они продолжают, например, принимать деятельное участие на кельнских ярмарках. Симптом начинающегося упадка торговли, впрочем, можно заметить уже в изменившемся характере главных предметов еврейской торговли. Торговля овчинами, плащами, частью предметами церковной утвари становится теперь на место торговли восточными продуктами и произведениями, из области которой евреи, таким образом, оказываются к этому времени окончательно вытесненными.
В Англию евреи проникли в более значительном числе только со времени норманнского завоевания, то есть не ранее второй половины одиннадцатого столетия. Если, как мы видели, евреи встречались в Англии еще в меровингскую эпоху, в восьмом и даже, возможно, в седьмом столетиях, то это были лишь отдельные спорадические случаи. Только теперь, то есть со времени завоевания, начинают образовываться крупные городские поселения евреев в Англии, прежде всего в Лондоне и Оксфорде, затем в Стэмфорде, Йорке и Линкольне. К концу двенадцатого столетия более значительные еврейские общины, очевидно, должны были существовать уже во всех тех двадцати шести крупнейших городах и местечках, в которых, согласно постановлению короля Ричарда I, были заведены специальные ящики для хранения выданных евреям долговых обязательств, именно в городах Бедфорде, Беркемстэде, Бристоле, Кэмбридже, Кэнтербери, Колчестере, Дивайзесе, Экзетере, Глостере, Герефорде, Гендингтоне, Линкольне, Лондоне, Марльборо, Нортгемптоне, Нориче, Оксфорде, Стэмфорде, Сэдбери, Уоллингфорде, У орике, Уилтоне, Уинчестере, Уустере, Ноттингэме и Йорке.
Покровительство, каким пользовались евреи в Англии уже при первых норманнских королях, в особенности при Вильгельме II Рыжем, и благоприятное положение, созданное для них хартиями последующих королей двенадцатого столетия [174], дали английским евреям возможность в короткое время развить обширную торговлю. Вся как внешняя, так и внутренняя торговля Англии сосредоточивалась в это время в руках евреев. Английские евреи во множестве посещали французские торговые города, где совершали свои закупки. Пользуясь в пределах Англии и Нормандии широкой свободой от уплаты обычных платежей и пошлин, евреи успели завязать торговые связи и отношения «со всеми слоями населения, с баронами и бюргерами, с лицами духовными и светскими». Рядом с обычными предметами роскоши в торговле английских евреев видное место занимала продажа вина.
Следует заметить, однако, что торговля в экономической жизни английских евреев, в отличие от их французских и немецких соплеменников, никогда не занимала столь исключительного места. Евреи, как мы видели, в более значительном числе проникли в Англию вместе с норманнами-завоевателями из Франции в то время, когда среди французских евреев наблюдались уже все более и более частые случаи обращения к занятию денежными операциями. Эти новые привычки принесли они с собою и в Англию. В лице же представителей новой английской знати, принадлежавших со времени завоевания в большинстве к потомкам пришельцев из Франции, где среди аристократических кругов также уже начала ощущаться постоянная нужда в кредите, они с самого начала находили благоприятную почву для развития денежных операций всякого рода. Вот почему уже с первого момента появления евреев в Англии мы видим широко распространенными среди них рядом с торговыми и кредитные операции и сделки. К концу двенадцатого столетия, то есть спустя всего сто лет, операции этого рода среди евреев приняли настолько широкие размеры, что послужили поводом к образованию специального учреждения для разбора тяжб между евреями-кредиторами и их христианскими должниками, так называемого еврейского казначейства, а также тех еврейских касс для хранения долговых обязательств, о которых говорилось уже выше. В тринадцатом же столетии английские евреи почти исключительно обращаются к ростовщичеству и, напротив, не принимают уже более почти никакого участия в торговле. Принятые в царствование Эдуарда I специальные меры, имевшие целью заставить евреев вновь вернуться от ростовщических операций к торговле, остались безрезультатными [175].
Уже из только что законченного обзора торговой деятельности евреев можно видеть, что собственно денежные операции наряду с торговлей начинают играть видную роль в их жизни лишь в конце описываемого периода. До одиннадцатого столетия исключительное место в экономической деятельности западноевропейских евреев принадлежало торговле, ссудные же и разного рода денежные операции встречались лишь в виде относительно редких исключений. Одиннадцатый век является в этом отношении как бы временем перелома; наконец, в двенадцатом столетии мы застаем денежную торговлю в особенности среди французских и английских евреев в полном расцвете. Однако как в отношении других родов деятельности западных евреев, так и в отношении их кредитных операций следует иметь в виду, что, с одной стороны, развитие этих последних не было повсеместно одновременным и хронологически не вполне совпадало в отдельных странах и что, с другой стороны, и степень распространенности и значения их в жизни еврейства различных стран являлась далеко не одинаковой. Так, Италия и Испания и в этом отношении составляют исключение. Здесь ростовщичество в еврейской среде не успело достичь ни той степени развития, ни того значения в общей экономической жизни страны, как в других европейских государствах. В описываемый период это отличие в экономической жизни итальянских и испанских евреев не успело еще проявиться особенно заметно ввиду того, что в странах северной Европы переход евреев к кредитным и денежным операциям начал намечаться лишь к концу периода.
И в Италии, как в других странах, отдельные евреи обращались в описываемое время к более или менее постоянным денежным операциям и успевали даже путем таких операций составлять себе крупные состояния и достигать видного общественного положения. Так, например, в Риме еще в одиннадцатом веке процветал известный банкирский дом Пьерлеони, основателем которого был крещеный еврей Барух. Дом Пьерлеони ссужал деньгами всю римскую знать. При Александре III вместе с другим банкирским домом Франгепани он составлял опору папского престола. При том же папе еврей Иехиэль являлся главным распорядителем папских финансов. Еще в половине следующего столетия папский двор, как мы уже знаем, находился в постоянных деловых отношениях с римскими евреями. В двенадцатом веке ростовщическими операциями занимались также евреи Болоньи. Дома многих граждан находились у них в залоге, и это обстоятельство и послужило причиной их изгнания из города, единственного, кажется, подобного случая в Италии. Изгоняя, таким образом, евреев, жители города предпочли «лучше лишить своих сограждан удобства во всякое время пользоваться кредитом, нежели постоянно находиться под игом своего рода гибельного рабства».
Подобные случаи обращения к ростовщическим операциям не являлись, однако, ни в это, ни в последующее время типичными для итальянских евреев. Мы не только не слышим в течение всего средневековья каких-либо нападок на евреев-ростовщиков в Италии даже со стороны наиболее непримиримых противников еврейства [176], но, напротив, имеем свидетельства обратного значения и прежде всего известный отзыв Фомы Аквинского об итальянских евреях, в котором он противопоставляет этих последних, как людей, живущих трудом рук своих, евреям других
