а правительство возглавляли Маргарет Тэтчер и Джон Мейджор, жесткая политика Ицхака Шамира подвергалась резкой критике. В декабре 1987 г. и январе 1988 г. представитель Великобритании в Совете Безопасности ООН голосовал за резолюции, осуждавшие израильскую поселенческую деятельность и репрессивную политику на Западном берегу и в секторе Газа. В июне 1989 г., на заседании Совета министров ЕС, министр иностранных дел и по делам Содружества Джефри Хау также проголосовал за осуждение политики Израиля.
Однако после прихода к власти в 1992 г. правительства Рабина и последовавшего за этим прогресса в деле мира на Ближнем Востоке Великобритания смягчила свою позицию по отношению к Израилю. В марте 1995 г. свой первый официальный визит в Израиль совершил британский премьер-министр Джон Мейджор; при этом следует особо подчеркнуть, что его сопровождала группа видных представителей делового мира страны в составе 31 человека. Несколько английских корпораций (в частности, “Унилевер”, “Маркс и Спенсер”) уже приступили к рассмотрению перспектив сотрудничества с израильскими партнерами. Одна из британский компаний приобрела перспективную израильскую фирму по разработке программного обеспечения “Ланнет”. Интерес к приобретению израильских предприятий или к организации совместных проектов способствовал возрождению к жизни находившегося к тому времени в состоянии спячки англо-израильского совета по вопросам экономической деятельности при посольстве Великобритании в Тель-Авиве, и численность его персонала увеличилась до восьми человек.
При правительстве Рабина отношения между Израилем и ФРГ, и ранее бывшие достаточно хорошими, поднялись на новую высоту. В марте 1993 г., за шесть месяцев до исторического рукопожатия Рабина и Арафата, две страны создали германо-израильский совет по вопросам сотрудничества, с целью обмена информацией о достижениях в области экологических технологий; эта структура стала одним из многочисленных примеров сотрудничества между странами, установившегося за период начиная с 1960-х гг. (Гл. XIX. Улучшение отношений с Германией). В 1986 г. по инициативе Шимона Переса и Гельмута Коля был учрежден германо-израильский фонд научно-исследовательских и конструкторских разработок, с начальным капиталом в 50 млн долларов. К 1993 г. оборотный капитал Фонда достиг вдвое большей суммы, и Фонд осуществлял финансирование шестидесяти проектов в год. Кроме всего прочего, за все это время три ведущие политические партии Германии, федерация профсоюзов и восемь муниципалитетов создали совместную программу, в рамках которой финансировался приезд в ФРГ израильских делегаций для обмена опытом.
Мирный процесс Осло стал решающим фактором, который способствовал значительному увеличению немецких капиталовложений в израильскую экономику и росту числа туристов, что обеспечило значительное сокращение разрыва платежного баланса между двумя странами. В 1995 г. инвестиционная корпорация “Даймлер-Бенц” открыла в Израиле свое представительство с целью изучения инвестиционных возможностей. Концерн “Сименс”, используя для тех же целей свой израильский филиал, создал в Израиле совместное предприятие, приобретя за 30 млн долларов израильскую компьютерную фирму Ор Нет. “Фольксваген” в середине 1990-х гг. вложил 350 млн долларов в израильские “Предприятия Мертвого моря” для расширения добычи магния. В 1996 г. корпорация по производству косметических и моющих средств “Хендек” приобрела 50 % акций дочерней компании израильского конгломерата Кур. В сотрудничестве с Клаль, крупнейшей израильской инвестиционной компанией, немецкая фирма по производству оптических приборов “Шнайдер” вложила 80 млн долларов в израильские фирмы “Робоматикс” и “ЭЛОП Оптроникс”. Франкфуртский банк и израильский банк Га-Поалим открыли совместные отделения в Хайфе и Иерусалиме для обслуживания внешнеторговых операций Израиля и ФРГ.
На протяжении всего рассматриваемого периода правительство ФРГ обеспечивало официальную поддержку этим совместным начинаниям. Так, частные предприниматели страны, осуществляющие инвестиции в Израиле, получали специальные налоговые льготы. Когда в июне 1996 г. канцлер Коль совершил свой второй визит в Израиль, с ним приехали 20 видных немецких промышленников. В Израиль регулярно приезжали федеральный министр экономики и министры экономического развития отдельных земель ФРГ, которых привлекала развитая промышленность Израиля и его высококвалифицированная рабочая сила. Наряду с этим, по состоянию на 1996 г., в Израиль ежегодно приезжало более 200 тыс. немецких туристов, то есть Израиль стал для них второй по степени привлекательности (после США) неевропейской страной. Вместе с тем 125 тыс. израильских туристов ежегодно посещало ФРГ. Можно, таким образом, было утверждать, что политика исторической памяти и искупления дополняется деловой заинтересованностью, равно как и личными интересами рядовых граждан.
Сирийское наследие Рабина
Нет ничего удивительного в том, что в середине 1990-х гг. израильтяне, в массе своей, поддерживали мирный процесс Осло, даже осознавая, что его возможным результатом станет появление независимого палестинского государства. Пока не существовало проблем с обеспечением личной безопасности в районах с наибольшей плотностью еврейских поселений, большинство населения было согласно с дипломатическими усилиями Рабина. Следует, однако, подчеркнуть, что сам Рабин не расценивал соглашение с Арафатом как свою главную цель. Строго говоря, с того момента, когда он занял в 1992 г. пост премьер-министра, он считал приоритетным направлением отношения с Сирией, северным соседом Израиля. С одной стороны, Рабин испытывал к сирийцам недоверие и антипатию, поскольку все знали об убийствах израильских пленных и о том, каким пыткам подвергаются захваченные израильские военнослужащие. Премьер-министр также очень хорошо понимал, что Сирия остается основной военной угрозой у границ Израиля. Но президент Сирии Хафез Асад полностью соблюдал все условия перемирий 1967 г. и 1973 г. Рабин, со всей возможной осторожностью, начал предпринимать попытки установления с ним контактов.
В ноябре 1992 г. Рабин дал указания Итамару Рабиновичу, послу Израиля в Вашингтоне (который был специалистом по истории и политике Сирии), изучить возможности переговоров с сирийским послом в столице США Валидом Муалемом. Получив согласие из Дамаска, Муалем, в принципе, был готов приступить к начальным контактам. Однако время для этого оказалось неудачным. В декабре хамасовские террористы убили троих израильских солдат и бойца пограничной охраны в Газе. Когда Рабин отдал распоряжение о высылке 415 активистов “Хамаса” и “Исламского джихада” (Гл. XXXIV. Основа для дипломатической революции), сирийцы немедленно прекратили общение с Израилем. И только в апреле 1993 г., когда европейские и американские посредники выработали условия для возвращения палестинцев, Асад дал понять, что готов к возобновлению вашингтонских контактов. К лету сирийский президент даже выступил с новой, хотя и не вполне ясной, формулой “полный мир в обмен на полный отвод войск” — имея в виду, видимо, установление полных дипломатических и торговых контактов с Израилем в обмен на полный отход израильтян с Голанских высот.
Летом 1993 г. Рабин, о чем Асаду не было известно, занимался исключительно соглашениями Осло, что не давало ему возможности уделять внимание сирийскому вопросу. Из Дамаска тем временем не поступало никаких сведений. Однако к концу 1993 г., реагируя на личное обращение к нему президента Клинтона (и, по всей видимости, не желая остаться в одиночку вне мирного процесса), Асад снова высказал свое согласие возобновить серьезные — хотя и не прямые — контакты с Израилем. В
