам застать себя врасплох.
Став начальником Генерального штаба, Дубынин проводил ту же линию. Он никогда не любил изъясняться с нарочитой заумностью, но тем не менее некоторые его выражения многим запоминались крепко. Однажды он сказал:
— Большая Россия начинается с крохотных Курил.
В Генеральном штабе очень внимательно наблюдали за ходом подготовки визита Ельцина в Японию и за тем, как «заинтересованные круги» в Кремле, в МИДе и в правительстве «готовили общественное мнение», как реагировали на все это парламент и Россия. Внимание это было вполне объяснимо, ведь вопрос касался возможного изменения военно-стратегических позиций России на Дальнем Востоке в случае потери даже двух малюсеньких островов.
К прогнозированию последствий такого поворота проблемы был подключен и Центр военно-стратегических исследований Генштаба. Наши эксперты в докладах руководству ГШ констатировали, что обстановка вокруг курильской проблемы накаляется. Растет и международный интерес к ней. Этому свидетельствовало и обращение к вопросу о «северных территориях» во время визита Б. Ельцина в Вашингтон в июне 1992 года, и характер переговоров премьер-министра Японии К. Миядзавы во время визита в Вашингтон в начале июля, и итоги встречи «семерки» в Бонне…
К тому времени в ГШ уже знали, что во время визита Ельцина в США у него состоялся разговор с писателем А. Солженицыным, который убеждал президента, что он изучил историю островов начиная с двенадцатого века и пришел к выводу, что «Курилы надо отдать, но дорого». Конечно, такое мнение авторитетного писателя играло на руку «японскому лобби» в России и самое главное — подталкивало президента к опасному шагу… На мнении Солженицына стали спекулировать некоторые политики и дипломаты, выдавая его чуть ли не как истину в последней инстанции. В ГШ были люди, которые думали по-другому: «Солженицын тоже может заблуждаться. Есть историки, которые изучили историю еще глубже, но столь категоричные выводы делать не рискуют…»
Начальник Генштаба приказал нескольким специалистам Главного оперативного управления, Главного организационно-мобилизационного управления, Центра военно-стратегических исследований ГШ, Главного разведывательного управления ГШ, Управления внешних сношений, Военно-научного управления в срочном и строго конфиденциальном порядке подготовить для него несколько документов самого различного плана — от подробного состава сухопутной и морской группировок на ДВ (и особенно — в районе Курил) и противостоящих ей японо-американской и американо-южнокорейской группировок до прогноза наших позиций на Дальнем Востоке в случае передачи двух или всех островов Курильской гряды Японии. Этот «разведпризнак» свидетельствовал о том, что НГШ решил «драться» всерьез, хотя его одолевала в то время масса других управленческих проблем и упорно пожирала силы страшная болезнь… Он несколько раз ездил в Верховный Совет и в МИД. Готовились новые парламентские слушания по Курилам, на которых планировалось и выступление НГШ. В то время Дубынин задал новую головоломку дипломатам: правомерно ли начинать отвод нашего воинского контингента с островов, если еще не выработана точка зрения Верховного Совета и не получено его «добро». Это опять вызывало недовольство кое у кого в международном ведомстве, где начальнику Генштаба открыто давали понять, что в общем-то «парламент не указ» — надо действовать в соответствии с указаниями президента. Тогда НГШ попросил убедить его в том, что распоряжение главы государства на передислокацию крупного воинского контингента без согласования с Верховным Советом не противоречит существующему законодательству. Дубынин далеко не из праздного любопытства ставил вопрос именно в такой плоскости…
В начале июля в Верховном Совете состоялось совещание по проблеме Курил, на котором присутствовали и представители Генштаба. Позиция МИДа на нем была подвергнута очень резкой критике. И особенно беспощадно дипломатов костерили за то, что они «протолкнули» преждевременную демилитаризацию Курил, не определив до конца позицию на предстоящих переговорах. Их «рвение» зашло так далеко, что начальник Генштаба был вынужден обратить внимание на грубое нарушение последовательности решения вопроса, предписанной в «плане Ельцина»…
В те дни специалисты ГШ подготовили документ, в котором анализировались международные политические последствия возможной передачи островов Курильской гряды Японии. Они, на наш взгляд, заключались в следующем:
1. Возможно понижение престижа Российской Федерации на международной арене, поскольку территориальные уступки иностранной державе, как правило, не прибавляют уважения государству и вызывают сомнения в независимости ее внешней политики.
