ранения в результате четырех терактов, осуществленных “Хамасом” и “Исламским джихадом” (Гл. XXXVII. Арафат и Шарон возвращаются на прежние позиции) в самом сердце Израиля — в Иерусалиме, Тель-Авиве, Ашкелоне и Нетании.
После такой серии терактов, совершенных против гражданского населения, Перес принял решение об ужесточении антитеррористических мер. Его политические противники в Ликуде и других партиях правой ориентации резко критиковали Израильскую партию труда за неумелое ведение переговоров с сирийцами и палестинцами. К концу зимы опросы общественного мнения свидетельствовали, что население стремительно утрачивает веру как в мирный процесс, так и в способность премьер-министра обуздать террор. Отказавшись на время от действий на сирийском направлении, Перес отреагировал на теракты путем изоляции некоторых районов Западного берега и сектора Газа — что оставило без средств к существованию по меньшей мере 60 тыс. арабов, живших на территориях и работавших в Израиле. Надо заметить, что антитеррористические меры Переса были в определенной степени поддержаны Арафатом. Недавно избранный на пост председателя Палестинской автономии, Арафат не мог не видеть, что теракты, совершаемые “Хамасом”, наносят политический ущерб Пересу, и тем самым он, Арафат, может лишиться своего самого надежного партнера в мирном процессе. Для минимизации такой опасности Арафат отдал распоряжение своим силам безопасности принять меры по обузданию хамасовцев. И вот 5 марта 1996 г. десятки весьма значительных исламистских организаций и учреждений — школы, благотворительные общества, больницы, мечети — были взяты властями Палестинской автономии под свой административный контроль. А в Газе порядка 2 тыс. активистов “Хамаса” были задержаны.
Вашингтон также прилагал усилия по сохранению мирного процесса. В марте президент Клинтон направил директора ЦРУ Джорджа Тенета на Ближний Восток, чтобы тот обсудил с руководством секретных служб Израиля и Иордании масштабы деятельности “Хамаса”. Затем Деннис Росс встретился с королем Иордании Хусейном и, ознакомив его с информацией, собранной Тенетом, обратился к хашимитскому монарху с просьбой о сотрудничестве в деле изоляции руководителей боевиков. В то же время Клинтон, чтобы продемонстрировать свою поддержку мирному процессу и лично Пересу, убедил Мубарака выступить в качестве соучредителя саммита “миротворцев”. Саммит прошел 13 марта в Шарм-аш-Шейхе, и в его работе приняли участие президент России Ельцин [105], президент Франции Ширак, премьер-министр Великобритании Мейджор, канцлер ФРГ Коль, президенты, короли и эмиры стран Северной Африки и государств Персидского залива (в том числе и министр иностранных дел Саудовской Аравии Сауд); все присутствующие осудили терроризм и выразили свою безусловную поддержку израильско-палестинскому мирному процессу. По пути домой Клинтон сделал остановку в Тель-Авиве, где он, в частности, выступил перед большой аудиторией учащихся старших классов и подчеркнул, что он “всей душой” поддерживает мирный процесс. Возможно, все эти дипломатические усилия оказали сдерживающее влияние на хамасовских боевиков, поскольку теракты в Израиле на какое-то время прекратились.
Однако возникла другая угроза израильской безопасности. Речь идет о событиях в двадцатимильной “зоне безопасности” на юге Ливана; дислоцированные там израильские части и армия Южного Ливана подверглись атакам со стороны “Хизбаллы” и “Исламского джихада”. Финансирование, вооружение, а также военная подготовка этих двух террористических группировок осуществлялись под полуофициальным покровительством иранского правительства. В конце марта и в апреле 1996 г. они усилили ракетный обстрел не только южно-ливанской “зоны безопасности”, но также и севера Израиля. Официальные обращения Израиля к правительству Ливана с требованием взять под контроль ситуацию на своей южной границе не дали никаких результатов. Шестого апреля боевики обстреляли ракетами “Кассам” населенные пункты на севере Израиля; 36 человек было ранено, и несколько тысяч семей вынуждены были укрываться в бомбоубежищах.
Для Шимона Переса последние действия боевиков стали очень серьезным вызовом. Это была угроза не только жизни и безопасности израильтян, но также и политическому будущему премьер-министра. Биньямин Нетаниягу, недавно избранный председатель партии Ликуд (Гл. XXXV. Процесс “Анти-Осло”), обвинял Переса в том, что он “распродает” Эрец-Исраэль Арафату и арабским террористам. Для премьер-министра стало жизненно важным заручиться доверием народа и доказать, что он в состоянии обеспечить безопасность страны, причем в степени не меньшей, чем покойный Рабин. И вот, обсудив ситуацию с руководством Генерального штаба, Перес принял решение нанести сокрушительный удар по базам боевиков в Южном Ливане. Эта операция получила название “Гроздья гнева”; 11 апреля 1996 г. Израиль начал артиллерийские обстрелы и воздушные бомбардировки объектов на юге Ливана, в районе Бейрута и в долине Бекаа.
На первых порах боевики “Хизбаллы” и “Исламского джихада”, имевшие на вооружении достаточное количество ракет, как самодельных, так и иранского производства, оказались в состоянии наносить довольно болезненные ответные удары, и жители израильского севера были вынуждены на протяжении 16 дней укрываться в бомбоубежищах. Однако затем стало сказываться превосходство огневой мощи израильской армии. В ходе обстрелов и бомбардировок погибали также и мирные жители Ливана, и вот 18 апреля произошла катастрофа. В результате трагической ошибки израильских артиллеристов под обстрел попал охранявшийся силами ООН анклав неподалеку от города Кана, где нашли убежище сотни ливанских граждан и палестинских беженцев. Погибло 102 человека, в основном женщины и дети. Узнав о случившемся, Перес выразил свое глубокое сожаление.
Два дня спустя, видя, что военные действия грозят серьезными дипломатическими последствиями, президент Клинтон направил на Ближний Восток Госсекретаря Кристофера, с тем чтобы тот начал переговоры о прекращении огня. Хотя Кристофер и приложил определенные усилия, перелетая из Иерусалима в Бейрут, а потом в Дамаск, все же реальных результатов удалось достигнуть французским дипломатам. В первый же день операции “Гроздья гнева” премьер-министр Ливана Рафик Харири [106], весьма обеспокоенный происходящим, обратился к президенту Франции Шираку с просьбой направить в Бейрут министра иностранных дел Франции Эрве де Шаретта. Шаретт предложил формулу, оказавшуюся приемлемой для конфликтующих сторон. Израиль и шиитские террористические организации приняли на себя взаимные обязательства не подвергать обстрелу мирные цели. Объединенный комитет израильских, ливанских и сирийских представителей, при участии американских и французских наблюдателей, собрался в Накуре, неподалеку от израильско-ливанской границы, чтобы проконтролировать соблюдение намеченного на 27 апреля прекращения огня. Прекращение огня вступило в силу и не было нарушено.
Однако сторонам конфликта пришлось заплатить высокую цену. Число мирных жителей, погибших в Ливане, составило 154 человека, при 350 раненых. Израиль подвергся резкой критике — и в ООН, и вне рамок этой организации, особенно в европейских СМИ. Операция “Гроздья гнева” сказалась также и на внутриполитическом фронте. Израильские арабы, глубоко потрясенные случившимся в Кане, решили бойкотировать предстоящие выборы, а от потери арабских голосов пострадали Перес и возглавляемая им коалиция (Гл. XXXV. Процесс “Анти-Осло”) — но не только. Политические последствия операции “Гроздья гнева” сказались на положении всего еврейского населения Израиля.
До трагических апрельских событий в
